Слишком высокие ставки - Крейвен Сара. Страница 9

—    Наденьте это, пожалуйста.

—    Зачем? — Она дерзко расправила плечи и заложила руки за спину.

—    Потому что я так хочу, — спокойно ответил Вассос Горданис. — Пусть это станет твоим первым уроком послушания, Джоанна. Отныне ты будешь одеваться и вести себя скромно. Ты меня понимаешь?

—    Да, — сказала она. — Я понимаю.

«Только ты, Горданис, ничего не понимаешь.

Неужели ты думаешь, что я наряжалась по собственной воле? Неужели считаешь, что мне нравилось притворяться такой, какой я никогда не стану, ни при каких обстоятельствах?»

Она взяла пальто, которое оказалось мужским и такого большого размера, что было бы велико даже Вассосу Горданису. Сдержав дрожь, она надела пальто и сердитым рывком завязала пояс на талии.

Потом Джоанна подошла к Горданису.

—    Я тебя отлично понимаю, — едко произнесла она. — Ты ужасный и омерзительный лицемер.

Размахнувшись, она ударила его по лицу с такой силой, что у нее заныло плечо. Но Горданис остался равнодушным, как мраморная статуя. Он даже не прикоснулся к щеке, где четко виднелись отпечатки пальцев Джоанны.

—    Ты заплатишь за это оскорбление, когда мы снова встретимся, дорогая, — тихо сказал он. — Но моя месть может тебе не понравиться. Потому что нам с тобой предстоит разобраться еще с одним делом. Я говорю о Петросе Манассо. Или ты думаешь, тебе это сойдет с рук?

Она недоуменно на него уставилась:

—    Я не знаю, о чем ты говоришь.

—    Нет? — с издевкой спросил он. — Тогда вспомни, моя Джоанна. У тебя будет достаточно времени на воспоминания.

Он увидел, как лицо Джоанны теряет сердитое выражение, и улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.

—    Теперь иди, — коротко приказал он. — И имей благоразумие научиться манерам, а также успей раскаяться в содеянном перед тем, как мы встретимся. — Он отвернулся и подошел к кровати, по пути снимая полотенце с бедер.

Джоанна поспешно отвернулась и с силой прикусила нижнюю губу.

Выйдя за пределы спальни, она остановилась и ухватилась за спинку дивана.

Джоанна с ужасом осознала, что стала жертвой мести. Горданис не зря сказал, что ее «используют, потом вышвырнут».

«Но за что мне мстят? — спрашивала она себя, ее сердце болезненно и глухо стучало в груди. — Что я такого сделала, чтобы заслужить подобное отношение человека, о котором ничего не слышала еще вчера? Должно быть, произошла какая-то ошибка».

Ставрос коснулся ее руки, побуждая идти вперед, и Джоанна отмахнулась от него почти свирепо.

Нет, она не позволит разрушить свою жизнь из-за нелепой ошибки. Она по-прежнему находится в отеле. Если она поднимет шум и станет упираться, то Ставросу, который следует за ней по пятам, придется ее отпустить, дабы избежать скандала.

—    Потому что я так хочу, — спокойно ответил Вассос Горданис. — Пусть это станет твоим первым уроком послушания, Джоанна. Отныне ты будешь одеваться и вести себя скромно. Ты меня понимаешь?

—    Да, — сказала она. — Я понимаю.

«Только ты, Горданис, ничего не понимаешь.

Неужели ты думаешь, что я наряжалась по собственной воле? Неужели считаешь, что мне нравилось притворяться такой, какой я никогда не стану, ни при каких обстоятельствах?»

Она взяла пальто, которое оказалось мужским и такого большого размера, что было бы велико даже Вассосу Горданису. Сдержав дрожь, она надела пальто и сердитым рывком завязала пояс на талии.

Потом Джоанна подошла к Горданису.

—    Я тебя отлично понимаю, — едко произнесла она. — Ты ужасный и омерзительный лицемер.

Размахнувшись, она ударила его по лицу с такой силой, что у нее заныло плечо. Но Горданис остался равнодушным, как мраморная статуя. Он даже не прикоснулся к щеке, где четко виднелись отпечатки пальцев Джоанны.

—    Ты заплатишь за это оскорбление, когда мы снова встретимся, дорогая, — тихо сказал он. — Но моя месть может тебе не понравиться. Потому что нам с тобой предстоит разобраться еще с одним делом. Я говорю о Петросе Манассо. Или ты думаешь, тебе это сойдет с рук?

