Связанные обманом (ЛП) - Марч Ава. Страница 7

- Хорошо, - признался он, опуская голову и радуясь, что в комнате темно и Винсент не может увидеть улыбку на его лице.

Он почувствовал тепло чужого тела - Винсент придвинулся ближе. Наверное, все дело в мускулах, потому что от того исходил такой жар, как от пылающего огня. Оливер задрожал и смял в кулаках простыню, борясь с желанием повернуться и прижаться губами ко рту Винсента. Ему очень хотелось поцеловать того, но он сдерживался. Если бы Винсент отверг его, если бы отпрянул в отвращении, как ожидал Оливер, то его сердце не выдержало бы. Одно дело - трахнуться с мужиком, и совсем другое - целоваться с ним.

Винсент, не говоря ни слова, продолжал гладить его по спине. Он сидел за Оливером, поставив колени по бокам от его бедер. А потом движения его изменились. От предвкушения у Оливера зашевелились волоски на руках. Сильная ладонь скользнула по его груди и легла на шею, а пальцы обхватили подбородок. Не сопротивляясь, он послушно поддался этой руке и повернулся.

Твердые губы прижались к его губам. На мгновение от изумления в голове стало пусто. А потом Оливер приоткрыл рот. Шелковистый язык Винсента скользнул внутрь, лаская в глубоком чувственном ритме. Тело затопило чистое удовольствие. Кровь хлынула в пах, член налился. Оливер всхлипнул, но звук растворился в горячей глубине рта Винсента. Хотелось обнять его, прижаться крепче. Но он продолжал стискивать пальцами простыню, не шевелясь, просто наслаждаясь медленным, полным истомы поцелуем.

Прикусив напоследок нижнюю губу Оливера, Винсент отодвинулся, разорвав поцелуй.

- Тебе нужно побриться. - Едва слышный хриплый шепот.

Оливер рассеянно кивнул и облизнул губы, впитывая вкус Винсента. Наверное, он до сих пор спит. Ну конечно. Лорд Винсент Прескотт вовсе не целовал его только что, словно любовника.

Винсент вытянулся на кровати, подложив руку под голову. Длинное сильное нагое тело точно притягивало Оливера. Он повернулся, собираясь лечь рядом.

- Принеси мне бренди. На столике у двери должен быть графин.

Раздраженный скучающий тон вернулся. Тот же, каким Винсент говорил, когда только вошел в комнату. Оливер резко замер и тряхнул головой - действительность с треском обрушилась на него. Он в борделе изображает одного из работников. Поцелуй ничего не значил.

Ничего не значил для Винсента.

Оливер вскочил с постели, пошатнулся, но устоял на ногах. Подождал, пока глаза привыкнут к темноте, и наконец разглядел маленький стол рядом с дверью. Руки дрожали, стекло звенело о стекло, пока он наливал бренди в бокал.

Он даже не знает, кто ты. Ему плевать. Стараясь не смотреть в глаза Винсенту, он пересек комнату, остро ощущая, как с каждым шагом между ног покачивается вялый член.

- Прошу, милорд, - сказал он, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Винсент приподнялся на локте. Забирая протянутый бренди, он задел рукой пальцы Оливера. По предплечью у него побежали мурашки, дыхание перехватило.

Он крутанулся на месте. Где же он оставил брюки? Нужно убираться из этой комнаты. Немедленно.

Комод. Он стоял у комода, когда Винсент приказал ему снять брюки. Оливер нашел их под смятой белой рубашкой Винсента. Схватив их, он краем глаза заметил что-то зеленое у зеркала: протянул руку и сжал пальцами нефритовую булавку.

- Погоди.

Оливер застыл в двух шагах от узкой двери. Сердце чуть не выпрыгивало из груди. Он сжал овальный камень в руке, вжимая его в ладонь, а Винсент тем временем сел и спустил ноги на пол.

- Принеси мой сюртук. Я должен тебе заплатить.

Он с трудом сглотнул, пытаясь побороть подступившую тошноту.

- Просто оставьте на комоде.

- Но?..

Оливер вышел из комнаты, не дожидаясь, пока Винсент договорит. Тяжело привалившись к двери, он стек по ней на корточки. Его сотрясала дрожь. Он уронил голову, спрятав лицо в коленях, пытаясь сдержать застрявший в горле всхлип.

