Душа пламени (СИ) - Сотникова Юлия Олеговна. Страница 2

В том, что парень прислушивался к разговору, не сомневалась. Еще бы! Он единственный, кто осмеливался приближаться к Темному, когда думал, что я этого не вижу. Наивный, действительно считал, что, оседлав моего непокорного коня, сможет усмирить и меня. Вот только сдаваться я не собиралась, да и Темный был не промах, поэтому Сур раз за разом оказывался на земле.

- Ох не мучила бы ты парня, Лирка, - Райна проследила за моим взглядом. - Видишь же, что любит.

- Ну и что? - фыркнув, я привычным жестом убрала с лица длинные волосы цвета спелого каштана. - Мало ли, я может, Рона люблю, но ведь не пытаюсь увести у него Гнедого.

Услышав впереди себя тихий хриплый смех, удовлетворенно вздохнула. Ронул был моим лучшим другом и практически заменил отца, за что я была ему благодарна и не скрывала теплых дочерних чувств. Несмотря на свой почтенный возраст, он сохранил молодецкий задор и поразительное чувство юмора, ставившее многих в тупик. И за это я дорожила им еще больше, равно как и Райной, взявшей меня на воспитание после смерти родителей. Смотря на ее столь родное для меня лицо, изуродованное глубокими морщинами, я всякий раз испытывала прилив нежности к этой замечательной женщине, не позволившей умереть в младенчестве.

- Сура я не обижу, но... Не люб он мне, мам, не люб.

- Ох, девонька, - цыганка вздохнула. - Не понимаю я тебя. И чего тебе еще надо? Другая на твоем месте прыгала бы от счастья, а ты нос воротишь. И был бы непутевый, так ведь красивый, неглупый и надежный. За таким как за стеной, всю жизнь на руках носить будет, да слова поперек не скажет. Дурная ты! - вздохнув, она покачала головой и поправила свалившийся на дно повозки тюк. - Все носишься со своей свободой.

- Ты сама меня так учила, мам, - отвернувшись, я посмотрела на дорогу, где уже виднелась крепостная стена Мэрьека, столицы нашего государства. - Цыгане - вольный народ, мы бродим по дорогам мира и находим счастье лишь в свободе.

- Не только, милая, - в голосе женщины послышалась печаль. - Наше счастье еще и в семьях. В твоем возрасте у меня уже Лолка подрастала, никакая свобода не сравнится с радостью, которую вы мне подарили, доченьки. Подумай об этом, кьяра, подумай.

Улыбнувшись матери и пообещав обязательно задуматься над ее словами, я пришпорила Темного и вновь выбилась вперед движущегося табора. Семья? Она у меня была. Весь табор - одна большая семья, а большего мне пока и не нужно. Я выросла цыганкой и наслаждалась каждым прожитым днем, каждой секундой своей жизни. Лететь вольной птицей, ощущать любовь и поддержку дорогих сердцу людей и не чувствовать пут людских законов - не это ли счастье? У нас не было ложных богов, которым поклонялись остальные, цыгане издревле верили лишь в Природу и ее стихии. Мы любили ее и почитали как мать, ведь это так естественно - оберегать и почитать ту, что дала тебе жизнь. Возможно, именно за такие взгляды нас и не любили. А может просто завидовали той легкости, с которой шли по жизни.

Но как бы к нам ни относились, приезда табора ждали с предвкушением и восторгом. Ведь в мире, где слишком много рас, нельзя обойтись без конфликтов, войн и противостояний. А мы приносили с собой радость и праздник. К нашим шатрам обычно сбегались все: и старые, и совсем юные, больные и здоровые, богатые и бедные. Даже те, кто ни за что и никогда бы в этом не признался. Для них эти представления у костра, яркость пламени на длинных цветастых юбках танцовщиц, волшебные голоса менестрелей и таинственные предсказания наших матерей были лучиком света в их вечно хмуром мире со своими рамками, законами и проблемами. Я искренне жалела тех людей, что жили за этими крепостными стенами. Они казались птицами, посаженными в клетку, без надежды на свободу, без права на собственную жизнь.

- О чем задумалась?

Вздрогнув, я обернулась на голос и встретилась взглядом с черными, как ночь, глазами.

- О жизни, - усмехнувшись, отвернулась от Миссура и посмотрела на ворота крепости, где Ронул уже договаривался со стражей о возможном проезде в столицу. - Интересно, нас впустят?

