Беглец (СИ) - "Marlu". Страница 1

Глава 1

Стоять на галерее было холодно. Босые ноги стыли, и Лиам мелко переступал ими в попытке хоть немного согреться. Вылезти из постели в тонкой ночной рубахе было не очень умно. Теперь-то он это понимал, но сделать уже ничего было нельзя. Не возвращаться же! Так все и пропустить можно, а несколько лет жизни с дядюшкой Эбенезером приучили к постоянной бдительности. С ним иначе нельзя, коли жить хочешь. Лиам чуть заметно улыбнулся своим мыслям – привычка подслушивать да подглядывать не раз выручала.

– Ну что ж, мой дорогой барон, на том и порешим, – голос дяди донесся неожиданно, и Лиам поспешно спрятался за пыльную занавесь, – через две недели щенку будет шестнадцать, и он ваш.

Лиам высунул нос в щель между тряпкой и стеной. Дядюшка в своем извечном полосатом шлафроке держал подсвечник, неровного света свечи как раз хватало, чтобы разглядеть его собеседника, который даже в полутьме казался неопрятным и толстым.

– Не в моих правилах и интересах вас обманывать, – ответил тот и хохотнул. – Не переживайте, увезу в приграничное поместье, а там честным пирком да за свадебку.

– Тише, – прервал дядюшка, и Лиам поспешно спрятался вновь.

– Да ладно, спит ваш малец без задних ног. Я в его возрасте бессонницей не страдал. Но вообще-то лучше забрать его прямо сейчас, не вижу смысла тянуть.

Дядюшка что-то неразборчиво сказал и выпроводил гостя за дверь.

Лиам прислонился плечом к стене. Все оказалось еще хуже! Ладно, быть нелюбимым приживалом в доме родственника это полбеды, а вот оказаться на положении младшего мужа в приграничном баронстве – вот где горе. Что-то подсказывало Лиаму, что он в таком случае вряд ли встретит свою семнадцатую весну.

Дядюшка прошаркал к себе. Неясный свет от свечи рассеялся за поворотом, где-то глухо хлопнула дверь… И только тогда Лиам позволил себе выдохнуть. Постоял еще несколько секунд, собираясь с силами, и прокрался обратно в свою комнату. Он долго ворочался в холодной постели не в силах согреться. Ясно было одно: нужно бежать. Времени, как выяснилось, совсем не осталось. Лиам попытался нащупать под тощим матрасом кошелек с монетами. На месте, слава богу!

Накопить много не получалось – при скаредности дядюшки и те серебрушка с тремя медяками были чудом. Лиам не знал, что можно купить на эти деньги, надеялся только, что хотя бы на хлеб в первые дни хватит. На то, что из дома удастся прихватить хотя бы пару сухарей, надеяться не приходилось. Ключ от кладовой был только у дядюшки, и сама кухарка вынуждена была порой дожидаться, пока хозяин отомкнет замок. Да и учет велся строгий. Дядюшка любил повторять, что денежки счет любят, а если пустить хозяйство на самотек, то так и по миру пойти недолго.

Лиам лежал и чутко прислушивался к звукам сонного дома. Сна не было ни в одном глазу, и он внезапно понял, что бежать нужно сейчас. Дождаться узкой полоски света над горизонтом и бежать! Уносить ноги. Спасаться. Потому что тот барон утром же вернется и запросто уговорит дядюшку не выжидать две недели. Денег предложит или еще что придумает, но своего добьется. А бежать свободным человеком, или уже будучи в браке – две большие разницы. Беглого супруга могли и камнями побить. В то, что для него возможно счастье в браке, Лиам не верил. Приданого за ним дядюшка не дал бы, конечно, но вот состояние отца и матушки после совершеннолетия – лакомый кусок. И тут неважно, что Лиам был человек и единственный наследник, кому доказывать в приграничье, что силком оженили, да и после двадцать первого дня рождения у него оставался один путь – на погост. За ненадобностью.

Лиам до боли закусил губу: бежать надо сейчас. И вдруг накатил страх – что там, за этими стылыми стенами? Захотелось малодушно спрятать голову под подушку, накрыться одеялом и хоть на минуточку поверить, что тот разговор, подслушанный на галерее, ему привиделся во сне. Ах, если бы было можно оттянуть побег до тепла… Но лучше сдохнуть в трущобах, чем позволить дядюшке Эбенезеру осуществить мечту и сжить племянника со свету. Иллюзий по поводу отношения дядюшки к себе он давно не питал.

