Фиктивная помолвка - Рид Джоанна. Страница 18

— А чего ты ожидала? Крошечного домика на опушке леса?

Одри молча покачала головой. Огромное роскошное поместье могло показаться ничем не примечательным только очень богатому человеку.

В просторном холле их ожидала улыбающаяся женщина средних лет. После нескольких произнесенных ею фраз Филипп помрачнел.

— Что-то случилось? — встревожилась Одри.

— Максимилиана нет дома. — Филипп отпустил ее руку — необходимость притворяться отпала, решила Одри. — Его экономка даже не знает, где он. Как раз в духе Максимилиана! И на кой черт, с его-то здоровьем, он вздумал слоняться по окрестностям?

— Возможно, следовало сообщить о нашем приезде.

— Я хотел сделать сюрприз. — Филипп бросил на нее раздраженный взгляд. — На меня не похоже, но зато в полном соответствии с идиотским порывом, которого Максимилиан вполне может ожидать от недавно обручившейся пары! Я думал, что сам факт нашего приезда без предупреждения окажется для него убедительным подтверждением истинности наших отношений… ну так, словно я не мог дождаться, чтобы похвастаться! — объяснил он и, направившись к ожидавшей распоряжений экономке, сказал ей что-то по-французски. — Франсуаза покажет тебе нашу комнату. А мне надо сделать несколько звонков, чтобы отыскать Максимилиана!

Одри направилась вслед за экономкой на второй этаж, но вдруг остановилась и нахмурилась. Румянец вспыхнул у нее на щеках Нет, она, должно быть, ослышалась. Не может быть, чтобы Филипп сказал «нашу комнату». Уж не думает ли он, что они поселятся в одной комнате?!

Но минуту спустя Франсуаза ввела Одри в огромную роскошно обставленную спальню, где рядом стояли чемоданы Филиппа и ее собственные. Девушка с опаской посмотрела на кровать с массивным, покрытым затейливой резьбой изголовьем. Ложе выглядело огромным. Нет, это какой-то розыгрыш, недоразумение, ведь Максимилиан весьма старомоден и не прочь побурчать по поводу моральной распущенности современной молодежи.

Стараясь подавить смущение, Одри отправилась на поиски Филиппа. Она нашла его в великолепной библиотеке, где при виде полок с многочисленными томами в дорогих переплетах на мгновение застыла в изумлении.

Филипп разговаривал по телефону. Его глухой отрывистый голос звучит так… сексуально, мелькнула у Одри мысль. Наконец Филипп соизволил обнаружить ее присутствие.

— Если ты голодна, Франсуаза приготовит тебе ужин.

— Тут произошла какая-то путаница. — Одри переминалась с ноги на ногу. — Мои вещи отнесли вместе с вашими… в ту же комнату, а я не знаю французского и не могу объяснить, что… ну, вы понимаете…

— Нет, не понимаю. Естественно, нам положено жить в одной комнате. Максимилиан ведь не идиот. Если мы будем спать раздельно, он никогда не поверит, что мы действительно помолвлены.

5

Одри уставилась на Филиппа, румянец стремительно заливал ее щеки.

— Неужели вы и впрямь решили, что я буду жить с вами в одной комнате? — в смятении прошептала она. — Я не могу спать с вами в одной постели. В нашем договоре не было такого пункта.

— Ты что, с Луны свалилась? Ты продала мне право распоряжаться твоим ближайшим будущим за определенную цену. Я заплатил твои астрономические долги, так что ты, милая моя, не в том положении, чтобы кочевряжиться. — Филипп смотрел на нее, как на насекомое, которое собирался безжалостно раздавить. — И ты вовсе не невинное создание, какое пытаешься изображать перед Максимилианом!

Одри оказалась не готовой к этому неожиданно обрушившемуся на нее потоку обвинений.

— Я вовсе не поступала бесчестно…

— Именно бесчестно. Ты наделала долгов, не имея возможности с ними расплатиться. Ты ничем не лучше обыкновенного вора. — Филипп презрительно скривил губы. — И не жди, что я стану тебе потакать. Пора положить конец твоим фантазиям.

— Фантазиям?.. — слабым голосом повторила Одри.

— Роскошные вечеринки, шикарный ремонт не в собственной, а в снятой квартире — что это, если не глупые фантазии? Возможно, таким образом ты пыталась купить чью-то дружбу. Но мне тебя ничуточки не жаль, я знаю, что ты далеко не глупа и прекрасно понимаешь, что делаешь…

— Но вовсе не я устраивала эти вечеринки, да и квартира тоже не моя! — попыталась протестовать Одри.

— Думаю, ты рассчитывала, что Максимилиан позаботится об оплате твоих счетов. Какое же, наверное, разочарование тебя постигло, когда ты узнала, что он беден как церковная мышь!

Услышав обвинения в меркантильности, Одри побелела как полотно.

— Если бы вы с самого начала позволили мне дать объяснение по поводу этих долгов, то знали бы…

— Тебе удалось разжалобить доброе сердце Максимилиана, и ты решила, что он готов на все?! — презрительно бросил Филипп. — Но я вовсе не идиот. Сначала нежная дружба, вслед за этим довольно экстравагантная трата денег, а затем ты, несомненно, написала Максимилиану и поделилась с ним, что оказалась в сложном финансовом положении…

— Нет… нет, это какое-то безумие! — С каждой секундой отчаяние все больше овладевало Одри.

— А затем, наверное, Максимилиан ответил тебе, что очень хотел бы помочь, но, поскольку десять лет назад его деньги были присвоены нечистым на руку бухгалтером, материально он полностью зависит от меня!

— Я ничего подобного не сделала бы. Мне бы и в голову не пришло беспокоить Максимилиана своими проблемами! Вы ненавидите людей, Филипп. Вы всегда видите в них только плохое, а хорошее — никогда!

— О, я не обвиняю тебя впрямую, но уверен, что в какой-то момент ты наверняка пыталась выпутаться из трудного положения, обратившись за деньгами к Максимилиану.

— Тогда, возможно, вам следует попросить его показать мои письма, — предложила Одри, прилагая массу усилий, чтобы держать себя в руках. — И, возможно, вам следует лучше разобраться в имеющихся у вас фактах.

— Интересно, где же это я допустил ошибку? — сухо спросил Филипп.

— Вечеринки устраивала моя сестра…

— У тебя нет сестры, да и вообще ни одного оставшегося в живых родственника.

— Я говорю о своей сводной сестре, Стелле Лэмберт. Она артистка мюзик-холла. Квартира ее. Когда я переехала в Лондон, то жила с ней, а поскольку Стелла часто отсутствовала, она открыла совместный банковский счет, чтобы я могла расплачиваться по счетам. А потом все пошло наперекосяк…

— Стелла Лэмберт? — переспросил Филипп, сделав ударение на фамилии, и удивленно посмотрел на Одри.

Она не придала значения его недоумению и поспешила продолжить рассказ. Может, Филипп, выслушав, изменит свое мнение о ней, перестанет подозревать во всех смертных грехах.

— Стелла решила уехать в Голливуд и стать кинозвездой, она до сих пор в Америке, правда, я не знаю ее адреса… Ну так вот, заместитель управляющего банком оказался очень милым человеком… — И Одри начала сбивчиво рассказывать об их общем со Стеллой счете и о том, как часто делала заказы на товары и услуги от имени сестры.