Долгий, долгий сон - Шихан Анна. Страница 11

Все уставились на меня, как на пришельца. Что было довольно забавно, учитывая некоторые обстоятельства. Глаза Набики метали молнии, казалось, она вот-вот взорвется.

— Что ты ему сказала? — рявкнула она.

Я вся дрожала от только что пережитого. И до сих пор не понимала, что же произошло.

— Ничего не сказала.

Набики нахмурилась, а потом нежно положила руку на шею Отто сзади. Он вздохнул, лицо его разгладилось. Набики снова насупилась, на этот раз с оттенком досады.

— Извини, — сказала она мне. — Я подумала, что ты ему нагрубила.

Я затрясла головой.

— Я бы никогда этого не сделала! — честно заморила я всех. Меня пугала история Отто, но не он сам.

Я с трудом подобрала слова, чтобы сказать то, что должна была сказать.

— Если все обстоит так, как вы сказали, и в будущем я должна буду унаследовать тебя и твою семью… — Я помолчала, потом сделала еще один глубокий вдох. Это было просто ужасно, почти как рабовладение, и я была потрясена до глубины души. — Клянусь тебе, что как только я вступлю в права наследования, то… ну, не знаю… освобожу вас или как там это называется. Подпишу все необходимые документы. Я просто пока не знаю, как это делается. Но мне искренне жаль, честное слово.

Набики улыбнулась мне.

— Он благодарит тебя. Он понимает, что ты тут ни при чем. — Она помолчала, сдвинув брови. — И ему тоже жаль, что так получилось. Но… если ты не возражаешь, он больше не хотел бы к тебе прикасаться. — Набики смущенно повернулась к Отто. — Серьезно? — спросила она. Отто едва заметно поднял руку, то ли пожимая плечом, то ли прося ее продолжать.

Набики кивнула головой.

— Хорошо. — Снова повернувшись ко мне, она сказала: — Он говорит, что в твоем сознании слишком много… провалов. Он едва не заблудился в них. — Набики пожала плечами. — Понимаешь, его мысли не всегда хорошо переводятся на язык. Ты знаешь, что он имеет в виду под этими «провалами»?

— Не знаю, — ответила я, хотя догадывалась, что это неправда. Стазис действительно был похож на цепь провалов в моей жизни. Я пристально посмотрела на Набики. С виду она была самой обыкновенной девушкой — японское происхождение, дорогие сережки и модная стрижка, однако ее особые отношения с этим странным полуинопланетянином говорили о скрытой глубине. — Вы с ним…?

— Да, я его люблю, — отрезала Набики, снизойдя до легкого смущения.

Отто повернул голову к ней и еле заметно улыбнулся.

— Что ты… — начала было я, но вовремя спохватилась, вспомнив, что Отто может не удостоить меня ответом. — Что он делает… когда делает это?

Набики снова пожала плечами.

— Никто этого не знает. Он каким-то образом воздействует на электронные импульсы в твоем мозгу, и в результате ты думаешь именно то, что он хочет тебе сказать. Но при этом Отто не может манипулировать твоими чувствами или контролировать действия. Контакт затрагивает только поверхностные мысли. Очевидно, те микробы с Европы обладали способностью к рудиментарному общению посредством электроимпульсов, возможно, это было им нужно в целях размножения. И Отто унаследовал эту способность.

— Все члены твоей семьи умеют так общаться? — спросила я.

Отто слегка покачал головой, а потом посмотрел на Набики, которая тут же взяла его за руку.

— Только один из… — Набики замолчала: видимо, ей тоже было нелегко говорить на эту тему. — Один из четверых, — закончила она. — И еще трое более примитивных созданий, но это практически бесполезно, потому что они не умеют мыслить отчетливо. — Она посмотрела на бесстрастное лицо Отто. — Ему больно говорить об этом.

— И правильно, довольно трагедий, — объявил Брэн. — Кстати о трагедиях. Ани, ты в этом году будешь ходить на театральное искусство?

