Свободное падение (ЛП) - Моусли Кирсти. Страница 16

— Да. Мы расстались. Я не хочу говорить об этом. — Я повернулась к своему брату. — А ты, ты оставь его в покое, слышишь? Если ты причинишь ему боль, клянусь, Алекс, я заставлю тебя страдать, понял? — сказала я, сурово глядя на него.

Он нахмурился, челюсть его напряглась.

— Просто ответь. Он изменил тебе, или что? Он был в хлам вчера вечером, я рано ушел, и кто-то сказал мне, что ты уже уехала. Я решил, что ты поехала домой к Люку. — Его глаза метнулись в сторону папы, и он тут же исправился: — Я имел в виду Шарлотту. Что ты поехала домой к Шарлотте.

Я вздохнула, зная, что мне придется сказать ему правду, в любом в случае о моем унижении в понедельник будет говорить вся школа.

— Да, он мне изменил. Не хочу говорить об этом. Просто не трогай его. Ради меня. Ладно? — Он глубоко вздохнул и неохотно кивнул. — Спасибо, я возвращаюсь в постель, я не спала прошлой ночью, и головная боль убивает меня. — Я слабо улыбнулась, пытаясь заставить их перестать так сильно беспокоиться обо мне.

— Хочешь, чтобы я сходил за мамой? — предложил папа, поглаживая меня по спине.

Я покачала головой.

— Нет, я хочу немного побыть одна.

Как оказалось, состояние «немного побыть одна» затянулось довольно надолго. Я не выходила из своей комнаты всю оставшуюся часть выходных. Я просто сидела за своим столом или на своей кровати, плача и думая о том, что мы с Люком запланировали на будущее. Он пытался снова мне позвонить, но я все еще не могла говорить с ним. Я ответила, только чтобы сказать, где я оставила его машину и что, вероятно, пару раз проехала на красный свет. Разбитое стекло я не упомянула.

Я не выходила из комнаты, не одевалась и не желала говорить со своими подругами, я даже не ела. Я, определенно, была в депрессии. Если бы вы поискали в словаре «депрессивный», «жалкий» и «убитый горем», около каждого из определений была бы моя фотография.

Я пролежала без сна всю ночь с воскресенья на понедельник. Я просто боялась завтрашнего дня. Дома папа и Алекс говорили Люку уйти, когда он появлялся на пороге (а он делал это далеко не один раз), но в школе, я понимала, мне придется с ним поговорить. Даже поездка в школу собиралась стать другой. Люк всегда заезжал за мной, а теперь я поеду с Алексом. Это был, вроде как, конец эпохи.

Когда в понедельник я вышла из дома вместе с Алексом, я никак не ожидала увидеть джип Люка, припаркованный возле нашей подъездной дорожки, и его самого, опирающегося на машину и держащего в руках букет ромашек и пакет конфет «Поцелуи Херши». Он неуверенно улыбнулся мне, пока я спускалась по дорожке.

— Алекс, ты не подождешь меня в машине? — попросила я, глядя на него умоляюще, потому что он тут же напрягся и впился взглядом в Люка. Алекс вздохнул и, кивнув, отправился к своей машине, усевшись на месте водителя так, чтобы ему было меня видно. Он действительно слишком сильно меня защищал, прямо до смешного.

Я медленно подошла к Люку, не представляя, с чего начать разговор.

— Что ты тут делаешь? — спросила я, стараясь не смотреть в его печальные глаза. Он выглядел ужасно, похоже, вообще не спал. Темные круги под глазами, кожа и волосы потеряли свои привычные блеск и свечение. На нем даже была мятая одежда, что было совершенно не в его стиле, учитывая, что в его гардеробе было достаточно вещей, чтобы каждый день облачаться в новый наряд, а старый бросать в мусор, а не в корзину для белья. Он выглядел так, что краше в гроб кладут.

Люк слабо улыбнулся.

— Я подумал, что мог бы заехать и поговорить с тобой этим утром. У меня не получилось прорваться через твоего брата и папу в эти выходные, поэтому я решил попробовать сейчас, учитывая, что это первый раз, как ты вышла из дома за эти два дня, — ответил он. Его глаза смотрели в мои, пока он придвигался ко мне еще ближе.

— Откуда ты знаешь, что я два дня не выходила? — спросила я, стараясь не позволить его печальному голосу повлиять на меня.

— Я спал в машине. Как сталкер, знаю. Но я просто хотел тебя увидеть, — признался он, поморщившись.

Я засмеялась, но в этом смехе не было веселья.

— Удобно было?

