Детка, это не я (ЛП) - Коул Тилли. Страница 4

Я бы лучше умерла.

Сколько времени прошло с тех пор, как я ушла? Они уже близко? Пугающие мысли закружились в моей голове, но я продолжала копать.

Затем услышала, что собаки подошли достаточно близко: лай, рычание, безумство и злость собак защитников Ордена, и я начала копать с бешеной скоростью.

Защитники-Последователи носили с собой оружие: большие, полуавтоматические пистолеты. Они охраняли эту землю словно львы. Были жестокими и всегда добирались до своей добычи. Я могла бы быть поймана и наказана, как она. Получала бы наказание за своё неповиновение.

Прямо. Как. Она.

Поисковые собаки стали ещё слышнее: резкая, тяжёлая одышка и нервный звенящий лай всё приближались. Я проглотила крик, который грозился вырваться из моего горла, и продолжила рыть, черпать, хватать землю — ради свободы. Всегда стремилась к свободе….

И наконец, свободна.

Замерла на мгновение, услышав бормотание голосов. Звучали строгие команды. Можно было услышать постукивание от оружия, отголоски мнимой безопасности исчезли, топтание ботинок приближалось.

Они были слишком близко.

Я была готова закричать от пугающей безвыходности, когда поняла, что щель под забором не настолько велика, чтобы я смогла под ней пролезть. Но я обязана была продолжить. У меня не было выбора. Мне нужно попытаться. Я больше не могла и дня прожить в этом аду.

Сначала головой, затем туловищем прикоснулась к только что вскопанной земле и проскользнула в крошечную щель под забором. Кожа моих плеч обтерлась об рваную проволочную сетку, но мне было на это плевать — что значил ещё один шрам?

Используя свои руки, как щипцы, я вытащила своё тело наружу. Я чётко слышала голоса, кристальный тембр братьев Ордена, со своими дикими собаками, растущими с жаждой крови, они завывали от намеренно вызванного голода.

— Она будет искать дыры или хотя бы мелкие отверстия. Отправьте вторую команду к северной стороне. Мы проверим юг, и плевать на всё остальное. НАЙДИТЕ ЕЁ! Пророк извергнет на всех нас гнев Всемогущего, если мы её упустим!

Заглушая в себе крик, наполненный страхом, я оттолкнулась и поползла вперёд. Я стремглав ползла по сухой земле, ноги практически подлетают над землёй. Глубокие царапины покрыли мою кожу. Моё белое платье разорвалось и кусочками осталось висеть на концах острой колючей проволоки, а я беспомощно смотрела, пока моя кровь сочилась на сухую землю.

Нет! Испуганно готова была закричать я. Собаки могли учуять запах крови. Они были этому обучены.

С последним толчком моё тело выбралось наружу, оставалось пролезть только моим ногам. Я перекатилась на спину и опиралась пятками о землю, борясь за свободу.

Чувство, нет, ощущение восторга от осознания того, что я почти свободна, быстро исчезло, стоило мне увидеть чёрную собаку, выбирающуюся из кустарника неподалёку.

Сосредоточившись на дереве за забором, я взяла его за цель, пытаюсь податься вперёд, когда жгучая боль прошла сквозь мою левую ногу. Острые как бритва клыки врезались в мою плоть, и когда я обернулась, громадная, покрытая мышцами собака Защитников держала мою голень в своей пасте, рыча и качая головой, вгрызаясь в кожу и мышцу.

Борясь с невыносимой болью, я заглушила в себе, набирающую силу, тошноту. Я кружила ладонью по земле и нашла большой острый камень. Не давая слезам вырваться наружу, я старалась вытащить повреждённую ногу из-под забора ближе к своей цели. Собака пыталась пролезть головой сквозь дыру, сильнее прикусывая ногу, встряхивая головой взад и вперёд, будто играя с палкой.

Собрав последние силы, я нападала. Камень, который нашла, рассыпался в моих руках, пока я била по черепу снова и снова, с его пасти текла бело-красная пена, его адски чёрные глаза горели от гнева. Защитники-Последователи натренировали своих собак, сделав их кровожадными, и заставляли их бороться друг с другом, чтобы они беспрерывно были злыми. Защитники-Последователи приняли решение постоянно держать их в голоде, ведь тогда собаки будут только злее и скорее найдут свою добычу.

