Начало - Шрайбер Эллен. Страница 12

— Не черный, но любой оттенок красного или розовый. Это было бы чудесно, — произнесла я нараспев.

— Очень хорошо, — сказала она с широкой улыбкой. — Ты все прекрасно схватываешь.

— Спасибо, очень надеюсь, — сказала я, поднялась, чтобы уйти, и посмотрела на свои часы.

Собеседование заняло пятнадцать минут, но мне казалось, будто прошел целый час. Мне стало ясно, что эта работа будет сплошной пыткой.

— Итак, Рэйвен, жду тебя завтра, в четыре часа. У тебя есть вопросы?

— Мне заплатят за собеседование?

— Твой отец сказал, что ты сообразительная, но не упомянул о твоем замечательном чувстве юмора. Мы обязательно поладим. Кто знает, может быть, ты захочешь стать туристическим агентом, конечно, когда станешь постарше.

Миссис Сварлиш, моя незабвенная воспитательница в детском саду, гордилась бы мной.

— Я уже знаю, кем хочу быть, — ответила я и хотела было сказать, что вампиром, в память о старых временах.

Но говорить ей этого не стоило, ясно ведь, что не оценит.

— Так кем же ты хочешь стать?

— Профессиональной теннисисткой. Им выдают бесплатные ракетки!

Мама накупила мне целый ворох отвратительно яркого барахла, чтобы я могла вписаться в деловой мир Занудвилля. Я вытащила покупки из пакетов, увидела ценники и вовсе обалдела.

— Ух ты, ни фига себе! Эти шмотки стоят больше, чем теннисная ракетка. Можешь оставить их себе, и мы квиты.

— Не в этом дело!

— Глупости!

Я нехотя облачилась в белую блузку и синюю юбку до колена.

Мама смотрела на меня так, будто обрела наконец дочь, о которой всегда мечтала.

— Неужели ты не помнишь, как носила блузки на бретельках, фенечки и расклешенные джинсы? — спросила я. — То, что ношу я, это по сути то же самое, только для моего поколения.

— Я ведь уже не молоденькая девочка, Рэйвен. К тому же я никогда не красила губы, придерживалась стиля au naturel, естественности.

Я глубоко вздохнула и закатила глаза.

— Быть подростком трудно, я знаю. Но в конечном счете ты поймешь, кем являешься на самом деле.

— Я знаю, кто я! Работа в туристическом агентстве и ношение белой блузки вряд ли имеют отношение к поискам моего внутреннего «я».

— Ох, милая…

Мама попыталась обнять меня.

— Ты, как все подростки, думаешь, что никто тебя не понимает и весь мир ополчился против тебя.

— Нет, просто этот город ополчился против меня. Я бы спятила, мама, если бы решила, что против меня весь мир!

Мама крепко обняла меня, и на сей раз я не противилась.

— Я люблю тебя, Рэйвен, — произнесла она так, как способна только любящая мама. — Ты и в черном смотришься неплохо, но в красном — просто потрясающе!

— Перестань, мама, ты помнешь мою новую блузку.

— Я думала, что никогда не дождусь от тебя этих слов! — И она стиснула меня в объятиях еще крепче.

Вот и начался этот кошмар с работой после школы. Как, спрашивается, раздобыть информацию о семействе из особняка, если с утра я на уроках, а после школы на работе? Вдобавок все эти шмотки, предназначенные, как было указано на ярлычках, только для сухой чистки, приходилось таскать с собой в школу, аккуратно раскладывать в шкафчике и забирать после уроков. Сплошная нервотрепка.

— Почему тот парень не ходит в школу? — спросила я Беки, одеваясь.

— Может, он еще не записался.

— Если бы у меня не было этой дурацкой работы, мы могли бы приступить к расследованию прямо сейчас. Ох!

Я завидовала Беки. После школы она возвращалась домой, в счастливый мир кабельного ТВ и попкорна из микроволновки, в то время как я от школьного письменного стола перемещалась за стол в офисе.

Расставшись с подружкой, я нырнула в комнату отдыха, где влажным бумажным полотенцем стерла с губ черную помаду и накрасила их ультраяркой красной, что, с учетом моей бледности, и вправду делало меня похожей на привидение. После этого последовало неохотное облачение в красный хлопок с вискозой.

