Машка, или Ключи от счастья - Сурская Людмила. Страница 11

Растормошила её лежащую поперёк кровати утром Юлька. Шум стоял не вероятный, как будто ни она одна орала над Машей, а целый оркестр.

— Звоню, звоню ни гу-гу. Испуг уже прошиб. Мало ли что, одна живёшь. — Кричала она как глухой Машке, тряся её на всё силёнки. Не выспавшаяся Машка, плохо понимая происходящее, глупо моргала.

— Ты откуда? — тёрла она глаза.

Та неопределённо махнула.

— Оттуда. Сашу сорвала с работы, — продолжала она объяснять подруге ситуацию. — Он и открыл. Вот чудилка, спишь без задних ног, оказывается.

Машка недовольно раздирала никак не желающие открываться глаза кулаком. Уснула под утро, жалея себя разнесчастную. Просопливилась в подушку почти до утра. Вместо объяснений недовольно спросила:

— Который час?

— Обед прошёл, я задерживаюсь по твоей милости, — подсел к ней брат. — Дрыхнет, а ты панику бестолковую устроила Юлька.

— Кто ж знал, что она живая, — оправдывалась та.

Он легко щипнул её за руку. Машка ойкнула.

— Живее не бывает, опять, наверное, всю ночь по своему балалаечнику убивалась? — заметил брат.

— Отстань, — отмахнулась от него Машка.

— Саш, не перегибай палку, — попробовала влезть в воспитательный процесс Юлька.

Она получила такой взгляд, что отвернулась, но этим не обошлось.

— Не лезь, — отбрил он её.

— Братец, это чересчур жестоко, — пропищала несчастная Маша.

Саша огляделся ища причину такой хандры. Взгляд его скользнул по плакату, потом по туалетному столику заставленного всякой всячиной.

— Оп-па, это серьёзно, — расшвырял он стопку дисков и кассет. Смотри-ка, и видео достала или сама записала? Ах, ах, какие мы ранимые, не кривись. Всю ночь уши напрягала. Ума ноль. Зачем тебе это кино.

Маша негодовала.

— Это моя жизнь…

— А моя головная боль, — похлопал по своей голове ладонью Саша.

— Не трогай меня. Лучше сделай кофе, — огрызнулась она на брата.

Тот пошёл на попятную, сменив гнев на милость. Теперь его занимал её желудок.

— Ты вообще-то ешь? Я проверил, холодильник пуст. Одни глаза на бледном портрете остались. Смотри, допрыгаешься, матушке наябедничаю.

"О! только не это!"

— Сашенька, миленький мой братик, ты не сделаешь этого, — метнулась она к нему.

— Если дальше так пойдёт, запросто, — пригрозил брат, отбиваясь от её объятий. — Ладно, поеду я, дела жмут. Деньги есть, не растрынькала ещё?

— Есть, — кивнула обрадовано она.

Но при волшебном слове — "деньги", оживилась скучающая от нотаций Юлька, которую воспитательным процессом оттёрли от подруги.

— Саша ты такой тормоз, ну совсем никакой, с кисточкой, денег всегда мало, тем более для молодой девушки, — не смотря на Машкины протесты, протянула Юля к нему руку. — Позолоти бриллиантовый. Мартышкам и вешалкам своим не жалеешь, а на сестре экономию развёл.

Собравшийся было выходить Александр встал, как вкопанный.

— Ещё одна с пальм голос подаёт. Вас обоих на цепочках надо к дереву привязывать. О чём матушка думала, оставляя тебя одну. На вот, — кинул он на стол пачку. — В счёт будущей зарплаты.

Выпалив:- "Ты прелесть!" Проводив Сашу, Юлька накинулась на подругу.

— Ты чего так раскисла Машуня?

Та с глубоким всхлипом поведала:

— Он даже не смотрит на меня, вчера цветы не взял.

— Надеюсь, ты там не упрашивала его…,- напугалась Юля, вспомнив историю с катающейся по сцене бутылкой.

Маше вспомнила тоже самое.

— Оставила у ног…,- уткнулась в грудь подруги она, наконец-то появилась и у неё своя стена плача. — Там таких, как я, сотни бегают. Я видела. Серьёзного ничего не получится.

Что могла сделать в такой ситуации верная подруга? Правильно — уговаривать.

