Бог Плодородия (ЛП) - Монтегю (Монтег) Маделайн (Маделаин). Страница 37

Габи не понравилась идея, что возможно есть причина, из-за которой Анка стал нетерпеливым.

Независимо от того сколь долгий жизненный срок отведен ей самой, о нем ей хотелось думать как о живущем вечно. Габи могла смириться со своей грядущей смертью. Но не перенесла бы мысли о том, что Анка может просто прекратить существование.

Разумеется, Габи совершенно не отдохнула, хотя имела возможность. Она осталась почти такой же уставшей, какой и ложилась спать, но, совершая обычный утренний ритуал, испытывала необычное волнение. К тому времени, когда уже была готова встретить новый день, ее сердце чуть не выпрыгивало из груди от предвкушения.

Вызывающие страх лестницы, ведущие в раскоп, заменили на не менее пугающий зигзагообразный спуск, опасно узкий и крутой. Металлические столбики, установленные вдоль внешнего края, соединенные натянутыми тросами создавали иллюзию безопасности, но только не для Габи. Она как раз была уверена в том, что падения одного единственного тела на эти «безопасные перила» вполне достаточно для того, чтобы выдернуть чертову уйму этих столбиков, и в итоге рухнуть вниз с тонной проволоки и железных шестов вместо обычных камней и грязи. К тому же еще и ослики. Все до одного взгромоздились на них, включая и ее, хотя собственным ногам она доверяла гораздо больше и караван вонючих животных направился по серпантину вниз.

Спуск скорее походил на экскурсию в Большой Каньон, за исключением того, что этот котлован не столь глубок и наверно не так опасен. Храм, с его исчезающей в утреннем тумане верхушкой, вызывал благоговейный трепет. Большая часть работ по выемке грунта сконцентрировалась вокруг откапывания из земли центрального сооружения, которое поистине было грандиозным. Разглядывая его, пока они спускались вниз, Габи пораженная тем, что такое гигантское строение возведено примитивным человеком, задалась вопросом, сколько же поколений трудилось над ним. Безусловно, строительство велось десятилетиями, тут и думать нечего, но с другой стороны ошеломляло то, как им вообще удалось справиться с подобным.

- Останки, которые мы обнаружили, находятся на самом нижнем уровне, - сказал доктор Шеффилд, когда группа достигла дна и ему удалось подвести своего ослика бок о бок к ее.

Габриэль с трудом отвела взгляд от храма и посмотрела на него:

- Сколько их?

Шеффилд покачал головой:

- Мы не определили. Я решил оставить помещение в неприкосновенности до тех пор, пока вы не изучите его. Не рискнул испортить возможные доказательства.

Они остановились у входа, который Габи видела запечатанным и который, очевидно вскрыли, как только рабочие сняли грунт до нижнего уровня. Доктор Шеффилд подойдя к небольшому генератору, включил его. Свет моментально затопил внутреннее пространство и вылился из прохода.

Габи осматривалась, ожидая, когда доктор Шеффилд присоединится к ней.

- Если вы не возражаете, - обратилась она к доктору, когда он подошел, останавливаясь рядом, - я хотела бы сначала зайти одна и посмотреть, каковы будут мои первые впечатления.

Доктор Шеффилд нахмурился, но, в конце концов, кивнул, соглашаясь. Окликнув, он увел за собой других членов команды.

Ощущение присутствия Анки сейчас стало много сильнее, но ведь это всего лишь ее воспоминания. Стараясь не обращать внимания на возникшее чувство, Габи собралась с силами и двинулась вперед. У самого входа она отметила, что помещение просто огромное, возможно раза в три больше чем то, первое, которое они нашли на вершине пирамиды. Колонны, поднимались от пола, словно лишенные ветвей стволы рукотворного леса, поскольку стояли аккуратными, ровными рядами. Даже, несмотря на сооруженное наспех освещение, середина помещения тонула в полутьме, и Габи попыталась представить себе, как это место выглядело в те дни, когда использовалось в тех целях, которым служило. Зал наверняка предназначался для какой-то конкретной цели. Она не могла допустить, что люди стали бы создавать нечто подобное, если только в этом месте не проводились общественные мероприятия.

