Страсть - Кейт Лорен. Страница 31

— Помнишь что я говорил в Хелстоне? После того, как ты поговорила с Роландом?

— Ты не согласился с ним… о моём приближении к моим прошлым?

— Ты все еще не можешь переписать историю, Люси. Ты не можешь изменить повествования. Если ты попытаешься, то…

— Я знаю, это изменит будущее. Я не собираюсь менять прошлое. Я просто хочу понять, что происходит, почему я продолжаю умирать. Я думала, что это из-за поцелуя, или прикосновения, или чего-то физического, но мне кажется, что все намного сложнее, чем это.

Билл выдернул тень из-под ног Люси как торепдор, владеющий красным плащом. Её края мерцали серебром. — Готова ли ты доставить свою душу туда, где все дела? — он спросил. — Ты готова к трём дименсиям? (Три-Дэ)

— Я готова. — Люси кулаками открыла Предвестник и упёрлась в солёный ветер. — Подожди, — она сказала, смотря на Била, парящего на её стороне. — Что за три-дэ?

— Волна будущего, малыш, — сказал он.

Люси одарила его тяжелым взглядом.

— Ладно, есть незвучный технический термин для этого — расщепление, но для меня три-дэ звучит веселей. — Билл вильнул в тёмный туннель и поманил её согнутым пальцем. — Доверься мне, тебе это понравится.

Глава 10

Глубины

Лхаса, Тибет. 30 апреля, 1740

Даниэль бежал по земле.

Ветер пронзал его. Солнце казалось слишком близким для кожи. Он мчался и мчался, не имея понятия где находится. Он вырвался из Предвестника без осознания, и все же, несмотря на то, что это казалось почти правильным, что беспокоило его в воспоминании. Что-то было не так.

Его крылья.

Они отсутствовали. Нет, они все еще были, конечно, но он падал без попыток распустить их, без горящего желания взлететь. Вместо привычного стремления возвыситься в небо, он ощущал тягу вниз.

Воспоминание поднималось на поверхность его разума. Он приближался к чему-то болезненому, к краю чего-то опасного. Его глаза сосредоточились на пространстве перед ним…

И он не увидел ничего, кроме воздуха.

Он подался назад, кружа руками, пока его ноги тормозили о скалу. Он упал спиной на землю и остановился прямо перед тем, как бросился с огромного утеса.

Он вздохнул, потом аккуратно развернул свое тело, чтобы взглянуть за край.

Под ним: до боли знакомая пропасть. Он оперся на руки и колени и обследовал просторую темноту внизу. Был ли он там до сих пор? Доставил его Предвесник до или после того, как это случилось?

Вот почему его крылья не расправились. Они помнили эту жизненную агонию и оставались сложенными.

Тибет. Где просто его слова её убили. В той жизни Люсинда была воспитанна так целомудренно, что даже не дотронулась бы до него. Не смотря на болезненное желание ощутить её кожу на его, Даниэль уважал её волю. В тайне, он надеялся, что её отказы могут быть способом, наконец-то, перехитрить их проклятие. Но он снова оказался глупцом. Естественно, прикосновение не было спусковым крючком. Суть наказания была гораздо глубже этого.

И вот он снова был здесь, в месте, где её смерть привела его в такое отчаяние, что он попытался положить конец его страданиям.

Если бы это было возможным.

Всю дорогу вниз он знал о своей неудаче. Суицид был привилегией смертных, не доступной ангелам.

При воспоминании его тело затряслось. Это была не просто боль всех его переломаных костей, или то, что падение сделало его тело черно-синим. Нет, это то, что следовало после. Он лежал там недели, его тело застряло в темной пустоте между двумя громадными валунами. Время от времени он приходил в себя, но его разум был наполнен таким страданием, что он не мог думать о Люсинде. Он был не в состоянии думать о чем либо вообще.

Такой был момент. (Это было точкой)

Но, как и у всех ангелов, его тело исцелялось быстрее и совершенней, чем когда либо могла его душа.

Его кости вновь срослись. Его раны скрепились в акуратные шрамы, а со временем и вовсе исчезли. Его разбитые органы выздоровели. Очень скоро его сердце было целым снова, сильное и бьющееся.