Люк покачал головой и тоже тихонько засмеялся.

— Ни капельки. Но я просто должен был быть здесь, на случай, если ты передумаешь и захочешь поговорить со мной. — Он вручил мне цветы и конфеты. — Я принес их вчера, поэтому они немного завяли. Похоже, им тоже не особо понравилось ночевать в машине.

Я разрывалась из-за сложившейся ситуации. Это был Люк, в которого я влюбилась. Тот, который всегда ставил меня на первое место и заставлял чувствовать себя самой особенной девушкой в мире. Я не могла не задаваться вопросом, чувствовала ли она, благодаря ему, то же самое. Это было слишком. Я понятия не имела, что хотела ему сказать и что будет дальше. Смогу ли я это преодолеть?

— Люк, я просто не могу. Пожалуйста, дай мне некоторое пространство, — попросила я, пожевывая губу и запрещая себе плакать.

— Мейзи, ты же знаешь, я никогда бы не изменил тебе, — сказал он, наклонив голову и смотря мне прямо в глаза. Люк провел пальцем по моей щеке.

Я фыркнула, и сердито убрала его руку от своего лица.

— Ну, тогда у тебя великолепно получилось сымитировать секс.

Люк застонал и запустил пальцы в волосы.

— Кто-то подмешал что-то в мой напиток. Я ничего не понимал, и мне было так дерьмово, как будто кто-то контролировал меня, или типа того. После твоего ухода меня не переставая рвало. Остаток ночи я провел в больнице под капельницей, которая помогала вернуть в мой организм жидкость! — воскликнул он, глядя на меня с отчаянием. — Ты же знаешь, я никогда не поступил бы так с тобой. Ты вся моя жизнь, Мейзи. Единственное хорошее, что есть у меня. Мы с тобой. Именно так все должно быть. — Он взял меня за свободную руку, рисуя круги на внешней стороне большим пальцем.

— Я все еще вижу это, Люк! Каждый раз, когда я смотрю на тебя, я вижу ее, сидящей сверху! Как мне забыть это? Как? — Если бы у него был ответ, как заставить меня забыть, я бы сделала что угодно. Если бы я могла вернуться во времени и не пойти на эту вечеринку, я отдала бы все на свете для этого. Я верила ему, когда он говорил, что не изменил бы мне, если бы не был под кайфом. Я могла сказать по его лицу, что он сам верил в это. Это было только раз. Он никогда не делал этого раньше, что бы там ни говорила Сэнди. Это была первая его измена. От этой мысли стало немного легче, но это не значило, что я могла все забыть.

— Я не знаю, — прошептал он. Его губы дрожали. — Я тоже хочу это забыть. Все внутри меня желает, чтобы этого никогда не происходило. Я ненавижу себя за то, что причинил тебе боль. Я так люблю тебя. — Его рука снова коснулась моего лица, и я не смогла остановить себя: закрыла глаза и прижалась щекой к его ладони. Мы так и стояли, никто из нас не двигался. Я наслаждалась его близостью и теплом руки. Я тоже любила его, но прекрасно понимала, что все было разрушено. Хотел Люк изменить мне или нет, в любом случае, он это сделал. Я не желала, чтобы он страдал, но я все еще ощущала след его предательства глубоко внутри, мое сердце по-прежнему было разбито.

— Мне просто нужно время, Люк. Я тоже тебя люблю, но не знаю, как сделать это лучше, — призналась я.

— Я дам тебе время, если это то, что ты хочешь. Я буду ждать вечно, потому что мы, ты и я, Мейзи, должны быть вместе. Ты единственный человек, которого я когда-либо по-настоящему любил, и единственный, потеря которого меня убьет. Я не могу потерять тебя. Я сделаю что угодно, чтобы все наладилось, что угодно, — сказал он, нежно целуя меня в щеку.

Его губы были на моей коже всего секунду, но я чувствовала их призрачное прикосновение всю дорогу до школы. Алекс пытался поговорит со мной, но я молча смотрела в окно, разглядывая улицы в тумане.

Когда мы подъехали к парковке, Алекс быстро выскочил из машины и, обежав ее, обнял меня, словно защищая от шепотков и взглядов окружающих. Очевидно, новость уже распространилась. Я позволила ему отвести меня к школе, делая вид, что не замечаю, как все сплетничали и указывали на меня пальцем, когда я проходила мимо. Алекс отмахнулся от своих друзей и девушек, которые хотели поговорить с ним. Вместо этого он проводил меня прямо до шкафчика, где Шарлотта и Бет уже ждали меня.