Дом для Странника (СИ) - Прутова Наталья. Страница 18

— Это прекрасно, детка. Для нас с тобой в сексе нет запретов. — Он задумался, — ну почти.

— Почти это значит…? — Рассмеялась Диана, начиная целовать его ухо, Дом застонал от удовольствия.

— Единственное правило и оно же исключение: мы вдвоем. Я не потерплю никого рядом с тобой, ни мужчину, ни женщину.

— Ого, да ты собственник, Доминик? — Лукаво улыбнулась Диана, но Дом был слишком возбужден, чтобы шутить. Тем более на эту тему. Он серьезно посмотрел на нее и сказал, вжимая в столешницу бедрами и начиная движение:

— Да, детка. И еще какой! И мы поговорим по этому поводу сегодня, но чуть позже.

Диана лежала в объятиях Доминика в его постели и наслаждалась жизнью. Снова. Гнев и желание убить Кристофа прошли благодаря ее дорогой знаменитости. И так уже который раз! Сколько раз она уже пожалела о своем решении во что бы то ни стало стать другом Атоса? На словах-тысячи, но на самом деле ни одного.

Виконт оказался совершенно невозможным учителем. Впрочем, это было понятно с самого начала, но Диана надеялась на снисхождение и особое отношение. И что-что, а особое отношение она получила. Как там говорят? Бойтесь своих желаний, они могут исполниться. Виконт взялся за нее всерьез и уже третий месяц делал из нее принцессу. Этикет, танцы, история, законодательство, политика и куча всего еще. Он знал все это в совершенстве и заставлял учить ее.

Поначалу Диана пыталась сопротивляться, аргументируя это тем, что некоторые вещи, типа геральдики и запутанных родословных всех сколько-нибудь важных семейств Европы, ей абсолютно не нужны. Тогда Кристоф давал ей какое-нибудь задание из разряда: найти ему последнего наследника такого-то рода в такой-то стране, а также всех его двоюродных кузин. И Диана убивала на это не меньше недели, вместо того, чтобы выучить все за три часа.

Она смирилась, но желание воткнуть что-нибудь острое в его прекрасное тело появлялось очень часто. Во время уроков виконт становился таким властным, требовательным и безжалостным, что Диана с трудом сдерживалась, чтобы не устроить ему какую-нибудь гадость прямо во время очередной лекции или практического задания. Она старалась оторваться сразу после, но к ее огромному разочарованию, Кристоф ни разу не попался в расставленные для него ловушки, с поразительным чутьем обходя их все за версту. Это только добавляло решимости его достать.

Несмотря на все это, Диана прекрасно понимала чего добивается от нее безжалостный учитель: совершенства во всем, что она делает. И когда в его удивительных глазах она замечала тщательно скрываемое одобрение, ее сердце ликовало. Они проводили много времени вместе и это помогало ей понять, каким он был на самом деле, что скрывалось за ангельской внешностью и холодным высокомерием. И то, что она видела, привязывало ее к нему тысячами незримых нитей.

Блестящий ум, удивительный талант видеть внутреннюю красоту вещей и умение показывать ее всем, отличное чувство юмора, а еще совершенно невероятное чувство ответственности за принадлежащие ему владения и людей. Виконт мог жестоко наказать любого из своих подданных, но никогда не позволял делать это никому другому, будь то король или разбойник. За это время Диана научилась понимать, что стоит за любыми его словами в действительности по едва заметным изменениям в его лице или блеску в глазах. И теперь, если Кристоф говорил ей с непроницаемым лицом, но с потемневшими серыми глазами «Завтра начнем в два часа и не вздумай не появиться, принцесса. Наказание за неявку будет очень серьезным» она знала, что на самом деле он имел в виду «Я буду ждать тебя. Уходи сейчас, но обязательно возвращайся завтра».

Диана пошевелилась и Доминик крепче сжал ее в своих сильных руках. Как же ей все-таки повезло! У нее есть прекрасный любовник, в которого она влюблена, но благодаря виконту еще не сдалась окончательно, с одной стороны, и лучший друг, в которого она не влюбилась только благодаря Доминику. Идеальное равновесие. Во всяком случае, Диана искренне на это надеялась.

— Детка, а что ты так долго делала там? Тебя не было три дня.

— Эта самоуверенная сволочь дала мне задание по правилам организации светского приема на сто гостей, включая королевскую семью. Я поспорила с виконтом, что сделаю его за час. В ответ он заявил, что за это время я сделаю в нем минимум четыре ошибки.

