Ночь с пылким негодяем - Хоукинз Александра. Страница 29

Он с надеждой посмотрел на Фроста, прикидывая, сможет ли друг помочь ему в этом. Ему хотелось, чтобы кто-нибудь вбил в него хоть немного здравого смысла.

— Расскажешь Кэтрин о том, что тебе все известно? — спокойно спросил Фрост.

Сэйнт шумно вздохнул и выпрямился.

— Нет. — Он тянул время, но рано или поздно ему все равно придется вернуться в гостиную и снова увидеть ее.

Граф удивился.

— Нет?

— Тогда Кэтрин просто не захочет меня больше знать. Мадам Венна тоже. — Шесть лет назад он уже был наказан за то, что позволил себе слишком приблизиться к ней.

Ни та ни другая не пошли бы на такую связь. Как и не приняли бы правды.

— Ты не сможешь ее погубить.

Сэйнт не ответил. Он-то знал, что может перевернуть с ног на голову ее маленький мирок и выставить Гриншилда на посмешище, если станет известно, что этот лорд — отец самой известной в Лондоне шлюхи. Наконец он сказал:

— Я не хочу, чтобы она из-за меня пострадала.

— Так чего же ты хочешь?

— Если честно, я сейчас слишком зол, чтобы разобраться, чего хочу, — признался Сэйнт. — Но я понимаю, что и Кэтрин, и мадам В играли со мной, и мне это не нравится.

Фрост кивнул.

— Помощь нужна?

— Если ты не станешь болтать, этого будет достаточно, — твердо произнес Сэйнт. — Я сам разберусь с Кэтрин и мадам Венной.

Глава 21

Вечер оказался приятнее, чем ожидала Кэтрин. Порог дома лорда и леди Синклер она переступила, не зная, что ее ждет. В конце концов, ей ведь предстояло провести вечер в обществе порочных лордов и их спутниц! За годы ее жизни в Лондоне опыт общения с неженатыми членами клуба «Нокс» соединился с рассказами ее девочек о том, чем занимаются в этом закрытом клубе, и это породило в ней уверенность, что этих джентльменов невозможно привязать к дому и семье.

Оказывается, она ошибалась.

Эта встреча не была похожа на те многочисленные празднества, которые устраивались за закрытыми дверьми «Золотой жемчужины». Здесь общались спокойно, без шума, много смеялись, разговаривали, и было видно, что эти люди по-настоящему любят друг друга. Они были одной семьей, и она даже позавидовала им, чего от себя никак не ожидала.

— А они тебя удивили, правда?

Кэтрин вздрогнула, услышав голос Сэйнта. После того как ее представили Джулиане, Реган, Софии и Изабель, у нее не было возможности поговорить с ним. Уголки ее рта дрогнули в улыбке. Дамы сразу взяли стеснительную Кэтрин в оборот и сделали все, чтобы она почувствовала себя здесь как дома. Она ни на секунду не оставалась одна. Для нее это было незнакомое ощущение.

— Да, это правда. Мне было весело, — призналась она. — Мне понравились ваши друзья, милорд.

Окна кареты были занавешены, поэтому внутри царила полутьма, хотя в салон проникал свет наружных фонарей. Но даже не видя выражения лица Сэйнта, она чувствовала, что он напряжен и сердит. Флюиды раздражения исходили из него, как жар от огня.

— Вы им понравились не меньше. Когда мы собирались уходить, дамы, похоже, не хотели вас отпускать со мной. Думаю, они решили, что я наброшусь на вас в карете.

По спине Кэтрин пробежал неприятный холодок.

— Что за глупости! — усмехнулась она. Сэйнт был с нею просто любезен, не более того.

Он сидел напротив нее, и Кэтрин услышала шуршание его одежды о кожаное сиденье. Возможно, он пожал плечами.

— Мои друзья знают меня не первый год, — сказал он и сделал паузу. — А как давно знаете меня вы, Кэтрин?

Осторожный внутренний голос напомнил ей, что он обращается к Кэтрин, а не к мадам Венне.

— Несколько недель, — тихо произнесла она.

— Да, несколько недель. Думаю, мои друзья не зря волновались. На самом деле вы меня совсем не знаете.

Кэтрин вздрогнула. Будь на его месте любой другой мужчина, она решила бы, что ей угрожает опасность.

— Я так не думаю. Вы — честный человек. Я… Я верю вам.

Тишина.

