Лучше, чем идеально (ЛП) - Элькелес Симона. Страница 20

— Мне хочется, чтобы мои родители не испытывали к нему ненависти. Они не могут даже не обращать внимания на то обстоятельство, что он живет в “Shores”.

“Shores” — жилой комплекс в южной части города. Это не самое безопасное место для жизни в Фримонте, и наверняка там живут некоторые члены бандитской группировки, но Трей старается держаться подальше от всего этого дерьма.

Его родители, возможно, не самая богатая семья в городе, но они очень близки, а папа Трея самый остроумный человек из всех с кем я знакома.

Теперь, когда я узнала правду, Моника выглядит более непринужденной. Она внезапно вскакивает с кровати, словно ее вытолкнула пружина, потом выглядывает в окно.

— Так что там за история у Дерека?

— Я не знаю. Он из Калифорнии, его отец служит в ВМС, [16] он не ест нездоровую пищу, и его выгнали из какой-то академии за то, что он выпустил поросят. Это все.

— У него есть девушка?

Я пожимаю плечами.

— Ему нравится Бри или он хочет тебя, как предположил Лендон?

— Я тебя уверяю, он меня не хочет. Ему просто нравится бесить меня.

— Это прелюдия.

— Ты сумасшедшая. Слушай, я знаю, однажды ты хочешь быть своего рода суперагентом или следователем ФБР, но Дерек, как объект для исследования, под запретом.

— Почему?

— Просто... потому. Я не хочу втягивать его в свою жизнь, и я обещала не лезть в его. В итоге у нас ноль.

Моя лучшая подруга смеется.

— Для меня это не звучит как хорошая причина, — она кладет руку мне на плечо. — Слушай, друг. Пожалуй, нам надо отправиться на разведку и узнать больше о парне, живущем у вас в доме.

Она целеустремленно и решительно направляется вниз по лестнице. Я догоняю ее.

— Мы не будем за ним следить.

— Почему нет?

— Потому что это совсем не круто и, вероятно, незаконно.

Дверь в кабинет открыта. Моника, не стесняясь, заходит внутрь.

— Стой на шухере и дай мне знать, если он вернется, — инструктирует она.

— Для протокола, я против шпионажа.

— Для протокола, тебе любопытно, что я собираюсь искать.

Я не могу тут с ней спорить.

Мое сердце пускается вскачь, когда я смотрю через маленькое окошко в комнате и вижу Дерека, толкающего сквозь бурьян газонокосилку. Свою футболку он засунул в задний карман штанов, и его мускулистая спина блестит от пота. Я пригибаюсь так, чтобы он не смог заметить меня, если вдруг посмотрит в эту сторону.

— Он очень любит ботинки.

Моника поднимает коричневый кожаный ботинок. Когда она ставит его на место, из него выпадает куча стодолларовых купюр.

— Ого! У него полно денег. Откуда у него столько? — спрашивает она, пока сует банкноты назад в ботинок.

— Без понятия. Давай выбираться отсюда.

— Подожди. Ну и ну... взгляни-ка сюда! — говорит Моника, поднимая крышку чемодана Дерека. — Похоже, наш мальчик носит боксеры, пользуется парфюмом «Кельвин Кляйн» и играет в покер. Может он выиграл все эти деньги в покер.

— Покер?

Моника тянется к его чемодану и достает горсть фишек для покера.

— Ага. Он однозначно игрок.

Она закрывает чемодан, в то время как я выглядываю в окно. Дерек уже собирает скошенную траву и запихивает ее в мешки. Она быстро просматривает некоторые коробки, но так ничего и не находит.

— Ого, его бумажник!

Я подскакиваю к Монике, когда она открывает коричневый кожаный бумажник.

— Ты не можешь заглядывать в его бумажник.

— Почему нет?

Я хватаю ее за руку.

— Потому что это вроде как очень личное.

— Именно. Что может быть лучше для разоблачения кого-то? Кроме телефона, бумажник парня — окно в его душу.

— В самом деле? — я слышу голос Дерека позади нас. — Никогда раньше не слышал об этом.