Да и размеры помещения наталкивали на мысль, что здесь, должно быть, собирались сотни людей. Видимо, это не просто храм для отправления религиозных обрядов? Не исключено, что тут вершились и дела государственного управления?

Когда Габи ступила внутрь и огляделась, то заметила, что вдоль стен тянутся точно такие же искусно выполненные фризы, как и в погребальной комнате Анки. Ранние культуры редко имели письменность, но, тем не менее, любили запечатлевать события своей жизни и делали это в картинках.

У Габриэль появилось сильное желание изучить фризы, но ее то пригласили исследовать обнаруженные останки. Испустив дрожащий вздох, она направилась к невысокому заграждению вокруг углубления в центре величественного зала. Габи предположила, что изначально сооружение строилось как костровая чаша, скорее для освещения, чем обогрева, если бы не портик вокруг, который указывал на совершенно иную принадлежность.

Что, кроме огня могло быть первоначальным предназначением?

Тщательно осмотрев потолок над ямой, Габи не заметила ничего, похожего на копоть в подтверждение ее версии, а, приблизившись, к тому же увидела, что качество работы при сооружении ямы, даже отдаленно не походило на то тонкое искусное мастерство, с которым возведен храм. Яма и возведенная вокруг нее стенка выглядели торопливо и небрежно сляпанными, как если бы рабочие не имели должного опыта или же не успели довести дело до конца и вообще бросили работу.

Каменные плиты сложенные рядом означали, что яма была запечатана, до того как команда доктора Шеффилда обнаружила ее.

Пока не обращая внимания на этот факт, Габи взобралась на отмостку и, наконец, заглянула вниз ямы. Ужас охватил ее, когда она всмотрелась в останки скелетов, их оскаленные в безмолвном крике голые черепа. Это, - она поняла сразу, не являлось обычной ямой для захоронения. Тела не подготавливали к погребению и не укладывали бережно в месте последнего упокоения. Людей убили и сбросили в яму, или, возможно, даже похоронили в ней заживо.

Глава 13

Габи бросило в дрожь. Во рту стало горько от поднявшейся к горлу желчи.

По мере того как ее потрясенный взгляд изучал беспорядочно переплетенные тела, она находила отпечатки яростной бойни. Сломанные кости, пробитые черепа. Габи не сомневалась, что это несколько большее, чем просто результат небрежного захоронения. Кем бы эти люди ни были, с ними жестоко расправились и забили насмерть, а вовсе не принесли в жертву в ритуальном обряде.

Как ни отвратительно, но необходимо спуститься в яму, поскольку иного способа исследовать тела и установить правильность первоначальной версии кроме как присоединиться к ним, нет. От одной этой мысли по коже поползли мурашки, однако уже через минуту Габи достала и включила диктофон. Начав с даты и времени, она наговорила первые впечатления и, наконец, шагнув к лестнице, спустилась вниз.

Габи не была подвержена всякой воображаемой чепухе, вроде «интуитивного» восприятия нависшего зла, и все же, пока осторожно спускалась по ступенькам, ощутила, что здесь присутствует нечто не распознаваемое обычными человеческими чувствами. Отмахнувшись от подобных мыслей, она опустилась на колени рядом с первым телом и окинула его внимательным взглядом. Останки женщины, едва ли выше пяти футов. Размер привел Габи в некоторое замешательство. Оглядевшись, она отметила, что и остальные скелеты, в пределах видимости, не выглядят много больше, и поначалу решила, что тела принадлежат детям. Однако скелет, который она осматривала, определенно являлся женским. Расширенные кости таза свидетельствовали о том, что она рожала, значит, вполне созрела для того, чтобы выносить ребенка. Учитывая образ жизни и ее продолжительность у древних народов, женщина, вероятно, все-таки была довольно юной, и в современном мире считалась бы подростком, пожалуй, тринадцати - пятнадцати лет, не более, но по древним меркам девочка способная произвести на свет дитя, уже считалась взрослой.