Как, черт возьми, ему теперь смотреть в глаза Винсенту? Улыбнуться и поинтересоваться, как у него дела, когда они случайно столкнутся на улице? Он оставил клеймо в душе Оливера и походя разбил ему сердце. Как ему теперь быть? Как прожить всю жизнь без Винсента?

Невозможно. После этой ночи он просто не сумеет спать с другими. Винсент показал Оливеру самого себя с такой стороны, о которой он и не подозревал. Оставил абсолютно голым, обнажил душу, потребовал полной покорности, и Оливер послушно отдал ему себя. Винсент был таким холодным и беспощадным и в то же время таким правильным… самим совершенством. К этому так легко привыкнуть. Даже теперь, когда для Винсента он был всего лишь шлюхой, которую можно отыметь, Оливер желал его прикосновений, его внимания, похвалы.

Что, черт побери, позволило ему думать, что он сможет просто уйти от Винсента? Боже, в груди так ныло, что было больно дышать. Он не мог вспомнить, когда этот голод впервые завладел им. Когда подростковые желания сосредоточились на лорде Винсенте Прескотте и ни на ком другом. Когда дружба переросла в жажду большего. И все же это случилось, а теперь, после сегодняшней ночи…

Стиснув зубы, он подавил новую волну отчаяния, потерся лицом о колени и стукнулся затылком о дверь, моргая, вглядываясь в непроглядную темноту. Нужно собраться. В любом случае он не может прятаться тут всю ночь.

В голову вдруг пришла мысль, которой не стоило бы увлекаться. Приглашение к новой боли - для тела и для сердца. Даже думать об этом опасно, а риск… ох… если Винсент узнает, что Джейк - это Оливер…

Победы за игровым столом требуют слишком много времени. Ему необходимо что-нибудь, для чего нужен не навык, только слепая удача.

Книга ставок в “Уайтсе”.

Оливер был из тех, кого другие обычно не замечали. И как один из таких людей он слышал гораздо больше разговоров, чем следовало. Может, его способность притворяться мебелью поможет ему выиграть парочку пари?

В соседней комнате скрипнули половицы. Из-под двери Оливер увидел свет - Винсент зажег свечу. Наверное, он сейчас одевается и скоро заметит пропажу.

Оливер вскочил на ноги, нацепил брюки и сунул булавку Винсента в карман, затем схватил одежду, кучей валявшуюся на столике - очки со стуком упали на пол. Он вздрогнул и оглянулся на дверь, испугавшись, что Винсент придет проверить, что это был за звук. Пульс грохотал в ушах, пока он натягивал рубашку, жилет и сюртук. Шейный платок он засунул в карман. Натянул сапоги. Очки. И вышел из комнаты с одной единственной мыслью.

Первый четверг каждого месяца. И в мае Оливер сделает все возможное, чтобы в следующий визит Винсента в этот бордель свободным оказался только один мужчина.

оставить свою “спасибу”

*

- Желаете виски, лорд Винсент?

Винсент поднял глаза от газеты на лакея, стоявшего у его плеча.

“Вчера я поцеловал мужчину”.

- Да, и поскорее.

Лакей поклонился и ушел, петляя между другими членами.

Винсент снова уставился в “Таймс”. Как он ни старался, вспомнить, о чем читал, не мог. Раздраженно тряхнув головой, он потянулся за стаканом и осекся. Лучше бы лакею поторопиться.

Его окружали гул мужских голосов, звон стаканов, шорох газет: истинно мужские звуки. Сегодня он пришел в “Уайтс”, чтобы отвлечься. И все же войдя в двери, он в одиночестве устроился за столом в стороне от остальных.

“Я поцеловал мужчину”.

“Да, чертовски верно”.

Он скрипнул зубами. Что еще хуже - этим утром он посмотрел на календарь в кабинете и обрадовался, вспомнив, что в апреле всего тридцать дней. А потом сразу же отправился в “Уайтс”.

На кой черт он поцеловал его? Никогда раньше у него не возникало подобных желаний. Он давал мужчинам то, о чем они просили, в чем нуждались. Но Джейк не просил о поцелуе, а Винсент все равно прижался губами к его губам, скользнул языком в горячий, податливый рот и поцеловал.

И самое худшее - ему понравилось. Это было очень приятно. Более чем приятно. Это было правильно, как будто целоваться с Джейком - самая естественная вещь на свете.