- После того как ты подпалила сыночка казначея? - в голосе парня послышался смех. - Вряд ли. Хорошо, если вообще разрешат остановиться у стен.

- Он сам нарвался.

- Он всего лишь хотел поразвлечься.

- Со мной?! - я праведно возмутилась.

- Думаю, в его состоянии, бедняге было все равно кого выбирать, - Сур хитро прищурился. - Неужели он тебе не понравился?

- Думаю, ему понравилось нежиться на огоньке, сам же хотел, чтобы обогрели.

- А потом его отогревали уже лекари, - рассмеявшись, Миссур попридержал своего жеребца. - Все-таки ты жестока - напоить парня и заставить прыгать через костер. Это как же он тебя должен был разозлить?

- Сильно, - я усмехнулась. - Но он заслужил. Знаешь, кажется, нас все-таки не пропустят.

Я посмотрела на спешащего к нам Рона. Грозный взгляд мужчины не сулил ничего хорошего, поэтому я мысленно приготовилась к самому худшему. Нет, ну чего мне стоило тогда сдержаться и просто уйти от пьяного идиота? Ведь знала же, что он знатен. А теперь... Если нам не позволят остановиться у крепостных стен, то придется продолжить путь до ближайшего подходящего для стоянки места. А это несколько часов пути по плохой дороге на усталых лошадях, от которых мы сами практически не отличались запасом сил. И все из-за меня.

- Что это с твоим лицом, кейра? - поравнявшись с нами, Ронул окинул меня хмурым взглядом, даже не стараясь при этом скрыть легкой улыбки на губах.- Неужели кто-то умер?

- Типун тебе на язык, Рон! - Я поморщилась. - Еще чего не хватает. Нам отказали?

- Чтобы хоть кто-нибудь отказал самому Ронулу? Это невозможно, девочка, - он усмехнулся. - В город, конечно, не пустили, но у стен расположиться позволили с радостью. Ну и добавили, что не прочь еще раз посмотреть на пляски одной зеленоглазой бестии. Не знаешь, случайно, такую?

Я облегченно выдохнула. Новостей было две: хорошая и не очень. Первой было то, что мы все-таки сможем отдохнуть, а вторая - меня здесь сих пор помнили, ведь никто из табора не мог похвастаться зеленым цветом глаз. А значит, могут быть проблемы. Вряд ли главный казначей простил мне издевательства над сыном.

- Отлично, значит надо сказать Райне, что сегодня будет представление, - развернув коня, Миссур направился к табору, оставив нас с мужчиной наедине.

- Прости Рон, это моя вина, - я потупилась.

- Твоя вина? - он подъехал ближе и дотронулся до моего плеча, заставив поднять взгляд. - Ты о чем, дочка? Не смей даже думать о том, что виновата. Не ты, так я бы объяснил тому проходимцу, как надо себя вести с нашими девушками, но после этого лекарь бы ему уже не понадобился. Да и зачем нам ехать в сам город? Посмотри, - он обвел рукой пространство вокруг себя, - тут есть где разгуляться. Так даже лучше, людям слишком надоели эти серые стены, им за счастье будет выбраться наружу. Этой ночью у нас будет аншлаг.

- Спасибо.

- Выше нос, кейра, ты еще должна порадовать нас своим выступлением. Не забывай, что их ждут вон те верные стражи.

Усмехнувшись и весело мне подмигнув, цыган направился к остановившемуся табору, отдавая распоряжения. Началась подготовка к вечернему представлению. Все как всегда. Как же я любила этот предпраздничный ажиотаж.

Ронул оказался абсолютно прав - устав от скучных серых стен столицы, горожане просто повалили к цветастым шатрам. Повсюду слышался громкий смех, восторженные крики и визг детей, веселый щебет раскрасневшихся от танцев девушек и сладкие, словно патока, речи молодых цыган. На город опустилась ночь, и поляна, на которой расположился наш табор, освещалась лишь пламенем костров, светом полной луны, да мерцанием первых звезд. Даже воздух вокруг был пронизан атмосферой праздника.

- Лирка! Ну Ли-ра...

- Отстань, Тая, не до тебя сейчас, - недовольно поморщившись, я попыталась обойти вцепившуюся в мою руку сестру.

- Ты обещала! - девушка упрямо надула губы.