Найди это (ЛП) - Кармак Кора. Страница 1

Кора Кармак

Найди это

Глава 1

Каждый заслуживает хотя бы одно приключение, к которому раз в жизни мы возвращаемся и говорим «Тогда… тогда я действительно жил».

Приключения не происходят, когда ты беспокоишься о будущем или привязан к прошлому. Они существуют только в настоящем времени. И они всегда, всегда происходят в самое неожиданное время. Приключение как открытое окно; а авантюрист это человек, который хочет выползти на выступ и спрыгнуть.

Я сообщила родителям, что собираюсь в Европу, посмотреть на мир, и что я состоялась, как человек (не то, чтобы отец слушал после второго или третьего сказанного слова, когда я вставила, что собираюсь также потратить его деньги и взбесить его как можно сильнее. Он не заметил). Я сказала профессорам, что собираюсь получить жизненный опыт, который сделает меня лучшей актрисой. Я сказала своим друзьям, что собираюсь оторваться.

В реальности, всего было понемногу. Или ничего из этого.

Иногда, в глубине моего разума, было это странное незначительное чувство, как настойчивое комариное жужжание, что я что-то пропускаю.

Я хотела испытать что-то экстраординарное, что-то большее. Я отказывалась понимать, что все мои лучшие годы были позади, что я закончила колледж. И если приключения существуют только в настоящем, тогда это единственное место, где я хотела существовать тоже.

Примерно через две недели туристического похода по Восточной Европе я стала в этом экспертом.

Я пересекла темную улицу города, мои шпильки застревали между булыжниками. Крепко пожала руки двум венгерским парням, которых встретила предыдущим вечером и мы последовали за двумя из нашей группы. Я догадываюсь что, технически, я их встретила прошлой ночью, а сейчас было уже раннее утро.

Я так и не смогла запомнить их имена. И я еще была не пьяна.

Хорошо… ну может я была немного пьяна.

Я продолжала называть Тамаша Иштваном. Или это был Андраш? Ну, хорошо. Все они были горячими, темноволосыми и темноглазыми, и, насколько я могла сказать, они знали всего четыре слова по-английски.

Американка. Красивая. Выпить. Танцевать.

Что касается меня, то это были единственные слова, которые им необходимо было знать. По крайней мере, я помнила имя Каталины. Я встретила ее несколько дней назад и с того времени мы тусовались почти каждую ночь. Это было взаимовыгодное соглашение. Она показывала мне достопримечательности Будапешта, и я оплачивала большую часть нашего веселья кредиткой отца. Да он бы и не заметил и не побеспокоился бы. А если бы это случилось, так он всегда говорил, что на деньги не купишь счастье, когда люди неправильно их тратят.

Спасибо за жизненные уроки, папочка.

— Келси, — сказала Каталина с хриплым и экзотическим акцентом. Черт, почему у меня такого не было? У меня был незначительный Техасский говор, когда я была моложе, но годы в театре выбили из меня все. Она продолжила — Добро пожаловать в разрушенные бары.

Разрушенные бары.

Я перестала трепать волосы Иштвана (или того, кого я называла Иштваном, все равно), чтобы понять, где мы были. Мы стояли на пустой улице, заполненной ветхими зданиями. Я знакома с выражением не-суди-о-книге-по-обложке, но в темноте эта площадь была прямо как из апокалипсиса с зомби. Интересно, как сказать мозги на Венгерском.

Старый Еврейский квартал. Вот куда, как сказала Каталина, мы шли.

Боже мой.

Черт, выглядело, как будто здесь нет ни одного бара. Я осмотрела подозрительный район и подумала, что, по крайней мере, трахнулась прошлой ночью. Если бы меня сейчас порезали на мелкие кусочки, по крайней мере, я уже провела время с приятным возбуждением. Буквально.

Я засмеялась и почти пересказала свои мысли товарищам, но была достаточно уверена, что затеряюсь в переводе.

Я указала на грязное здание, лишенное всяческих знаков или адреса, и сказала:

— Выпьем? — Затем имитировала действие.

Один из парней сказал:

— Igen. [1] Выпьем.

