Любовный напиток номер девять - Эндрюс Виви. Страница 3

Она осушила бокал одним залпом. Вкус напитка не оказался неприятным, как это обычно бывает у зелий. Сладкий и мягкий, он слегка задержался на языке.

Лара ждала сигнального покалывания волшебства, но ничего не было.

Никакой искры любви или вожделения. Ну, по крайней мере, ничего нового, кроме того, что она уже чувствовала перед тем, как выпила.

Коннор пристально наблюдал за ней, выискивая хоть малейший признак воздействия напитка. Время шло, секунда бежала за секундой, джаз окутывал их медленной дымкой, а Лара так ничего и не чувствовала. Ни возбуждения, ни трепета, ни жара, ни даже простого чувственного влечения.

— Похоже, не действует, — наконец сказала она, надеясь, что Коннор не расслышит нотки разочарования в её голосе.

— Подождём ещё минутку, — настаивал он.

Он взял её руку и, аккуратно расцепив пальцы, вынул бокал и отставил его в сторону, а затем поднёс её запястье к губам. Его глаза не отпускали её взгляд, когда он принялся медленно слизывать капельки пролитой настойки с её ладони, а затем стал покусывать и посасывать влажную плоть. Кожа вспыхнула, жар начал расходиться кругами от того места, где прикасался его рот.

— Ты чего меня вылизываешь, как кошка? — спросила она, пытаясь отгородиться защитным барьером острых слов.

Но Коннор не отреагировал на обидные слова. Он лишь хрипло рассмеялся и посильнее сжал её запястье, не позволив выдернуть руку.

— Я надеялся вызвать более благородный образ.

Он стал покрывать её руку лёгкими, не слишком целомудренными поцелуями, продвигаясь всё выше с каждым прикосновением. И когда она уже практичесски чувствовала его глубокое дыхание у своего лица, её голова непроизвольно откинулась и губы уже были готовы встретить его рот, Коннор зашёл ей за спину, и его поцелуи продолжили свой путь по её голому плечу. Лара закрыла глаза, но чувствовала движение его губ — вот они прошлись по её лопатке, отодвинули в сторону тонкую бретельку блузки, потёрлись о затылок, а затем припали к чувствительному месту в изгибе шеи. Его дыхание обожгло кожу, и Лара задрожала.

— Ну, думаю теперь зелье наверняка уже действует, — пробормотал он, уткнувшись ей в шею.

— Умм-гум, — согласилась она, одурманенная и разгорячённая. Лара чувствовала себя так, словно её опустили в банку с нитроглицерином, готовая взорваться от малейшей искры. У него определённо был дар в приготовлении любовных снадобий. Вне всяких сомнений.

Он обнял её сзади и притянул к себе, полностью беря её тело под контроль. Её живот, бёдра, ребра, груди, всё было в его власти, и каждое рассчитанное движение его рук доказывало верность этого утверждения. Голова Лары опустилась на его плечо, когда он стал поглаживать её груди, а его рот в это время выписывал замысловатые узоры на девичьей шее и подбородке.

— Коннор. — Его имя прозвучало и мольбой и требованием, в шёпоте отразилась вся сила желания, бурлившего у неё в крови.

Развернув Лару, он накинулся на её рот в быстром, требовательном и беспощадном поцелуе. Заставив пятиться, он вёл её до тех пор, пока её икры не упёрлись во что-то мягкое, и они оба не упали на низкую кушетку, стоящую возле стены.

Они начали срывать одежду с себя и друг с друга, выходило не очень быстро — то ли руки у обоих вдруг стали неловкими, то ли оба слишком часто отвлекались от дела, чтобы насладиться ещё одним прикосновением, урвать ещё один поцелуй.

Когда его обнажённая кожа наконец-то коснулась её, Лара задохнулась от ощущения и внезапного осознания, что сегодня они продвинулись гораздо дальше, чем когда-либо прежде. И это действительно происходит. Не похоже было, чтобы он собирался отстраниться от неё и произнести какую-то идиотскую банальность о том, что сильно заботится о ней и поэтому не будет спешить. Сейчас они очень спешили.

