Темный альянс - Смит Лиза Джейн. Страница 3

Кэролайн взглянула на фотографию лишь мельком. Она встала и пошла на кухню.

— Угадайте, что у нас будет на сладкое, — сказала она. — Я делаю собственный вариант «шоколадной смерти». Пойдемте, поможете мне взбить крем.

Вначале за ней пошла Сью, затем, после секундного замешательства, — Викки.

Дежурная улыбка сползла с лица Мередит, и она повернулась к Бонни:

— Ты должна была меня предупредить.

— Знаю. — Бонни виновато потупилась, но тут же снова подняла голову и улыбнулась. — Тогда ты бы не пришла, и мы не получили бы «шоколадную смерть».

— То есть все затевалось ради этого?

— Ну, и ради этого тоже, — рассудительно сказала Бонни. — Слушай, давай серьезно. Может, все получится не так уж плохо. Кэролайн искренне старается быть милой, а Викки полезно хотя бы иногда выбираться из дома…

— Как-то не похоже, чтобы ей это было полезно, — ответила Мередит откровенно. — У нее такой вид, будто ее вот-вот хватит сердечный приступ.

— Думаю, она просто нервничает.

Бонни считала, что у Викки были все основания нервничать. Почти всю прошлую осень Викки пробыла в трансе — ее медленно сводила с ума какая-то сила, природы которой она не понимала. Для всех было неожиданностью, что она оправилась так быстро.

Мередит продолжала хмуриться.

— И вообще, — сказала Бонни, утешая, — на самом деле твой день рождения не сегодня.

Мередит взяла фотоаппарат и стала вертеть его в руках. Не отрывая от него глаз, она проговорила:

— На самом деле — именно сегодня.

— Что? — Бонни уставилась на нее. — Что ты сказала?

— Я сказала, что день рождения у меня сегодня. Наверное, Кэролайн узнала об этом от своей матери; наши мамы когда-то дружили.

— Мередит, что ты такое говоришь? Твой день рождения был на прошлой неделе, тридцатого мая.

— Нет. Мой день рождения сегодня, шестого июня. Честное слово, могу показать водительские права. Родители стали праздновать его на неделю раньше, потому что шестое июня для нас нехороший день. В этот день на дедушку напали, и он сошел с ума. — У Бонни перехватило дыхание, она не могла выговорить ни слова, а Мередит хладнокровно продолжала: — Он пытался убить мою бабушку. И меня тоже. — Мередит аккуратно положила фотоаппарат в центр кофейного столика. — А теперь пора на кухню, — мягко сказала она. — Я чувствую запах шоколада.

Бонни по-прежнему сидела словно парализованная, но ее сознание бешено работало. Она смутно припомнила, что Мередит и раньше, не вдаваясь в подробности, упоминала о чем-то подобном, но не говорила, когда это произошло.

— Напали? Ты хочешь сказать, как на Викки? — пролепетала Бонни. Она не сумела выговорить слово «вампир», но не сомневалась, что Мередит ее поймет.

— Да, как на Викки, — ответила Мередит. — Пошли, — добавила она еще тише, — нас ждут. Я не хотела тебя расстроить.

«Раз Мередит не хотела меня расстроить, то и не буду расстраиваться, — думала Бонни, выливая горячий крем на шоколадный торт и шоколадное мороженое. — А то, что мы с ней дружим с первого класса, но она никогда об этом не рассказывала, просто пустяки».

И вдруг по ее коже побежали мурашки, и из каких-то темных уголков сознания выплыли слова: все не то, чем кажется.Об этом предупреждал в прошлом году голос Онории Фелл, когда говорил через нее, и это пророчество обернулось жуткой правдой. А что, если ничего не закончилось?

Бонни решительно покачала головой. Сейчас не время об этом думать, надо позаботиться о вечеринке. «Я сделаю все, что смогу, чтобы вечеринка удалась и никто ни с кем не поссорился», — сказала она себе.

Как ни странно, для этого даже не пришлось особенно стараться. Поначалу Мередит и Викки все больше помалкивали, но Бонни приложила нечеловеческие усилия, чтобы разговорить Викки, а Мередит не смогла устоять перед грудой подарков в светлой оберточной бумаге на кофейном столике. К тому времени, когда она разворачивала последний, все уже болтали и веселились. Атмосфера дружбы и взаимной доброжелательности не исчезла и когда все пошли в комнату Кэролайн смотреть ее одежду, диски и фотоальбомы. Ближе к полуночи все улеглись в спальные мешки и продолжали разговаривать.