Слово звучало как ии-ган и я достаточно приободрилась, зная, что оно значит да.

Ухууу. Я уже практически бегло общалась.

Я последовала за Каталиной и Андрашом (я была на 75 процентов уверена, что ее парень был Андраш). Они зашли в темный дверной проем заброшенного здания, которое нагнало на меня самые ужасные мурашки по коже. Самый высокий из моих Венгерских красавчиков положил свою руку мне на плечи. Я подумала и спросила:

— Тамаш?

Его зубы белоснежно блеснули, когда он улыбнулся. Я приняла это как да. Тамаш был высокий. И потрясающе сексуальный. Заметный.

Одна из его рук поднялась и убрала прядь светлых волос с моего лица. Я отклонила голову, чтобы посмотреть на него, и возбуждение вспыхнуло в моем животе. Какое значение имел язык, когда темные глаза встретились с моими, сильные руки сжимали мою кожу, а жара наполнила пространство между нами?

Никакого значения, черт побери.

Сегодня будет отличная ночь. Я это чувствовала.

Мы проследовали за остальными в здание, и я почувствовала вибрацию от пола от звуков техно музыки.

Интересно.

Мы прошли дальше в здание, и вышли в огромный зал. Стены были разрушены, и никто не потрудился убрать куски бетона. Рождественские огни и фонарики освещали пространство. Несочетающаяся с местом мебель была расставлена в беспорядке вокруг бара. Даже старый автомобиль был переделан в обеденный киоск. Это было самое странное, приводящее в замешательство место, в котором я когда-либо была.

— Тебе нравится? — спросила Каталина.

Я прижалась к Тамашу и сказала:

— Мне нравится.

Он повел меня к бару с дешевыми напитками. Я извлекла купюру в две тысячи форинт. [2] Меньше чем за десять долларов я купила пять шотов для нас всех.

Изумительно. Может, я останусь в Западной Европе навсегда.

И я уже почти решила… если бы не один недостаток. По какой-то причине к текиле мне подали лимон вместо лайма. Бармены смотрели на меня так, как будто я заказала пот слона в стакане. Они просто не понимали магическое свойство моего любимого напитка. И если акцент не выдавал меня, как туриста, то выбор напитка всегда.

С лаймом или без, текила моя страсть и я жадно выпила ее.

Затем Тамаш купил мне джин с лимоном, напиток, которому меня представили несколько недель назад. Он делал отсутствие маргариты в этой части мира терпимым. Я выпила его залпом, как будто это был лимонад в жаркий Техасский день. Глаза Тамаша расширились, и я облизала губы. Иштван купил мне еще и кислинка со сладостью взяли в плен мой язык.

Тамаш прожестикулировал, чтобы я снова выпила залпом. Вообще, этот напиток не для этого, но я не могла ему отказать. Я опрокинула стопку, сопровождаемая аплодисментами.

Господи, как я люблю, когда люди любят меня.

Я схватила Тамаша и Иштвана и оттащила их от бара. Я увидела комнату, переполненную танцующими телами, с дырой в стене вместо двери.

Вот туда я и хотела.

Я потащила мальчиков в том направлении, Каталина и Андраш шли за нами. Чтобы попасть в комнату, нам надо было переступить небольшую кучу бетонных булыжников. Я глянула на бирюзовые шпильки и поняла, что придется просить помощи. Я повернулась к Иштвану и Тамашу, оценивая их. Иштван был покрепче, поэтому я обняла его за шею. Нам не надо было говорить на одном языке, чтобы он меня правильно понял. Он провел руку под моими ногами и поднял к своей груди. Хорошо, что я надела узкие джинсы вместо юбки.

— Koszonom, [3] — сказала я, хотя по идее он должен был благодарить меня за возможность таращиться на мою грудь.

Ну, хорошо. Я и не против. Я все еще была приятно согрета алкоголем и музыкой, которая окружала мир вокруг нас. Мои дерьмовые родители и неясное будущее остались далеко по ту сторону океана. Мои проблемы, должно быть, тонули на дне вышеупомянутого океана, такое они имели значение для меня в этот момент.