Это Габби была та, которая нашла его более чем через месяц, которая помогла ему выползти из ущелья, которая наложила шины на его крылья и вынесла из этого места. Она заставила его поклясться, что он больше так не сделает. Она заставила его поклясться всегда сохранять надежду.

И вот он снова был здесь. Он снова встал на ноги и пошатнулся на краю.

— Нет, пожалуйста. О, Боже, нет! Я, просто, не выдержу, если ты прыгнешь.

Но сейчас на горе с ним разговаривала не Габби. В этом голосе были капли сарказма. Даниэль знал, кому он принадлежит, еще до того, как он обернулся.

Кэм опирался на стены высоких чёрных валунов. На бесцветной земле он разврнул огромный молитвенный гобелен, сотканый из богатых нитей бургунди и нитей охры. Он, болтая обугленной ножкой яка в руке, откусил огромный кусок жилистого мяса.

— О, что за черт? — продолжая жевать, пожал плечами Кэм. — Иди вперед и прыгай. Какие последние слова, ты хочешь, что бы я передал Люси?

— Где она? — Даниэль подошёл к нему, сжимая руки в кулаки. Был ли этот лежащий Кэм перед ним частью этого времени? Или он был анахронизмом, вернувшимся во времени также как и Даниэль?

Кэм бросил кости яка с обрыва и встал, вытирая жирные руки о джинсы. Анахронизм, решил Даниэль.

— Ты просто упустил ее. Снова. Что так долго? — Кэм протянул небольшую оловянную тарелку, с наполняющейся едой. — Пельмени? Они божествены!

Даниэль выбил тарелку из его рук, на землю. — Почему ты не остановил её? — Он был в Таити, в Пруссии, и нигде как в Тибете за меньшее время, которое понадобилось бы, чтобы перейти улицу. Он всегда чувствовал, что идет по горячим следам Люси. И всегда она была просто вне пределов его досягаемости. Как она по-прежнему опережает его?

— Ты говорил, что не нуждаешся в моей помощи.

— Но ты видел её? — настаивал Даниэль.

Кэм кивнул.

— Она тебя видела?

Кэм потряс головой.

— Хорошо. — Даниэль отсканировал голые горы, пытаясь представить Люси там. Он бросил быстрый взгляд вокруг, ищя её следы. Но ничего не было. Серая грязь, чёрные скалы, разрез ветра, никаких следов жизни — всё это казалось ему самым одиноким местом на земле.

— Что случилось? — сказал он, допрашивая Кэма. — Что она сделала?

Кэм ходил кругами вокруг Даниэля. — У неё, в отличии от объекта её обожания, есть безупречное чувство времени. Она прибыла точно в нужный момент, чтобы увидеть собственную великолепную смерть — она была хороша, в этот раз, она выглядела весьма грандиозно на фоне этого резкого ландшафта. Даже ты должен это признать. Нет?

Даниэль вздрогнул, и отвел взгляд в сторону.

— В любом случае, на чем я остановился? Хмм, её собственная очаровательная смерть, я уже это сказал…..Ах да! Она оставалась достаточно долго, чтобы увидеть, как ты сбросился с края утеса и забыл воспользоваться крыльями.

Даниэль свесил голову.

— Это было не очень хорошо.

Рука Даниэля взметнулась вверх и схватила Кэма за горло. — Думаешь, я поверю, что ты только смотрел? Ты не говорил с ней? Не узнал, куда она пошла? Не пытался остановить её?

Кэм хмыкнул и вырвался из захвата Даниэля. — Я не приближался к ней. Ктому времени, когда я достиг этого места, она ушла. Опять. Ты говорил, что тебе не нужна моя помощь.

— Мне не нужна. Не вмешивайся. Я сам справлюсь.

Кэм усмехнулся и бросил гобелен обратно на ковёр, скрестив ноги перед собой. — Дело в том, Даниэль, — он сказал, поднося горстку сушёных ягод годжи к губам. — Даже если бы я поверил, что ты справишься с этим самостоятельно, во что, опираясь на твой существующий рекорд, я не верю, — он погрозил пальцем. — ты не единственный. Все её ищут.

— Что ты имеешь ввиду, все?

— Когда ты ушел за Люси в ночь, когда мы боролись с Изгоями, ты считаешь остальные из нас просто сели и начали играть в канасту? Габби, Роланд, Молли, Арриана, даже те два идиота малые — Нефилимы — они все где-то пытаются найти её.