Его нетерпение было ничуть не меньше, чем её. И Коннор не колебался. Он тесно прижался к ней и, беспрестанно повторяя её имя как молитву, скользнул внутрь её тела. Лара едва не утонула в ощущениях, захлестнувших её от этого неторопливого, размеренного движения и, упершись пятками в подушки, приподняла бедра, чтобы дать ему возможность проникнуть глубже.

Он переплёл её пальцы со своими и удерживал их сжатые в кулаки руки высоко над её головой, его глаза не отпускали её взгляд, когда он начал двигаться внутри неё. Лара изо всех сил старалась не закрыть глаза и смотреть прямо на него, это было трудно, ничем незамутнённая, чистая радость от его обладания переполняла её, и собственные веки почти не слушались. Выбранный им ритм подогревал бурлящий коктейль в её крови, вызванный зельем, естественным вожделением к нему и любовью, которая всё ещё жила в укромном и предательском уголке её сердца. Лара бессвязно бормотала какие-то любовные клятвы, перемежая их рваными, пронзительными криками, пока он неумолимо подводил её к оргазму. Она кончила с душераздирающим криком, тело затряслось, словно по нему прошла волна электрического тока и мир её взорвался. Через мгновение Коннор последовал за ней, и его собственный крик прозвучал в унисон с её.

Когда минутой спустя он скатился с неё, аккуратно, чтобы не свалить их обоих с узкой кушетки, реальность всего произошедшего накрыла её со страшной силой.

Лара застонала.

— Мы только что устроили Эмилио самое шикарное представление в его жизни.

— У Эмилио очень хорошая зарплата, и ему были даны чёткие инструкции запереть за собой дверь после того, как уйдёт.

Лара пошевелилась, внезапно почувствовав себя неуютно, будучи зажатой между Коннором и стеной, где всего несколько мгновений назад являла собой картину полного удовлетворения. Он всё спланировал, это же очевидно — достаточно лишь вспомнить о зелье, но кое-что в его словах смутило её.

— Ты был настолько во мне уверен?

— Нет. Но… возлагал надежды. — Он поймал её и прижал к груди, когда Лара попыталась подняться и слезть с кушетки. — Лара, пожалуйста. Я планировал совсем не это. — Он махнул рукой в сторону одежды, которую они второпях снимали и швыряли на пол, и кушетки, на которой он продолжал удерживать её.

— То есть ты не хотел со мной переспать? — спросила она голосом полным скепсиса.

— Секс не был целью.

— Тебе удалось одурачить меня.

Ему удалось. Снова.

Он скривился:

— Ладно, секс был не единственной целью. Лара, я люблю тебя.

Лара вся словно окаменела. Эти слова… она всегда хотела услышать, как он говорит ей именно эти слова, но почему-то внезапно они показались ей ужасно неправильными. Как она может верить ему? Особенно, когда воспоминание о том, что он слизывал с её руки любовное зелье было настолько ярким. Может, на него это снадобье тоже подействовало? Она-то знала, что по-настоящему любит его, всегда любила, но что, если он попал под воздействие собственной настойки? Что, если все, что случилось после того, как первая капля этой жидкости коснулась его губ, было ненастоящим? Могла ли она быть с ним, зная, что всё это ложь?

— Коннор, что было в том любовном напитке?

Он как-то весь съёжился, и у Лары внутри всё оборвалось. Ну вот. Теперь он осознал, что находится под действием зелья. И будет сопротивляться ему изо всех сил. И его любовь испарится как дым, и она опять останется одна, беззащитная и жалкая, и в этот раз у неё даже не будет слабого утешения, что дескать ничего не случилось; потому что в этот раз кое-что случилось. Так много всего случилось. Но всё это было чародейством, иллюзией. Лишь химерой любви.

— Это специальное снадобье, — повторил Коннор уже произнесённые ранее слова, очевидно пытаясь ввести её в заблуждение. — Секретный рецепт, и всё…

— Коннор!

— Ну… там был сок. И немного воды. И… хм… пищевой краситель.

Лара растерянно моргнула, мысли смешались в голове, и в сердце начала робко расцветать надежда.

— Что?

Коннор смущёно улыбнулся.

— В напитке не было никакого волшебства. Мне просто нужен был предлог, чтобы подступиться к тебе.

— Ты… — Она затихла, не в состоянии произнести ни слова.