Никогда раньше при ней он не был таким сдержанным. Независимо от того, в каком она была обличье, за словом в карман он не лез. Она чем-то обидела его?

Наконец он буркнул:

— Вам холодно. Почему вы не сказали? Вот, укройтесь.

Шуршание ткани и поскрипывание кожи слышалось в темноте кареты, везущей их к ее дому. Он наклонился вперед, и она сделала то же самое, чтобы ему было удобнее укрыть ее.

Кэтрин дернулась, когда ее лоб соприкоснулся с его щекой. Она охнула и сказала:

— Простите, здесь так темно.

— Тс-с. — Его парадный сюртук лег пледом на ее плечи. — Так теплее?

Было бы куда теплее, если бы вы сели рядом.

— Да. — Знакомое тепло его тела, его запах успокаивали, и она откинулась на спинку сиденья. — Спасибо.

Снова тишина.

Она стала считать удары своего сердца, которое, похоже, билось все быстрее. Положение, в котором она оказалась, сводило ее с ума. Будь она здесь в качестве мадам Венны, она не сидела бы так далеко от Сэйнта. Ночь, тет-а-тет… Никакие вежливые беседы были бы не нужны. Существовали иные, более приятные способы общаться. Но Кэтрин, увы, была весьма сдержанной, как любая воспитанная леди. Ее жизнь была скучной, проходила вне общества, и Кэтрин оставалась бесполым существом, хотя и снабжала мадам Венну ценными наблюдениями.

Так почему же Сэйнт оказался с нею рядом?

Эту загадку не могла решить ни Кэтрин, ни мадам Венна.

Когда карета остановилась перед ее домом, женщина одновременно испытала и сожаление, и облегчение. Она подняла руки, чтобы снять с плеч его сюртук, но он сказал:

— Оставьте.

Кучер открыл дверцу.

Сэйнт поправил сползший с ее обнаженных плеч сюртук.

— Заберу, когда провожу вас до двери. — Затем обратился к кучеру: — Поезжай до первого поворота. Там развернись и возвращайся сюда. Я буду тебя поджидать.

Кучер коснулся пальцами шляпы:

— Да, милорд.

— Сэйнт, я и сама могу дойти, — тихо возразила Кэтрин. — Тут всего два шага.

Не вняв ее словам, он крепко сжал пальцами ее руку.

— Мне не трудно, — сказал Сэйнт и кивнул кучеру, который протянул ему небольшой фонарь.

— Завтра я пошлю леди Синклер письмо — поблагодарю за чудесный вечер, — сказала Кэтрин, когда они дошли до порога.

— Джулиана будет рада, — отозвался он, но по голосу было ясно, что мысли его заняты другим. — Если я еще как-нибудь попрошу вас присоединиться ко мне и моим друзьям, вы согласитесь?

— Не раздумывая.

Сэйнт поднял фонарь, пока она искала ключ в сумочке. Ее немногочисленные слуги наверняка уже спали. Часто задерживаясь допоздна в «Золотой жемчужине», Кэтрин привыкла сама управляться дома.

— Однако вы отказались, когда женщины пригласили вас в Воксхолл. Почему?

Кэтрин заколебалась, но быстро пришла в себя и стала отпирать дверь.

— Напротив, я согласилась. Я только не захотела идти в костюме с маской, как они предлагали. — Она повернула ключ и рывком открыла дверь.

— Это же маскарад, Кэтрин, — сухо произнес он. — На маскараде все ходят в масках и валяют дурака.

Не ожидая, что он последует за ней, она шагнула в темноту узкого коридора. Ей не нужен был фонарь, чтобы найти дорогу.

— Здесь стоит канделябр… Вот. Не могли бы вы открыть фонарь? Хочу зажечь свечу…

— Чего вы боитесь?

— Ничего. — Она повернулась к нему спиной и замерла. — Дело не в страхе, просто мне это не интересно. Не люблю глупые игры.

Сэйнт улыбнулся, блеснув белоснежными зубами.

— Какая скромность! — Он открыл застекленную дверцу фонаря, предоставляя доступ к пламени. — Меня не покидает ощущение, что, если вас заинтересовать, вы в подобных играх превзошли бы всех.

У Кэтрин волосы стали дыбом на затылке, и это было предупреждением об опасности. С невозмутимым видом она снова развернулась и наклонилась к фонарю, чтобы зажечь свечку.

— Я могу надеть красивое платье, могу вести себя за столом так, как принято в обществе, но я не принадлежу вашему миру, Сэйнт. Я ему чужая.