Практикум для теоретика (СИ) - Стриковская Анна Артуровна. Страница 53

После чего меня взяли в оборот. Достали из маленького сундучка всякие баночки, скляночки, расчески, щетки и еще кучу всякой ерунды и набросились как грифы на падаль. Мучили часа четыре: мяли, растирали, мазали чем?то и опять растирали, обливали и все начиналось по — новой. Когда я совсем умаялась, принялись за волосы. Умастили какими?то на редкость вонючими составами, подержали, смыли, снова умастили, но уже чем?то приятно пахнущим, промыли, высушили, разобрали на прядки…

Сначала я еще попискивала, но вскоре перестала. Когда тебя несет потоком, отдайся ему: куда?то вынесет.

Наконец, когда мне уже было все равно, меня начали одевать. Вынули из большого сундука целый ворох платьев и Регана их по очереди ко мне приложила. Оставила синее, золотистое и жемчужно — серое, остальные велела убрать. Зато вытащила откуда?то нижнее белье, какого я еще не видела. Оно все состояло их драгоценного шелкового кружева с Окраинных Островов. Красиво и совершенно неприлично.

Хотела уже отказаться, понимая, для чего мне это: чтобы королю было приятно раздевать очередную жертву. А потом подумала: под платьем все равно никто не увидит, а демонстрировать белье перед Гораном я не собираюсь. Обойдется. Мало ли, что он король. Зато вещички… Я таких никогда не носила. Хоть будет что вспомнить.

Регана, видя, что я не протестую, сначала удивленно подняла брови, а затем коварно улыбнулась.

После белья пришла очередь платья. Общими усилиями выбрали жемчужное. Мне оно понравилось тем, что крой достаточно строгий, без оборок и выкрутасов. Все?таки я не светская дама и не девица на выданье, а проректор уважаемого учебного заведения. Регана, правда, ратовала за золотистое, но оно было слишком вызывающим и я от него наотрез отказалась.

Затем сделали прическу. Кудри перевивали длинными нитями жемчуга, а затем закалывали где?то на затылке. Смотреть, кстати, не позволяли, даже зеркало из комнаты вынесли.

Наконец Регана села напротив меня, разложила на столе кисточки и краски и занялась лицом. Меня расписывали как фарфоровый чайник, а я даже глазами хлопать не могла, потому что ведьма погрозила мне пухлым пальчиком и все просто отнялось. Как она обошла мою защиту, не знаю и знать не хочу. Пусть потом с этим Конрад разбирается.

Нанеся последний мазок, дама поднялась.

— Ну, не идеал, но неплохо, неплохо…, — констатировала она и ко мне вернулись речь и способность пользоваться своим телом.

А Регана скомандовала:

— Несите зеркало, девочки, покажем, что получилось.

Ой! Ой, и еще раз ой! Это не я! Из зеркала на меня глядела фантастическая красавица, аристократичная, синеглазая, с медово — золотыми волосами, убранными в великолепную прическу. Самым поразительным было то, что я не казалась накрашенной. Можно было подумать, что это мое настоящее лицо. Не знала бы правду — сама бы обманулась.

Ведьма отослала помощниц и лукаво мне подмигнула:

— Не бойся, девочка, не бойся своей красоты. Она — сила.

— А почему глаза синие?

Регана надула губки:

— А какими они должны быть? Конечно синие, под цвет сапфиров. Ведь Горан подарил тебе сапфировый убор?

Регана знает? И называет короля просто Гораном в частной беседе? Кто она? Дама же наклонилась ко мне поближе:

— Мой тебе дружеский совет: не связывайся с королем. Он платит мне за то, чтобы я сделала тебя красивой, и я это делаю для него. Но этот совет я даю бесплатно и от души. Ты хорошая девочка, а короли для таких — неподходящая компания.

Я удивленно подняла брови, побуждая женщину высказаться. Расчет оказался верен.

— Что удивляешься? Тридцать лет я была любовницей короля Ставра. Любила его до безумия, на все для него была готова, а он… Детей мне родить не позволил, мол, нечего плодить бастардов. Потом женился на этой… Королеве. И ведь не любил ее, хоть она была красивая женщина. Очень красивая, как сынок ее. Она его тоже не любила.

Регана сморгнула, прогоняя непрошеную слезу и помотала головой.