— Не накручивай себя подруга. У каждого свой интерес в этой жизни. Они это они, а у тебя сердце болит, любовь у тебя, это открывает все двери и замки. Встряхнись. Вечером будет тебе график их гастролей. Давай сегодня со мной проветришься, я пару старых песен своих пою. Юбилейный вечер поэта песенника, у меня есть два пригласительных. Собирайся. Вся богема подвалит, я тебе обещаю. Походим, пообщаемся. Твой — тоже там участие принимает.

— Зачем надоедать, всё равно ничего из этого не сложится, — засомневалась Маша.

Юля сразу всё расставила по местам:

— А при чём здесь он, на людей посмотришь, себя покажешь. Поехали. Совсем закисла без меня. Каблук высокий не примеряй, — остановила она Машку, выкинувшую из шкафа пару туфель на высоком каблуке.

Такому Маша не могла не удивиться, Юлька буквально каждый раз заставляла её выряжаться в каблуки невозможного размера.

— Почему?

Подруга не сделала из того тайны.

— Сходим потом в одно место, мне советовали посетить, посидим недолго, потанцуем.

Машка катилась с ней по вечерней Москве удивляясь, как подруга ловко управляется с автомобилем. Машке никогда не научиться этому. Вместе же учились вождению на курсах, но Юля водит, а Машка нет. "Куда не глянь везде кулёма", — обругала она себя. Переключившись на подсказывающего Юльке водителя и телохранителя, который, уступив руль хозяйке, приглядывал всё же за ней, она отвлеклась от своих невесёлых дум. Машке было смешно и удивительно смотреть на то, как Юльке вдруг посадили на хвост водителя и телохранителя. Раньше они разъезжали одни. "С чего бы это такие меры", — гадала Маша. Прервав её бестолковые мысли, подруга тормознула у цветочного базара.

— Зачем? — рассердилась Маша.

— Юбиляру.

Машка поверила, а та притащила целый вагон цветов.

— Обманула?

— На половину. Один юбиляру, один мне подаришь, один тигру своему.

— Тебе-то зачем?

— За пиаром, — брякнула она бестолковой Машке.

— У вас всё от верблюда, — ворчала Маша, — не настоящее.

Подруга выгнула бровь.

— Я тебя умоляю.

Но на сей раз так быстро договориться не получилось. Подруга проявляя упрямство отказалась.

— Не пойду к нему с букетом, не проси. Не хватало ещё, подумают люди что-то.

Юле пришлось проявить характер и прицыкнуть.

— Машка, взрослей. Окружающим совсем не важно, что ты делаешь. Значение имеет только то, как ты из этого выкручиваться будешь. Тут уж будь добра постарайся.

Получив от Юльки пригласительные и "увидимся", Машка, пройдя в зал, пристроила цветы на пока свободное место подруги. После своего выступления, та на какое-то время спустится к ней. Она пела пятой, Машка поторопилась на сцену с вязанками белых роз. Шла и молила Бога, чтоб цветы не перетянули её: "Ничегошеньки не видно из-за торчащих в разные стороны кустов. Растянуться только не хватало на его потеху. Бутылку уже по сцене ловила." Корзину для юбиляра Юла забрала сразу с собой и вручив ему после исполнения песен вместе с комплиментами, принимала сейчас свободными руками от Машки с улыбкой и расшаркиванием букет. Шлёпнув на плечо подруги пиарные розы, приложившись к щёчке Юльки, ещё раз подивилась её артистическому таланту. У Машки всегда всё на лице написано, а подруга сплошная загадка. Юлька обожала белые розы, даря их всем, кому придётся, и, покупая себе. Опять же в отличие от Маши, предпочитающей: васильки, ландыши и ромашки, что попроще, а душу греет. Юлька, отпев своё и избавившись от концертного костюма, спустилась в зал, заняв место около подруги. Наблюдавшие из-за кулис ребята, ждущие объявления своего выхода, подтолкнули Кирилла под локоть:

— Кирюха, посмотри, кто рядом с чокнутой твоей сидит?

— Юлиана!

— Точно она! — наперебой предупреждали ребята.

— Кто?

— Включи телевизор и увидишь.

— Теперь понятно, откуда у неё график наших выступлений. Бабьё наше похлеще ЧК.

— Не говори Кирюха, страшная вырисовывается картина. — Хихикали ребята.

Он, принципиально двигаясь по сцене, не смотрел в их угол. Поворачиваясь спиной и уходя на другую сторону. Демонстрируя этим двум, что они для него ничто, ноль, пустое место. Так старался, что Юлька, не выдержав, прыснула в колени.