Реванш - Уилкинсон Ли. Страница 20

Пока Бэл искала свои вещи, в одной из гостевых ванных послышался шум воды. Она тут же почувствовала соблазн открыть дверь и присоединиться к Эндрю. Но, вспомнив его дразнящее «Надо оставить кое-какие удовольствия на потом», удержалась от искушения.

Ванная, смежная с хозяйской спальней, представляла собой роскошное помещение огромных размеров, выдержанное в лимонных тонах, где умещались не только душ и джакузи, но и обычная ванна. Приняв душ и одевшись, Бэл прошла в стильную, Г-образной формы кухню, где уже был накрыт ужин на двоих с бутылкой красного вина.

Эндрю в полотенце, обмотанном вокруг стройных бедер, помешивал что-то в кастрюле, одновременно следя за микроволновой печью. Тут же стояла стеклянная миска с нарезанным зеленым салатом.

– Когда ты научился готовить?

– Путешествуя по земному шару.

Бэл с удовольствием вдохнула аппетитный запах.

– Чем так вкусно пахнет?

– Это соус пиццайола.

– И что туда входит?

– Свежие томаты, оливковое масло и чеснок.

– И все?

Он хитро улыбнулся.

– Поцелуй меня, и я сообщу тебе секретный ингредиент.

Она уже собралась повиноваться, как раздался телефонный звонок.

– Кто бы это мог быть?

– Это, наверное, отец… Я послушаю, ладно?

Прежде чем она успела что-либо сказать, мужской голос, явно не принадлежащий ее отцу, произнес:

– Я только что обнаружил там ошибку.

Бэл молча передала трубку Эндрю.

– Да? – кратко отозвался он и, услышав голос звонившего, немного растерялся. – Да… Хорошо, что предупредил…

Бэл слегка нахмурилась. Странно, голос на другом конце провода показался ей до ужаса знакомым.

– Ладно, скорее всего, с этим не возникнет проблем.

Повесив трубку, Эндрю проверил шипящее мясо и спросил:

– Итак, на чем мы остановились? Ах да, ты собиралась поцеловать меня:

Бэл надеялась, что он упомянет, кто звонил, но он явно этого делать не собирался, а сама она не решалась спросить. Твердо сказав себе, что это ее не касается, она привстала на цыпочки и коснулась губами его загорелой щеки.

– И это ты называешь поцелуем? – шутливо возмутился он. – Кажется, мне придется дать тебе несколько уроков по искусству поцелуя.

– Постараюсь быть прилежной ученицей.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся он, – у тебя в этой области несомненный талант.

Наблюдая, как он раскладывает еду, она подумала, что, когда дело доходит до словесных сражений, она всегда остается в проигрыше.

С обычной своей учтивостью он выдвинул ей стул, положил на тарелку свиную отбивную с салатом, наполнил бокалы.

Бэл попробовала соус и заметила:

– Ты так и не назвал мне этот таинственный ингредиент.

– Пусть это будет стимулом для хорошей учебы.

За ужином он рассказывал ей о своих путешествиях, увлеченно описывая разные далекие страны, в которых жил и работал. После еды они взяли кофе, пошли с ним в гостиную и, усевшись рядышком на диван, слушали концерт Родриго.

Когда чудесная мелодия кончилась, Эндрю коснулся ее щеки длинными пальцами.

– Последние десять минут ты изо всех сил пытаешься не зевать. Так что, я думаю, нам лучше лечь пораньше.

Он повернул ее к себе лицом и, поцеловав в кончик носа, сказал:

– У тебя завтра трудный день. Придется выбирать платье и прочее… Кстати, где собираешься его покупать?

– Еще не думала… Может, в «Хэрроудсе»?

– Все, что присмотришь, запиши на мой счет.

– Отец сказал, что он купит мне платье.

Красивое лицо Эндрю ожесточилось.

– Я более чем счастлив сам позаботиться о нуждах своей жены.

– Но ведь я пока не твоя жена, – напомнила она. – И вообще, это привилегия отца – заботиться о приданом дочери.

– Ладно-ладно, – буркнул Эндрю.

Дотронувшись до его руки, она попросила:

– Не злись, пожалуйста. Я не могу обижать папу… – после чего смущенно добавила: – И, честно говоря, я вообще не понимаю, в чем проблема.