Вдыхая через нос, я старалась не потерять сознания. Мне всего-то нужно ослабить хватку пса, только совсем чуть-чуть её ослабить, чтобы собака отпустила мою ногу.

И вот это произошло.

С последним ударом камня, обезумевшая собака начала отступать, вертя ушибленной головой. Я добилась свободы, слабо отползая, моё дыхание стало порывистым, и всё моё тело подрагивало от шока.

Как только я откатилась от забора, неуловимая мысль промчалась у меня в голове: «Я всё-таки это сделала. Я свободна».

Собака, несмотря на слабость и раны, бросилась на забор. Ещё один раз она начала рычать сквозь свои большие челюсти и острые зубы, и вместе с тем, вырывая меня из моего помутнения.

Двигаясь ближе к забору, я быстро заполнила яму таким количеством земли, какое только могла собрать, затем попыталась встать, но моя травмированная нога не могла принять все тело, весь вес на себя. Внутри я плакала. Нет, не сейчас! Пожалуйста, Господи, дай мне сил двигаться дальше.

— Здесь! Она здесь!

Последователь в чёрной форме появился из-за плотной листвы, с яростью смотря на мою повисшую форму на заборе. Он опустил свою балаклаву, и моё сердце пропустило удар. Я бы узнала длинный шрам на его щеке где угодно. Гавриил — второй в команде пророка Давида, почти всё его лицо покрыто каштановой густой бородой, как было принято у всех братьев в Ордене. Однако именно Гавриил пугал моих людей больше всего, этот мужчина нёс ответственность за злодеяние, которое я обнаружила сегодня… ответственный за то, что я её теряю…

Выражая неодобрение, он покачал своей головой. Гавриил медленно подступил ближе и низко присел, чтобы встретиться со мной глазами.

— Саломея, глупая ты девчонка. Ты же не думаешь, что просто можешь уйти, ведь так?

Притворная улыбка появилась на его лице, пока он ещё ближе наклонялся к металлическому забору.

— Возвращайся и встреть своё наказание. Ты согрешила… ужасно… — он мерзко засмеялся, остальные Последователи взяли с него пример. — Сбегаешь от семьи.

Я пыталась не реагировать на его колкость. Осторожно осматриваясь, я искала путь для побега. Гавриил внезапно поднялся и прищурил глаза.

— Даже не думай. Если сбежишь, мы тебя найдём. Ты принадлежишь этому месту, как и пророк, как и твои люди. Он ждёт у алтаря и после сегодняшних событий, он желает возобновить церемонию. Тебя ничего не ждёт за забором. Ничего кроме лжи, греха и смерти.

Подползая к своему дереву, своей цели, я схватилась за грубую прочную кору, чтобы уверенно встать на землю. Я всеми силами пыталась заблокировать его слова, но начала колебаться. Ещё больше Последователей вышло из-за кустов, чтобы посмотреть, как я извожусь сомнениями. Оружие безукоризненно направленно на цель — на мою голову

Они не будут, не должны, стрелять. Пророк Давид не позволял этого. Я знала, что сейчас пыталась сбалансировать свои силы. Но даже если мне каким-то чудом удалось выбраться на свободу сегодня, то они никогда бы не перестали искать меня — я была тем, что они всегда верили, должно случиться. Я посмотрела на тату у меня на запястье, повернула надпись и прочитала обведённый чернилами отрывок, который набили на мою кожу, когда я была ребёнком. Я просто больше не верила в Орден. Если это делало меня грешницей, я была бы рада исчезнуть.

Игнорируя свои дрожащие руки, я наклонилась вниз, порвала край своего платья и оторвала длинную полоску ткани от подола. Я обвязала этим кусочком свою открытую рану на ноге, чтобы остановить кровь.

— Саломея. Сама подумай. Твоё непослушание вызовет серьёзное наказание для всех дочерей. Ведь ты не позволишь, такому случиться с твоими сёстрами? Ни с Далилой, ни с Магдалиной? Из-за того, что ты поддалась соблазну и дала слабину, они испытают боль?

Спокойный тон Гавриила остудил моё сердце. Мои сёстры. Я любила их, любила их больше за всё…но я должна была это сделать. Я не могла вернуться, не сейчас. Я получила тот самый звоночек, и теперь должна была совершить прыжок, чтобы сбежать. Я знала, что жизнь должна быть намного шире, чем это существование… чем жизнь с ними.