— Я не могла на это смотреть, хотела уйти, а он меня не отпускал. Меня, ведьму! А потом королева умерла, но мне это ничем не помогло. Ставр взял молоденькую фаворитку, а я… Теперь я то, что ты видишь. Врагу не пожелаю, тем более такой милой девочке. Ладно, заговорилась я с тобой, а мне еще во дворец, принцессу Лилиану одевать.

И тут же ядовито заметила:

— Смотри, не обляпайся и ничего не потеряй. Король оплатил прокат, а не покупку. Все придется вернуть, кроме бельишка. Его можешь потом послать королю по почте.

Она ушла, а я еще долго крутилась перед зеркалом, привыкая к новому облику и пытаясь переварить сказанное. Получалось плохо, в смысле переваривания. Я даже не могла сформулировать свое отношение, одно понимала точно: восторга не вызывает.

Наконец за мной пришли, чтобы отвезти во дворец. Завалились всей честной компанией с шумом и смехом, а увидели меня — и остолбенели. Первым опомнился ректор:

— Марта! Потрясающе! Ты просто красавица! Увидел бы на улице — ни за что не узнал!

Ему стал вторить Гаспар, а Конрад так и стоял молча. Казалось, ему очень не нравится то, что он видит. Затем так же без слов он протянул мне коробочку с серьгами и брошью.

— Надень, я их проверил, ну, и кое?что подправил. Если вдруг во дворце ты почувствуешь опасность, положи руку на брошь. Я мигом буду рядом.

Поблагодарила, взяла украшения, вдела серьги, которые сразу оттянули уши, и приладила брошь. Заодно порадовалась, что выбрала это платье: к золотистому сапфиры решительно не подходили.

Дворец короля Горана не произвел на меня большого впечатления. Я и раньше видела королевские резиденции, по сравнению с ними дворец в Сармионе проигрывал по всем статьям. Большой, но какой?то приземистый, украшений чересчур много и располагаются они бестолково. В общем, вид негармоничный. Лиатинский королевский дворец был милым и уютным, Элидианский — великолепным, близким к совершенству, а этот… Выстроили гигантский сарай и обляпали его со всех сторон архитектурными излишествами.

Я думала, нас сразу отведут в тронный зал, но суровый и надменный господин, про которого Конрад мне шепнул, что это дворецкий, предложил нам отдохнуть перед приемом: еще не все гости в сборе. Нас повели по каким?то залам, коридорам и галереям в отдельную гостиную.

Внутри царила совершенно варварская роскошь: ковры, гобелены, редкие хотейские напольные вазы и рыцарские доспехи, панели из драгоценных пород дерева и мозаики из не менее драгоценных камней, великолепные резные предметы мебели, никак не связанные друг с другом…. Все это было в таком количестве и перемежалось в таком беспорядке, что в глазах рябило. Казалось, это не дворец, а сокровищница какого?то удачливого пирата.

— Что, не нравится? — склонился к моему уху Рихард, — Согласен, вкуса маловато. Осколки былого величия вперемешку с трофеями нового времени. Горану, кстати, тоже не нравится. Но все же сделай лицо попроще, неуважения нам не простят.

Я постаралась изобразить доброжелательную улыбку. Судя по довольному хмыканью ректора, мне удалось. Когда же мы дошли до места назначения, я уже обвыклась и перестала обращать внимание на обстановку. В небольшой и на удивление уютной гостиной нашу компанию ждали удобные кресла и столик с закусками и прохладительными напитками.

Мы даже не успели присесть, как вдруг откуда ни возьмись выскочила девица. Именно выскочила, потому что спокойных, плавных движений в ее арсенале, кажется, не было. Я сразу поняла, что это и есть принцесса Лилиана, потому что она до боли напоминала своего брата. Те же разноцветные светлые волосы, те же миндалевидные глаза цвета грозового неба под длинными ресницами, тот же пухлый рот, похожий на цветок, вот только манеры девушки коренным образом отличались от стиля ее брата.

Если Горан двигался плавно, как опытный воин и держался с истинно королевским достоинством (исключая некоторые моменты), то его сестра повадками напомнила мне воробья. Такую пластику можно увидеть у первокурсниц, к третьему курсу все девчонки начинают двигаться более женственно. Делаем вывод: принцесса — совсем юная девушка, почти дитя.