Исполнение желаний - Мортимер Кэрол. Страница 15

Энни опасалась, что, если это произойдет, она ответит ему с тем же желанием, что и накануне вечером. А связь с этим мужчиной, отцом ее воспитанницы и человеком, который большую часть времени проводит за границей, выглядела бы гораздо смешнее, нежели ее увлеченность Энтони.

– Когда мы уезжаем? – живо спросила она. – Мне необходимо приготовить кое-что из одежды для Джессики и себя.

– Сегодня во второй половине дня. И не беспокойтесь насчет одежды для Джессики. В моей квартире полным-полно ее платьев.

Его квартире! Она полагала, что они остановятся в гостинице…

С ее стороны это довольно дурацкое предположение, ведь Руфусу, по всей видимости, необходимо пристанище для работы в Лондоне. Однако собственная квартира…

– Не волнуйтесь, Энни, – его позабавило удрученное выражение лица девушки, – там четыре спальни, и я не жду, что вы разделите со мной мое холостятское ложе.

Проклятье! Неужели у нее все написано на лбу? Не то чтобы она думала, что придется лечь с ним в постель… он нарочно сейчас подтрунивает над ней… однако ее немного беспокоила мысль, что надо будет жить в его доме, пусть даже с Джессикой.

– Очевидно, выбор остается за Джессикой, – сказала она ему спокойно.

Его губы скривились.

– Да, но ее реакция не будет такой забавной, как ваша.

Она бросила на него испытывающий взгляд: он, очевидно, получает удовольствие, играя с ней. И тут же сказала:

– В таком случае мне лучше пойти собрать вещи. – Поднявшись с кресла, она хотела было покинуть комнату.

– Мы едем всего лишь на пару дней, – предупредил ее Руфус.

– Не волнуйтесь, – она улыбнулась при виде его обеспокоенного лица. – Все мои земные пожитки умещаются в одном чемодане. Такой ответ, казалось, успокоил его.

– Наконец-то передо мной женщина, которая не намерена брать с собой кухонную раковину и остальные домашние причиндалы!

Она рассмеялась и иронически покачала головой, направляясь к выходу из комнаты.

– Впрочем, еще одно, Энни. – То, каким тоном были сказаны эти слова, заставило Энни остановиться у двери. – Возьмите черное платье, – угрюмо произнес он, когда она медленно повернулась лицом к нему.

Ее глаза округлились.

– Нам предстоит ходить на вечерние приемы?

Руфус встретился с ней взглядом.

– Вероятно, нет, – ответил он, – но на всякий случай захватите его с собой.

Выходя, она с укором посмотрела на него. Говорит ли он серьезно или по-прежнему играет? Ей казалось, что вчера вечером в библиотеке он был разозлен. Однако хороший сон вроде бы все изменил…

– Энни!

Нахмурившись, она повернулась и увидела Энтони. Он стоял на пороге гостиной своей матери. Ее брови сошлись еще больше, когда он знаком пригласил ее подойти к нему. Боже! Только бы там не было ни Селии, ни Давины! Этого еще недоставало: довольно с нее и путаницы в мыслях из-за Руфуса. Кроме того, они могут поберечь свое дыхание, если в их намерение входит разговор об ее отношениях, с Энтони: она излечилась от своей страстной увлеченности!

– Зайди сюда, Энни, – приказал он. – Я хочу поговорить с тобой.

Неохотно войдя в комнату, она обнаружила, что там никого нет. Впрочем, Селия могла появиться в любой момент…

– Моя мать отдыхает наверху, – мгновенно развеял ее сомнения Энтони, плотно прикрыв дверь.

В таком случае он весьма удачно выбрал место для беседы с глазу на глаз: обычно в эту комнату, кроме Селии, никто не заходит. Селия, кажется, только и делает, что отдыхает… Неужели она таким способом старается держаться подальше от Руфуса?

– В чем дело, Энтони? – с беспокойством спросила его Энни. – Мне надо уложить вещи для поездки в Лондон.

Он стал темнее тучи.

– Стало быть, ты все-таки едешь с Руфусом. – Эта фраза прозвучала скорее как обвинение, а не вопрос.

– Да, я сопровождаю Джессику, – осторожно ответила она.

– Ты едешь с Руфусом.

Энни рассердил его обвиняющий тон, и она напомнила ему:

– А ты остаешься здесь с Давиной.

Он задумчиво поглядел на нее.

– Тебя и впрямь тревожит это, а?