Вот дерьмо! Я оглядываюсь вокруг, желая, чтобы это было единственное свидетельство нашего шпионажа. Дерек смотрит на бумажник, затем на меня. Мое сердце пропускает удар. Чувствую себя ребенком, пойманным с рукой в банке с печеньем. Быстро бросаю бумажник на его кровать и отхожу, как будто это как-то сотрет мое причастие к этой интриге.

— Привет, Дерек, — удается мне прохрипеть. — Мы просто...

Я смотрю на Монику в поисках поддержки.

Моника подходит к Дереку с невинной улыбкой на лице.

— У нас с Эштин возникли разногласия и мы пришли в твою комнату, чтобы их уладить.

— Какие разногласия? — спрашивает он.

— Это хороший вопрос.

— Да, это хороший вопрос, — соглашается Моника.

Дерек выглядит очень удивленным, в то время как мы изо всех сил пытаемся придумать что-то, что не было похоже на правду — мы шпионили в его комнате, разнюхивая о нем информацию. Он не кажется взбешенным или нервничающим из-за того, что мы могли обнаружить, что он играет в покер или что он прячет кучу наличных в ботинке.

Почему бы мне не попробовать спасти нас.

— Мы хотели узнать....

— Носишь ли ты презерватив в бумажнике! — Моника указывает на его бумажник. — Да. Это так! Эштин ставила на то, что парни носят в своих бумажниках презервативы, а я утверждала, что так делали парни в восьмидесятых.

Презервативы? Не могла Моника придумать что-нибудь менее... деликатное? Один из уголков его рта приподнялся.

— Так какой вердикт, леди?

Я бросаю взгляд на его бумажник:

— У нас не было шанса выяснить, но ничего страшного.

Дерек берет бумажник и протягивает мне.

— Держи. Открой его. Ты пришла сюда, чтобы заглянуть в него, зачем сейчас останавливаться?

Я сглатываю комок в горле, уставившись на него. Моника жестикулирует мне, чтобы я проверила и покончила с этим. Я снова сглатываю ком в горле, затем раскрываю бумажник и заглядываю внутрь.

Там куча купюр. Я проверяю боковой карман и вытаскиваю фотографию симпатичной женщины, которая одета в ярко-голубое платье и стоит рядом с парнем в белой форме ВМС. Должно быть это его родители, потому что у женщины глаза Дерека, а у парня его точеные черты лица. Я осматриваю кармашек на другой стороне — он пуст.

— Презерватива нет, — говорю я.

Он забирает бумажник.

— Полагаю, ты проиграла. 

Глава 19

Дерек 

Через неделю, после того как Эштин с Лендоном помирились, она входит на кухню и бросает на стол конверт FedEx.

— Это адресовано тебе, — она поворачивается и открывает кладовку.

Письмо FedEx? Сперва внутри меня шевелится червячок страха, когда я думаю, что это могут быть дурные вести о моем отце. Но плохие новости для семей военнослужащих не приходят с FedEx. Время паники наступает, когда у вас на пороге появляется пара парней в униформе.

Я вздрагиваю, когда вижу обратный адрес. Это от моей бабушки из Техаса, маминой мамы. Как, черт возьми, она узнала, где я? Она имеет привычку отправлять обязательный подарок ко дню рождения, но лично от нее я ничего не слышал уже несколько лет.

Моей бабушке, Элизабет Уортингтон, не понравилось, что мои родители поженились. Мой отец, в отличие от мамы, не относился к сливкам Техасского общества.

Когда они поженились, мамины родители перестали с ней общаться. Бабушка даже не приехала на ее похороны. Вместо этого она прислала огромное количество цветов. Неужели она думала, что цветы смогут заменить потерянные годы? Черта с два.

Мне насрать на то, что Элизабет Уортингтон хочет мне сказать. Я бросаю нераспечатанный конверт в мусор.

— Что там? — спрашивает, поворачиваясь, Эштин, в ее руках пачка печенья. Видимо она не заметила, что я его не распечатал.

— Кажется, предполагалось, что мы не будем вмешиваться в дела друг друга.

— Мне любопытно. Кроме того, ты мне задолжал.

— За что?

Она удивленно открывает рот.

— Да брось, Ковбой. Ты сказал, что не будешь вмешиваться в мою жизнь, а на деле подружился с моими друзьями-парнями, играешь в игры с выпивкой с моим бойфрендом и флиртуешь с моей подружкой.

— Флиртую? С кем?