— Как поживает Аларих? — спросила Сью у Мередит.

Аларих Зальцман был кем-то вроде бойфренда Мередит. Он учился в аспирантуре в университете Дьюка и специализировался на парапсихологии. В прошлом году, когда на город напали вампиры, его вызвали в Феллс-Черч. Сначала он оказался по другую сторону баррикад, но в конце концов стал союзником и другом.

— Он в России, — сказала Мередит. — Перестройка, все такое. Поехал изучать их методы работы с экстрасенсами во времена холодной войны.

— Что ты скажешь ему, когда он вернется? — спросила Кэролайн.

Этот вопрос хотела бы задать и сама Бонни. Аларих был старше Меридит на четыре года, и она говорила, что ей надо вначале окончить школу; тогда они поговорят о своем будущем. И вот Мередит уже восемнадцать (исполнилось сегодня, напомнила себе Бонни), а до выпускного осталось две недели. Что теперь?

— Еще не решила, — сказала Мередит. — Аларих хочет, чтобы я поехала учиться в Дьюк, и меня туда берут, но я еще не уверена. Надо подумать.

Бонни была этому рада. Ей хотелось, чтобы Мередит училась вместе с ней в колледже Буна. Это лучше, чем все бросить и выйти замуж, или даже устроить помолвку. Глупо в таком возрасте выбирать себе парня раз и навсегда. Сама Бонни была знаменита своим непостоянством; она меняла парней, как перчатки. Бонни легко влюблялась, но так же легко охладевала.

— А я пока не встречала парня, который бы стоил того, чтобы хранить ему верность, — заявила она.

Все посмотрели на нее. Сью, которая лежала, опершись подбородком о кулаки, спросила:

— А Стефан?

Бонни могла бы предвидеть такой поворот. Сейчас, когда комнату освещал только тусклый ночник, а единственным звуком был шелест плакучей ивы у дома, разговор неизбежно должен был свернуть на Стефана. И Елену.

Стефан Сальваторе и Елена Гилберт уже превратились в городскую легенду, местных Ромео и Джульетту. Когда Стефан появился в Феллс-Черч, о нем стали мечтать все девушки. И Елена, самая красивая, самая популярная и самая неприступная девушка в школе, — тоже. И только заполучив его, она поняла, в какой опасности оказалась. Стефан не был тем, кем казался, у него была тайна, намного более страшная, чем можно было себе представить. А его брат Дамон оказался еще более загадочным и более опасным, чем Стефан. Елена оказалась между двумя братьями; она любила Стефана, но ее неудержимо влекли темные глубины Дамона. Наконец ей пришлось пожертвовать жизнью, чтобы спасти обоих братьев и тем самым отплатить за их любовь.

— Ну разве что Стефан. Но для этого надо быть Еленой, — сдалась Бонни. Атмосфера изменилась, став тихой и немножко грустной, как и положено для полуночных откровений.

— До сих пор не могу поверить, что ее больше нет, — негромко сказала Сью, закрыв глаза и покачав головой. — Она была такой живой, намного живее всех на свете.

— Ее пламя только ярче запылало, — сказала Мередит, разглядывая на потолке круги от красно-золотой лампы. Ее голос был мягким, но полным внутренней силы, и вдруг Бонни подумала, что это — самые правильные слова, которые ей приходилось слышать о Елене.

— Бывали периоды, когда я ее ненавидела, но не замечать ее я не могла никогда, — призналась Кэролайн. Она прищурила зеленые глаза, погружаясь в воспоминания. — Она была не из тех, кого можно игнорировать.

— Ее смерть открыла для меня одну истину, — сказала Сью. — Это может случиться с любой из нас. Нельзя терять ни минуты, потому что никогда не знаешь, сколько тебе осталось.

— Может быть, шестьдесят лет, а может — шестьдесят минут, — глухо добавила Викки. — Каждая из нас может умереть… да хоть сегодня вечером.

Бонни беспокойно поежилась. Но не успела она вставить слово, как Сью продолжила:

— До сих пор не укладывается в голове, что ее действительно нет. Иногда у меня бывает ощущение, что она где-то рядом.