— И что? Подумаешь, пара ошибок!

— Ты не понимаешь! Если он прав, то я делаю столько дополнительных заданий, сколько допущено ошибок. И если в них ошибки, то опять дополнительные задания. До тех пор, пока не сделаю все идеально.

— Мда… это откровенный садизм! А если ты выиграешь?

— Мы считаем этот предмет изученным и больше к нему не возвращаемся.

— Весомо, и что было дальше? — Спросил Доминик, догадываясь и отлично понимая, почему Диана была в такой ярости.

— А то ты не понял! По идее мы закончили изучение и мне надо было только написать это чертово задание без ошибок. И не спорить! Он бы не мучил меня так сильно, заставив выполнить еще парочку, и все. В общем, я допустила пять ошибок, посадив несколько человек не туда, куда надо было. Виконт даже не порадовался своей победе, представляешь?? Сказал свое коронное «Я всегда прав!» и выдал новые задания. Короче говоря, я добралась до конца только через двое суток упорного труда. А он ни разу даже не подсмотрел в книги, когда проверял, представляешь??? Гениальный мерзавец!

— Я понял, детка. Не стоит снова заводиться, ведь в конце концов ты все сделала, ведь так?

— Да уж. Я теперь могу организовать прием на тысячу человек абсолютно разного социального положения и богатства с закрытыми глазами. — Рассмеялась Диана. — Ладно, хватит об этом. Лучше расскажи, что у тебя нового.

— Много чего, но для начала я хочу обсудить с тобой несколько тем, которые мы уже очень давно не поднимали.

— Например?

— Мы встречаемся с тобой уже полгода, это практически круглая дата. Но при этом так толком ни разу и не говорили о том, кем же мы являемся друг для друга. — Сказал Дом, пристально следя за Дианой.

Вообще-то, он не хотел заводить этот разговор, ожидая от нее первого шага, но она молчала, а сил ждать и молчать о своей любви у него уже не оставалось. Ему так хотелось сказать это вслух, а еще больше услышать признание в любви от нее. Диана поерзала у него на плече и улеглась щекой на грудь, скрывая от него свое лицо.

— Думаешь, стоит об этом говорить? Я очень рада, что в этом доме до сих пор нет ни одной женщины кроме меня и что ты все еще встречаешься со мной. Я даже не надеялась так долго пробыть с тобой. — Диана грустно водила пальцем по его прессу, отвлекая его от важного разговора. Он прижал ее руку своей, останавливая.

— Судя по всему, я не зря поднял эту тему, детка. Ты говоришь так, будто я сплю еще с десятком в других местах, — сказал Доминик, размышляя над неожиданным поворотом разговора. Он ожидал совсем другого! Если уж не признания в любви, то хотя бы «ты очень нравишься мне, не оставляй меня». На какое-то время его бы это устроило.

— А разве нет? — Диана тяжело вздохнула и поцеловала его в солнечное сплетение, заставляя сердце биться быстрее. — Я хоть и шляюсь черти где, иногда все таки смотрю новости, а моя соседка по комнате твоя фанатка. За последние четыре месяца тебя видели с семью разными девицами, Дом. И со всеми ты страстно целовался.

— И ты так спокойно говоришь об этом??

Дом не знал что и сказать. Она знала об этих девицах и ни разу. Ни разу! Ничего не сказала ему. Неужели Диана не любит его ни капли, и он ошибается в своих предположениях?? Этого не может быть! Он знает, что она влюблена в него.

— Ну да. А что мне еще делать?

— Ну, не знаю, устроить мне сцену ревности, разнести тут все к чертовой матери. Сказать, чтобы я больше не смел ни с кем встречаться, кроме тебя. — Сказал Доминик, четко контролируя каждый свой вздох и интонацию.

— Дом, ты же шутишь? Кто я такая, чтобы заявлять на тебя хоть какие-то права? Тебе 26 лет, ты мировая звезда, умен, красив и богат. Конечно, мы прекрасно подходим друг другу в постели, это очевидно. Ты мой лучший друг и нам всегда есть о чем поговорить или чем заняться помимо этого. Для меня этого вполне достаточно, но для тебя? Ты слишком хорош, чтобы я посмела даже мечтать о том, чтобы ты принадлежал мне одной. Я все понимаю.