Лена Дэнс (СИ) - "Katou Youji". Страница 19

— Да ладно, — остолбенел Дэн, — ты же из троек раньше не вылезал.

— Я пересдал все задним числом. И такое можно сделать, когда есть кому подсказать и научить.

— Ну, и о чем ты с нашим местным пидором балакал? — осклабился подошедший друг. — Ты смотри, пару раз вместе увидят, так сразу и тебя в голубые ряды армии запишут.

— Ты серьезно сейчас про Юру? — второй раз за день охренел Дэн. — Он же нормальный был.

— Был, да сплыл. Пока с преподом этим не спутался и теперь, благодаря ему, такое распределение получит, что мы с тобой обзавидуемся. Если вообще на «свободный диплом» не отправят. И приподнялся на деньгах неплохо, посмотри вон в какой обувке рассекает. Кохуечек с сахерочком, что ль, у себя в комнате предлагал погонять?

— А ты откуда догадался?

— Он до тебя уже к некоторым подъезжал и все с одним и тем же набором. Мы думали ему уже темную устроить, да приссали, что он своему Игорю Вениаминовичу настучит, и нас всех потом попрут под белые рученьки из вуза. А вот чего ты не в курсе — так для меня открытие.

С тех пор Дэн Юрия сторонился, хоть, в отличие от друга, и не примкнул к группе тех, кто взялся гнобить и выживать «гомика» из доблестных рядов. Гадить по-крупному никто преподскому любимчику не решался, зато досадные мелочи в виде распрысканного в комнате газового баллончика, измазанного в дерьме постельного белья, одежды и т.д., или кинутой в еду пачки соли случались регулярно, и, как правило, свидетелей инцидентов не находилось.

В ответ Юрий только крепче сжимал зубы и с двойной яростью вгрызался в гранит науки. И закономерно получил в итоге одно из лучших распределений, которые обычно выдавались только «блатняшкам». Дэна Бог тоже миловал, точнее помог подсуетившийся отец, оказавший вовремя добровольную спонсорскую помощь на ремонт ректорского кабинета. В итоге Денис оказался в одном из смежных силовых ведомств по Северо-Западному федеральному округу. Друга же отправили в распоряжение части в такой же Тмутаракани, каким был военгородок, в ожидании вакантного места, а через месяц успешно списали в запас.

Поосвоившись и поднатаскавшись, Дэн начал искать работу в Питере, чтобы быть поближе к отцу, успевшему купить и здесь небольшую двухкомнатную в элитной части Петроградки в начале Каменноостровского проспекта. Нину Вадим все-таки уговорил переехать в районный центр, вот только сам там появлялся все реже и почти все время жил теперь в Северной столице, хоть и постоянно проклинал изменчивый, непостоянный климат.

А работа нашлась благодаря... Юре, с которым гуляющий по Питеру Дэн, приехавший к отцу на выходные, случайно встретился на Петровской набережной. Тот раболепно держал в руках чью-то шинель и визгливо собачился с водителем автомобиля с непростыми номерами, не успевшим вымыть средство передвижения.

— Уважаемый, совещание длилось целых три часа. Почему вы не выполняете свои прямые обязанности?

— Так вы же сами сказали — не уезжайте далеко. Генералу в любой момент может потребоваться машина, особенно, если его дернут...

— Юрка — ты что ли?!

— Дэн — какими судьбами?!

Ч.15.

А за пару дней до первой декады октября Ленька с Дэном выбрались в гости к нашим общим друзьям, живущим в новостройке в Коломягах, и как заговоренные твердили, что самые близкие обязательно все поймут и примут в любом случае. Мы устроились с необычными квадратными тарелками, привезенными хозяевами жилья из путешествия в Коктебель, прямо на теплом деревянном полу и неторопливо жевали всякую приготовленную на кухне снедь.

Пара, пригласившая в гости, жила вместе уже больше трех лет и считалась одной из самых стабильных. Недавно они переехали сюда из центра города и сделали ремонт, в планах на весну намечалась поездка в Прагу. На стенах висели собираемые одним из партнеров старинные венецианские маски и их общие фотографии из последней фотосессии. И все в этом доме дышало уютом и обещаниями, что когда-нибудь обязательно у всех будет также.

— За Нелли я стопроцентно ручаюсь, она и так обо всем догадывается. Когда Дэн у меня ночевать остается, она ничего не говорит, что мы спим вместе, хотя, конечно, я дверь плотно к нам закрываю и стекло покрывалом завешиваю. Ну, и мы стараемся особо не шуметь, когда сексом занимаемся, хотя стенки тонкие и розетка сквозная прямо в ее комнату. Просто так для всех честнее будет, — улыбался бывший танцовщик, наивно хлопая пушистыми ресницами и вылизывая с тарелки потрясающий кисло-сладкий соус, поданный к курятине. — Вкусно… И кто такие геи, она тоже знает. Я видел украдкой, как она в интернете один из форумов читала. Выражение у нее брезгливое было. Но читала же… Причем, представляете, именно наш, где мы честно о всех проблемах пишем….

— Я отцу недавно в шутку сказал, что встретил… того человека, мол, съехаться хотим, — перебивал Леньку раскрасневшийся Дэн, уже больше не стеснявшийся обнимать его при всех и держаться за руки. При всех, конечно, условно, в смысле в нашей тусовке. Только что Дэн умял полтазика своего любимого оливье, приготовленного специально для него, и теперь тянул янтарный вискарь с ледяной колой, — а Вадим только: «Чего ждешь и не женишься? Все по-модному хотите — как принято у молодежи гражданский брак?» А я: «Ну, типа, нас не зарегистрируют». А он: «С замужней что ли связался или штамп в паспорте ставить уже негде?» Ну, я, в общем: «Не пойдем в ЗАГС и точка». А отец: «Да мне все равно, с кем ты жить собрался, главное, чтоб человек хороший был, и вы уважали друг друга». Ленька хороший, самый лучший. Он родной мне, я ни за что его не брошу. Папка точно все поймет, он же сам не без греха и сколько раз твердил — все в жизни бывает. Лень, ты как хочешь, я на отца ставлю.

А мы и не возражали, что Ленька — хороший, и все в жизни бывает, вот, только, не знали, как отговорить их от этой глупой и бессмысленной затеи — собрать всех родственников скопом и бУхнуть им в лицо такое. Для большинства из нас подобные попытки быть честными уже заканчивались в лучшем случае крупными семейными скандалами и потерей друзей, а в худшем, так, как это было у гардеробщика Тохи, выставлением за дверь в три часа ночи в майке и трусах на январском крещенском морозе.

Он так и просидел в подъезде, прижавшись к батарее до шести утра, пока первые сердобольные соседи не потянулись на работу и не пустили его по доброте душевной перезвонить нам, чтобы мы хотя бы притащили шмотки. Потом мы долго рылись в жестком, нападавшем за ночь снегу, чтобы отыскать куски порванного Тохиного паспорта, отправленные отчимом в форточку вместе с серебряным крестиком пасынка и свидетельством о рождении.