За окном непроглядная тьма сменилась серой предрассветной хмарью. Ветер тонко свистел в щелях оконных рам, донося суровый рокот взволнованного моря. Лиам решительно откинул одеяло и встал. Деваться было некуда, погоду выбирать не приходилось.

На улице было промозгло и сыро. Дождь еще не припустился в полную силу, но от этого теплее не становилось. Лиам поежился от пробирающего до костей ветра и отбросил идею идти напрямик через весь полуостров к дальнему порту. Понятно, что искать будут в первую очередь поблизости, но по такой погоде далеко не уйти – свалишься под кустом в лихорадке.

Он шел сначала быстро, стараясь как можно быстрее уйти от поместья. Потом свернул с наезженной дороги и тут же пожалел, оскользнувшись и упав в лужу. Пришлось возвращаться к прежнему пути и идти, постоянно оглядываясь. Он отдавал себе отчет, что одинокий мальчишка вызывает подозрения, что будь у него с собой хотя бы какой-то узелок с поклажей, внимания он бы привлекал меньше… Но делать было нечего, оставалось надеяться на удачу. До города на самом деле было не слишком далеко, но тот путь, который занял бы летом около пары часов, сейчас растянулся на все пять, наверное. Лиам совсем устал и вымотался так, что несколько раз спотыкался и падал то в грязь, то просто на ровном месте. Даже страх отступил и притупилось чувство опасности, гнавшее его вперед. Он равнодушно посмотрел на группу всадников, обогнавших его перед городскими воротами. Они в ответ одарили его не менее равнодушными взглядами. Но сил порадоваться, что это не погоня, уже не было.

– Эй, чего пялишься?

Лиам вздрогнул и резко обернулся на голос. Рядом стоял, нетвердо держась на ногах, парнишка вряд ли старше его самого, щуплый, в одежде явно с чужого плеча.

– Нравятся? – не отставал мальчишка.

– Ну, – хмуро бросил Лиам и отвернулся снова к кораблям на рейде, добраться до которых не было никакой возможности.

– Я тоже когда-то мечтал… Сбылась мечта-то, – бессвязно продолжал незнакомец. – Колин О?Рейли, – вдруг официально представился он.

– Ли…– Лиам вовремя прикусил язык, называть свое имя незнакомцу, пусть и ровеснику было бы неразумно.

– Ли? А как дальше?

– Моргеншерн, – буркнул Лиам, эта фамилия всплыла внезапно, и он даже попытался вспомнить, откуда она взялась. Книга, что ли, какая-то была за авторством этого самого Моргенштерна.

– Эк тебе повезло, – заржал Колин. – Зато сразу ясно, что не врешь. Врал бы – назвался бы Смитом каким, или Джонсом. И что, искать не будут?

– Сирота я. Померли все, – Лиаму надоел собеседник, но отвязаться от него не получалось, тот попыток отойти не понимал и шел рядом.

– А! Так ты что, хотел на судно наняться?

– Хотел бы, но толку с того хотенья. Добраться-то как…

– Да все на берегу в тавернах торчат, – ухмыльнулся Колин, нехорошо блеснув глазами, – пойдем, я тебя отведу.

Даже спустя несколько дней, уже в открытом море, Лиам не верил своему счастью. Боялся проснуться и, открыв глаза, оказаться в своей старой спальне. Боялся, что вот-вот ему объявят о скорой свадьбе… Но мерное покачивание гамака и плеск волн за бортом каждый раз убеждали в обратном и наполняли сердце тихой радостью.

Обязанности Лиама были несложными. Его взяли вторым юнгой, объяснив, что Колин введет его в курс дела, но тот лишь пьяно смеялся и делал многозначительные намеки, которых Лиам не понимал.

– Ничего, – хихикал Колин, – погоди, я тебя всему научу…

Единственное, что приходилось делать Лиаму, – это подавать ром капитану, когда первый юнга куда-то пропадал. Капитан смотрел на новенького тяжелым взглядом, как будто оценивал, и эта оценка явно была не в его пользу. Лиам не знал, как реагировать, но чем дольше они находились в море, чем дальше старый шлюп «Проворный» уходил от родных берегов, тем было лучше. Пусть даже его высадят в первом же порту, все равно это был очень удачный побег.