Анастасия с готовностью бросилась отвечать, но я почти ничего не понимала из-за ее акцента, да и разговор с Отто настолько выбил меня из колеи, что я никак не могла сосредоточиться. Тогда я попыталась впихнуть в себя еще несколько кусочков пищи и работала над этим до тех пор, пока звонок не призвал меня к новым мытарствам. Когда все встали из-за стола, я заметила, что Отто смотрит прямо сквозь меня, как будто я была волшебным существом, сделанным из чистого стекла. Заметив мой взгляд, он моргнул и торопливо бросился догонять Набики. Я отметила, что двигался он с удивительной грацией.

Что же могло так напугать его в моем сознании?

Глава 6

Вечерняя половина первого школьного дня оказалась ничем не лучше утренней. Элементарная астрофизика могла с тем же успехом называться магистерским курсом экспериментальных технологий, поскольку я не понимала в ней ни единого слова. Час спустя я приплелась на математику, а еще через час пулей вылетела из кабинета. Одно из двух: либо я совершенно забыла всю математику, либо методы решений в алгебре кардинально изменились за прошедшие шестьдесят лет. Так или иначе, я ровным счетом ничего не понимала и не знала, как к этому подступиться.

А потом настала очередь истории.

— Сегодня мы с вами начинаем новый раздел, — объявила классу миссис Холланд. — Темные времена. На этом и последующем занятии я прочту вам ознакомительную лекцию, посвященную основным событиям этой эпохи. В течение трех следующих месяцев мы с вами подробнейшим образом проанализируем каждую предпосылку Темных времен и каждую допущенную ошибку, разберем все, что было сделано неправильно, и выясним, какие шаги могли бы вовремя разрешить возникшие проблемы и предотвратить катастрофу. Затем мы углубимся в изучение реальных решений, принятых в то время.

После этого вдохновляющего вступления наша преподавательница любезно начала краткий обзор первых двадцати лет, проведенных мною в стазисе, и я впервые обрадовалась тому, что не пережила ничего из этого.

Темные времена настали меньше чем через два года после того, как я погрузилась в стазис. До сих пор мне казалось, что это было нечто вроде глубокого экономического кризиса… впрочем, в общих чертах, так оно и оказалось. Только главные проблемы оказались не в деньгах.

Целый урок я старательно связывала факты, которые сообщала миссис Холланд — демографическую статистику, изменения климата, экономические колебания — с событиями своего затянувшегося детства. По мере того как разрозненные фрагменты складывались в единую грозную картину, мне было все труднее отделаться от ощущения, что я и мои родители — по крайней мере, само устройство созданного ими корпоративного общества — несли ответственность за большую часть случившегося. Судя по всему, целью сегодняшнего урока было предостеречь отпрысков представителей высших эшелонов власти от повторения ошибок прошлого, но для меня все это было настолько близко, что продолжало казаться настоящим. Чувство вины и отвращение к себе терзали меня до самого конца урока.

К Темным временам привел целый ряд факторов, многие из которых возникли еще до того, как я погрузилась в стазис. Первой причиной стало неуклонное увеличение численности населения, продолжавшееся на протяжении двух столетий с начала нового тысячелетия. Это я помнила. Когда я была маленькой, на Земле уже не осталось свободного места. Даже богачам пришлось отказаться от огромных владений и переселиться в охраняемые резиденции, вроде Юникорна или Юнирайона.

Затем наступил экономический подъем, следствием которого стал колоссальный разрыв между богатством и бедностью. Это я тоже замечала. Бедняки голодали, а мои родители одевали меня, трехлетнюю, в норковые шубки и купили для меня собственную стазисную капсулу, стоившую дороже, чем весь комплекс Юникорн.

За несколько лет до моего погружения в стазис начались климатические изменения. То за целый год не выпадало ни капли дождя, то холодное лето уничтожало все посевы, а то беспрерывные ливни заставляли сгнивать на корню большую часть урожая. Следствием стал недостаток продовольствия и голод, уносивший жизни множества людей, — правда, насколько я помнила, только в маргинальных странах. Разумеется, все это никак не коснулось нашей семьи. Для борьбы с голодом была создана Глобальная продовольственная инициатива, и специально выведенные высокоурожайные сорта злаков стали в огромных количествах отправляться на другие планеты. В то время это казалось полезным и добрым делом. Люди перестали голодать.