Найт (СИ) - "Белый Ирис". Страница 3

- Вы не могли бы позвать вашу супругу? - спрашивает он меня.

- Зачем? - напрягаюсь я еще больше.

- Я здесь Милар, могу я вам чем-нибудь помочь?- я оборачиваюсь на нее.

Вот дурра, сидела бы тихо, и дала бы мне разобраться, нет, лезет во все щели!

- По моим данным вы и есть Найт, миледи.

Что за чушь! Этого быть не может, я бы свою девочку узнал!

- Что? Но это какое-то недоразумение. Давай те пройдем в мой кабинет и во всем разберемся. - говорю я спокойно, но у меня появляется плохое предчувствие.

Мы входим в кабинет, я устраиваюсь в кресле и вижу какую-то странную решительность в глазах жены. Что она затеяла?

- Итак, вы говорите, что моя жена Найт, какая чушь! - начинаю я, с тревогой ожидая ответа сержанта.

- У меня есть письмо, написанное вашей женой Мстителю.

Какое еще письмо, к черту!

- Покажите!

Он дает мне письмо я читаю и просто не могу поверить в написанное.

‘ Любимый!

Я так виновата, прости. Ты был прав, но я думала, что наш ребенок должен расти в роскоши, а не в бедности. Я так ошибалась! Я так тебя люблю! Я хочу быть с тобой, я хочу, чтобы наш малыш знал своего отца. Пожалуйста, забери нас отсюда. Мститель, умоляю, прости меня.

Любящая тебя, Найт.’

Мои руки трясутся, а в голове полная каша. Что это? Это какая-то шутка? Если да, то она жестокая. Александра - Найт? Не верю! Этого быть не может!

- Я не понимаю, почему вы решили, что это писала моя жена? - пытаясь держать себя в руках, спрашиваю я.

- На бумаге клеймо вашей семьи - отвечает сержант мне.

Смотрю на бумагу, действительно клеймо моего дома. Подстава? Но кому это надо! Смотрю на жену с надеждой

- Александра, ради Бога, скажи ему что это не ты писала! - почти молю я.

Только не это! Неужели это она. Как я мог не узнать!

- Но это действительно писала я. - нежно улыбается она мне вдруг - Я устала от притворства. Хотите доказательств, пожалуйста - она вытаскивает из юбок знакомую мне шпагу и оголяет плечо, на котором та самая буква Н, которую я ей рисовал - если б ты хоть раз пришел ко мне в спальню, то знал бы - печально добавляет она, а в ее глазах гнев и боль.

Я в шоке смотрю на нее, этого быть не может, эта избалованная, изнеженная, жеманная девица просто не может быть моей девочкой, острая боль в груди мешает мне дышать.

Она же тем временем продолжает.

- Давайте закончим на этом, я ведь арестована.

А получив кивок сержанта, она встает и идет к двери, а за ней двое солдат.

- Мама! Куда вы ведете мою маму?

Я слышу детский голос. О боже, малыш, а ведь я всегда чувствовал, что он мой и все говорили, как мы похожи! Какой же я слепой дурак!

- Себастьян, стой! - кричу я ему.

Но уже поздно, он бежит к ней, и она еле успевает присесть на корточки и поймать его.

- Мама, мама не уходи, пожалуйста, я так тебя люблю. - он плачет прижимаясь к ней.

Как же больно на это смотреть, мне хочется убить этих солдат, спрятать их в безопасное место, а потом сделать себе харакири за тупость.

- Не плач, сын Мстителя плакать не должен! - слышу я ее ответ, и от этого становится еще больнее. Она вытирает его слезы юбкой - я очень тебя люблю малыш, все будет хорошо, ты только не плач - и снова сжимает его в объятиях.

Как же плохо я ее знал! А ведь она в нем души не чает!

- Ты вернешься? - малыш смотрит на нее с мольбой.

Ненавижу себя за то, что вижу! За то, что допустил это и довел до этого! Это я во всем виноват!

- Я не знаю малыш, - качает она головой - но ты должен помнить, что мы с папой тебя любим и ты самый лучший.

Я подхожу и забираю его от нее, иначе нельзя, он вырывается и плачет, эта пытка убьет всех нас, надо думать о мальчике и забрать его отсюда. Она встает и смотрит мне в глаза.

- Если ты его обидишь, я вернусь, где бы, я не была и убью тебя.