Конечно, это беспокоило ее, ведь он помолвлен, а ведет себя так, будто она – его собственность. Кроме того, ей надо зарабатывать на жизнь и поменьше обращать внимание на чужие переживания.

– Я думаю… – медленно проговорила она, – что тебе следует навести в своей жизни порядок, Энтони.

– Это в чем же? – Его голос прозвучал неуверенно.

– Во всем! – раздраженно произнесла она. – Несколько дней назад ты поцеловал меня, затем назначаешь мне свидание на пляже. Признайся, что ты не явился туда, – решительно продолжала она, так как увидела, что он намерен прервать ее, – и только потому, что был нужен своей невесте. Вы с ней помолвлены, и она вправе ждать от тебя внимания. Вот скажи, если я ошиблась, – прибавила она уничтожающе, – эта помолвка, о которой ты говорил, будто она всего лишь ширма, теперь, кажется, докатилась до обсуждения свадебных приготовлений. Учитывая эти обстоятельства, я в самом деле не уверена, где, по-твоему, мое место во всем этом спектакле! – Ее темно-карие глаза блестели от гнева.

– Знаешь, Руфус был прав, – восхищенно посмотрел на нее Энтони. – В ярости ты и впрямь гораздо красивее!

Она бросила на него яростный взгляд и отступила назад, так как он придвинулся к ней.

– Уверена, что Руфус просто отметил то обстоятельство, что я и вправду рыжая. – Ей точно было известно, что он сказал… и слово «красивая» там не звучало!

– Во всяком случае, – беспечно отвечал Энтони, очаровательно улыбаясь, – я знаю теперь, что, когда сердишься, ты просто красавица. Кроме того… – при этих словах он еще на шаг приблизился к ней и остановился всего лишь в нескольких дюймах от Энни, – мне не нравится, что ты злишься на меня, – нежно добавил он, протягивая вперед руки и осторожно обнимая ее. – Успокойся, Энни, – подбодрил он девушку, почувствовав с ее стороны сопротивление. – Мы могли бы неплохо повеселиться вместе, стоит тебе немного расслабиться.

Повеселиться! До сих пор весельем и не пахло. Сперва она была унижена, а потом стала остро ощущать вину оттого, что позволила поцеловать себя мужчине, обрученному с другой женщиной. И Энтони называет это весельем! Ну что ж, тогда он может обойтись и без нее!

– До рождественской свадьбы? – спросила она, отстраняясь от него.

– И после… если между нами будет все ладно. Я не вижу причин, по которым наши отношения могли бы испортиться. – Его руки крепко, до боли, схватили ее, когда она попыталась увернуться.

Глаза Энни округлились, и она часто задышала. Ей не хватало воздуха.

– Это ужасно! – звенящим голосом воскликнула она.

– Ужасно будет, если ты не успокоишься, – беспечно возразил Энтони.

Энни едва держала себя в руках, чтобы не съездить по его аристократическому носу… а Энтони, очевидно, и не подозревал, насколько она раздражена, так как одарил ее своей самой обезоруживающей улыбкой.

– А если успокоюсь, ты меня осчастливишь! – в Энни закипела ярость.

– Точно так, – улыбнулся он еще раз. – Ведь и после свадьбы я буду по-прежнему частенько приезжать сюда… в то время как Давина будет оставаться в Лондоне.

– Да?

Сейчас чувства Энни были на пределе. Энтони не подозревал, что роет себе глубокую яму.

– Разумеется, – беззаботно продолжал Энтони.

– Я стану твоей любовницей?

– Это несколько старомодный взгляд на вещи, – промямлил он, – но можно сказать и так. Полагаю, тебе это подходит как нельзя лучше.

– Ну что ж, в этом-то твоя ошибка! – Самообладание наконец оставило ее, и она оттолкнула его от себя. Изумленное выражение на его лице, вызванное ее явным гневом, повесе лило бы кого угодно. Но Энни почувствовала, что смеяться ей хочется меньше всего.

А она-то думала, что он любит ее… навоображала что-то прекрасное об их совместной жизни, любви… когда он все это время относился к ней не лучше, чем некогда ее собственный отец.

– На твоем месте, Энтони, я бы не двигалась с места… если ты, конечно, не испытываешь желания получить по носу. С каким удовольствием я бы ударила тебя! – От возбуждения она тяжело дышала, грудь ее вздымалась, а глаза сверкали. – Я не собиралась… никогда!..становиться любовницей какого бы то ни было мужчины! – При последних, полных ярости словах она повернулась и, хлопнув дверью, вышла из комнаты.