Минуту они молчали, затем, неохотно улыбнувшись, он признался:

– Может, я просто хочу добиться психологического перевеса.

Бэл окончательно запуталась.

– Не понимаю, зачем?

– Ну… я же знаю, что его ты любишь, а меня нет.

– А ты хочешь, чтобы я любила тебя? – Бэл затаила дыхание.

– Да… – (От этого тихо произнесенного слова холодок пробежал по ее жилам, и она вздрогнула.) – Я хочу стать властелином не только твоего тела, но и сердца.

Ведь она с самого начала знала, что в нем сидит собственник, тогда почему же это простое заявление так насторожило ее?

Покачав головой, она постаралась сказать как можно спокойнее:

– Я всегда считала, что безоглядная любовь разрушает отношения. Это еще опаснее, чем ее полное отсутствие.

– Пожалуй, ты права.

Она с трудом сглотнула.

– В нашей ситуации прохладность чувств даже спасительна.

Он ничего не ответил, и Бэл поспешила сменить тему разговора:

– А ты что делаешь завтра? – Втайне она надеялась, что он вызовется сопровождать ее.

– Мне надо уладить кое-какие дела.

– А… Тогда, может, пообедаем вместе? – предложила она и тут же мысленно себя отругала. Ведь сама же настаивала на прохладности чувств, а теперь пристает с обедом!

Словно не заметив ее промаха, Эндрю холодно сказал:

– Навряд ли я освобожусь к обеду. Советую тебе перекусить в «Хэрроудсе».

Стараясь скрыть разочарование, Бэл согласилась.

– Да, конечно, я не подумала. – Она притворилась, что зевает. – Что ж, пожалуй, ты прав, мне действительно пора спать.

Не желая ссориться по пустякам, он предложил:

– Может, тебе позвонить отцу и договориться насчет завтрашней встречи?

– А что ему сказать?

– Пригласи его в «Морро Маренго»… скажем, к семи тридцати.

– «Морро Маренго»? – Это был самый новый и самый дорогой ресторан в Лондоне, недавно вошедший в моду.

– Луи Морро мой друг, – сухо объяснил Эндрю. – Мой банк инвестировал его.

– Нетрудно догадаться, – заметила она, поднимая трубку.

Если отец и удивился выбору места, то не показал виду, ограничившись только фразой:

– Отлично, я буду.

– Как кегли?

– Ужасно, – весело сказал он. – Лучше бы не ходил.

– Ты связался с Эллен? – поинтересовалась Бэл.

– Нет, она уже не проживает в «Колберте». Заплатила по счету и съехала в субботу вечером. Хотя дома ее, кажется, тоже пока нет.

– Постой, я только что кое о чем вспомнила. Таксист звонил в дверь, поэтому я слушала ее вполуха, но она что-то говорила о потрясающем французе по имени Жан-Клод, который пригласил ее на свою виллу в Эперне…

Петер застонал.

– Неужели ты думаешь, что она отправилась туда?

– Если даже отправилась, то рано или поздно она все равно вернется домой. – Бэл пыталась успокоить отца. – И ты успеешь поговорить с ней, опередив врагов.

– Надеюсь, – согласился Петер. – Но сейчас творится что-то странное, словно кто-то, уверенный в своей победе, затаился и чего-то ждет. Однако контрольный пакет акций пока что у нас.

– Вот именно. Во Франции никто не подобьет Эллен на глупость, так что не волнуйся, – бодро сказала она.

– Пожалуй, ты права. Волноваться рано. Ну ладно, увидимся в полвосьмого. Я с нетерпением жду встречи со своим будущим зятем.

Когда Бэл передала эти слова Эндрю, он возразил:

– Наоборот, это я жду с нетерпением встречи со своим будущим тестем.

Банальная, казалось бы, фраза, но в ней ощущался скрытый смысл. Ладно, не глупи, нетерпеливо перебила сама себя Бэл. В отличие от большинства мужчин, Эндрю просто-напросто непредсказуем. К тому же не может обойтись без иронии, которая проскальзывает в улыбке, в голосе, даже в прикосновении.

Нет, здесь что-то совсем другое, что-то пугающее…

Чтобы отвлечь от тревожных мыслей, Эндрю начал целовать ее, а когда она вздрогнула в ответ на его прикосновение, пробормотал:

– Я жду не дождусь нашего первого урока, но предлагаю провести его в постели.

– Слушаюсь, учитель.