Отворачивается и уходит, а я остаюсь стоять, глядя ей в след и проклиная себя за глупость и невнимательность.

2 часть

Я зашел к сыну. Он не выходит из комнаты уже неделю и все время молчит.

- И долго это еще будет продолжаться? - поинтересовался я, глядя на него.

- Когда мама вернется? - не отвечая на мой вопрос, спросил малыш.

Глаза смотрят по-взрослому. Это мои глаза, как я раньше не видел?

- Ты исчерпал лимит моего терпения! - тихо сказал я - Ты немедленно станешь с постели и приведешь себя в порядок.

- Это ты виноват! Я тебя ненавижу! - Его голос креп с каждым словом, а в глазах росла такая ненависть, что мне стало страшно - Из-за тебя она это сделала! Ты разрушил ее жизнь, а она тебе доверяла и любила!…

Я должен это сделать, ради него и ради нее.

- Достаточно! - отрезаю я его речь, отворачиваясь от него. Я не могу это больше слышать, но я должен поставить его на ноги - Ты немедленно встанешь с постели, иначе я продам твоего Бомбея.

- Нет! - слышу я отчаянный протест и заставляю себя посмотреть на него.

- Вставай немедленно и собери свои вещи, мы уезжаем через три дня. Если будешь хорошо себя вести, Бомбей поедет с нами.

Выхожу из комнаты, я жесток к нему, но только так я могу сейчас помочь ему и защитить его.

Она стояла у зарешеченного окна. Камера холодная, сама грязная. Сильно похудела, но голова все так же высоко поднята, а глаза горят. Моя девочка!

- Как видите, мой друг, она еще жива.

Я его ненавижу. Я хочу его убить за то, что он с ней сделал. Но себя я ненавижу сильнее, ведь это я ее на это спровоцировал. Идиот!

- Вижу! - кивнул я, а потом обратился к ней как можно холоднее - Сын передает вам привет, жена.

- Благодарю, что заехали его передать! - парирует она тем же холодным тоном, но потом не выдерживает и спрашивает с тревогой - Надеюсь, он в порядке?

Он ее не сломит, она до последнего будет держаться, а мысль о сыне ей поможет.

- Да у него все хорошо, поплакал немного и вернулся к нормальной жизни - беспечно ответил я, и возненавидел себя еще сильнее, увидев, как в ее глазах появилась боль.

Она хотела что-то сказать, но сержант не дал ей такой возможности.

- Нам пора, друг мой - сказал он мне

- Вы правы! - ответил я, но боже, как же мне хотелось подойти к ней, прижать к себе, шепнуть, что люблю ее и скоро заберу отсюда, но я молча развернулся и пошел прочь.

С каждым шагом из этого подземелий, мне становилось легче дышать, а сердце болело все сильнее, ведь она оставалась там.

- Итак, Милан мою жену приговорят к казни? - поинтересовался я, желая знать сроки и понимая, что он мне все расскажет.

- Боюсь, что так, содействовать она отказалась, настоящее имя Мстителя не назвала. Нет повода ее щадить. Думаю, ее казнят через неделю, честно говоря, меня вообще удивляет, что вы ею интересуетесь после того, что она сделала.

- Мой сын хочет знать о матери, я должен знать, что отвечать - пожал я плечами.

- Вы решили оставить мальчика у себя? - удивился он.

- Да! - я смотрю ему в глаза - Неважно кто его отец, его растил я, значит он мой.

- Вы удивительный человек Доминик. Мне пора.

- Я уезжаю, завтра с сыном во Францию, - сказал я ему на прощанье - сменю обстановку, не хочу, что бы этот скандал на нем отразился.

- Вы правы это хорошая идея. До свидания мой друг.

Я смотрел вслед сержанту и ненавидел его. Но больше всего, я ненавидел самого себя за то, что зная ее, чувствуя ее, ощущая родство с сыном, я так и не понял, не узнал.

Елена - она была моим щитом, который только мешал мне увидеть и совсем не защищал от душевной боли. Я так искал ее, так хотел ее найти, сказать, как люблю, я был готов на все, чтобы быть с ней, а она была рядом и я ее не замечал! Я мучил ее, потому что страдал сам. И она решила, что умереть легче, чем быть рядом. Я должен все исправить ради нее, ради сына, ради себя.