Она недоуменно на него уставилась:

—    Я не знаю, о чем ты говоришь.

—    Нет? — с издевкой спросил он. — Тогда вспомни, моя Джоанна. У тебя будет достаточно времени на воспоминания.

Он увидел, как лицо Джоанны теряет сердитое выражение, и улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.

—    Теперь иди, — коротко приказал он. — И имей благоразумие научиться манерам, а также успей раскаяться в содеянном перед тем, как мы встретимся. — Он отвернулся и подошел к кровати, по пути снимая полотенце с бедер.

Джоанна поспешно отвернулась и с силой прикусила нижнюю губу.

Выйдя за пределы спальни, она остановилась и ухватилась за спинку дивана.

Джоанна с ужасом осознала, что стала жертвой мести. Горданис не зря сказал, что ее «используют, потом вышвырнут».

«Но за что мне мстят? — спрашивала она себя, ее сердце болезненно и глухо стучало в груди. — Что я такого сделала, чтобы заслужить подобное отношение человека, о котором ничего не слышала еще вчера? Должно быть, произошла какая-то ошибка».

Ставрос коснулся ее руки, побуждая идти вперед, и Джоанна отмахнулась от него почти свирепо.

Нет, она не позволит разрушить свою жизнь из-за нелепой ошибки. Она по-прежнему находится в отеле. Если она поднимет шум и станет упираться, то Ставросу, который следует за ней по пятам, придется ее отпустить, дабы избежать скандала.

А обретя свободу, она тут же потребует вызвать полицию и воссоединится с отцом. После чего позвонит дяде Мартину, и он организует их быстрый отъезд.

Но, оказавшись в коридоре, Джоанна увидела перед собой мужчину, который недавно уводил ее отца. Он решительно взял ее за руку.

—    Отпусти меня! — Она постаралась вырваться, но тщетно.

Глядя мимо нее, мужчина холодно и вежливо ответил:

—    Я следую инструкциям, мадемуазель.

Джоанна решила устроить истерику в фойе отеля, чтобы привлечь внимание, поэтому бодро прошла к лифту. Стоя в кабине, она спокойно ждала, когда он спустится вниз. Однако лифт не остановился на первом этаже, а поехал дальше.

—    Что происходит? Куда это мы? — хрипло спросила она.

—    К служебному выходу, — ответил Ставрос и мрачно улыбнулся. — Господин Горданис решил, так будет лучше.

—    Нет! — Она запаниковала оттого, что ее план начал трещать по швам. Джоанна начала вырываться. — Нет, я не позволю! Я не буду! Я должна поговорить с администратором отеля! Я должна сообщить ему, что уезжаю!

—    Все необходимые меры уже приняты. Машина отвезет нас в аэропорт.

—    Я не поеду! — Она пнула ногой мужчину, который держал ее за руку. Тот вздрогнул, но не ослабил хватку. — Оставьте меня в покое, черт вас побери! Вы не можете так поступить!

—    Господин Горданис отдал четкие приказания, мадемуазель. Борьба вам не поможет. Я советую вам сохранять спокойствие.

—    Черта с два я буду молчать, — процедила она сквозь зубы.

Когда лифт остановился и двери распахнулись, Джоанна открыла рот, чтобы закричать и привлечь к себе внимание. Но прежде, чем она смогла произнести хоть один звук…

—    Я сожалею, но это необходимо, — почти мрачно произнес Ставрос. — Вы сами во всем виноваты.

В следующий миг он поднял ее на плечо, словно ковер, и понес по коридору к металлической двери в дальнем конце.

Джоанна плакала от злости и разочарования, но не могла вырваться. Болтаясь головой вниз, она почувствовала тошноту, поэтому испытала истинное облегчение, когда ее поставили на ноги.

Ставрос подошел к задней дверце автомобиля с тонированными стеклами и резко открыл ее.

—    Ведите себя тихо, мадемуазель, и все будет хорошо. Мы не желаем вас позорить.

Она помедлила, но потом с неохотой кивнула и села в машину. Рядом с ней расположился Ставрос.

Джоанна сидела, сложив руки на коленях, глядя в темноту и пытаясь анализировать то, что с ней произошло.

Горданис упомянул о каком-то Петросе Манассо.