— Я буду скучать без вас, но мы снова встретимся через несколько часов, — сказала я моему черному платью и армейским ботинкам, спрятала их в рюкзак, а потом посмотрелась в зеркало и лишний раз убедилась в том, как классно быть вампиром.

Они-то в зеркалах не отражаются, а вот я, вместо великолепной пустоты, увидела нелепую девчонку в дурацком красном костюмчике из искусственного шелка.

Я выскользнула из комнаты отдыха, глянула направо и налево, как если бы собиралась переходить улицу, и незаметно вышла через переднюю дверь. Точнее, думала, что незаметно.

На ступеньках торчал Тревор.

Я прибалдела, увидев его, но решила не обращать на него внимания и продолжила путь. Мне хотелось побежать, но я не привыкла к каблучкам-шпилькам.

— Эй, Хеллоуин закончился! — крикнул он, следуя за мной. — Где твоя теннисная юбка? Собираешься на костюмированную вечеринку в качестве секретарши Сьюзи? [8]

Я пыталась игнорировать его, но он схватил меня за руку.

Тревор ни в коем случае не должен был узнать, что я работаю, где я работаю и, самое главное, что я работаю потому, что должна отцу деньги за теннисную ракетку, которой лишилась по его, Тревора, вине. То-то он обрадовался бы.

Тревор оглядел меня с головы до ног. Это был тот же самый взгляд, которым он окинул меня, когда в первый раз увидел в теннисном наряде. Если тогда я выглядела спортсменкой, то теперь — офисной девицей его мечты.

— Куда же ты собралась?

— Не твое дело!

— Правда? А я думал, что у нас нет секретов друг от друга.

— Отвали!

— Тогда я просто пойду с тобой.

Я остановилась.

— Ты никуда не пойдешь со мной и навсегда оставишь меня в покое!

— Ты не похожа на себя, — со смехом сказал он. — Куда подевалось твое самодовольство? Что, неудачный денек выдался? Так к этому пора бы уж и привыкнуть.

— Тревор, наши игры закончены! Кончай ко мне приставать. Мы квиты на всю оставшуюся жизнь. Ясно? Так что вали отсюда!

Я рванула прочь, но этот тип припустил за мной.

— А разве мы разорвали отношения? Надо же, я и не знал, что у нас есть отношения, бэби. Пожалуйста, не оставляй меня, — шутливо взмолился он.

Я быстро прошла мимо школьного забора и торопливо застучала каблуками по тротуару. У меня оставалось лишь пять минут на то, чтобы добраться до туристического агентства «Армстронг».

— Я не могу жить без тебя! — изгалялся Тревор, нагнав меня. — Ты злишься, потому что я никогда не дарил тебе черных роз? Я исправлюсь, вот увидишь. Раздобуду тебе новые наряды. Прямо с кладбища! — Он зашелся от смеха. — Только не покидай меня, бэби!

— Убирайся!

Я кипела от злости и раздражения. Наверняка этот красавчик носит в заднем кармане двести долларов, а я вынуждена впрячься в ненавистную работу чуть ли не на всю жизнь, и все по его милости.

— Ты только скажи мне, куда идешь?

— Тревор, перестань! Убирайся отсюда! Мне что, избавляться от тебя через судебный запрет?

— У тебя свидание?

Он ни в какую не хотел отступать.

— Убирайся!

— Ты встречаешься с кем-то?

— Вали отсюда!

— У тебя интервью… с вампиром?

— Прочь с глаз моих!

— Ты идешь на… работу?

Я остановилась.

— Нет! У тебя что, совсем крыша поехала? Ты вообще ничего не соображаешь!

— Ты идешь на работу! Ты устроилась на работу!

Он стал пританцовывать вокруг меня.

— Я так горжусь тобой. Моя маленькая бэби-гот нашла себе работу!

Все во мне бурлило и клокотало.

— Ты хочешь улучшить себе жизнь или вернуть папочке деньги за ту чудесную теннисную ракетку?

Я была готова ударить его, и на сей раз так, чтобы отлетела не баночка с краской, а его дурацкая башка, и тут появился Мэтт.

— Тревор, старик, ты сказал, что будешь ждать на ступеньках. У меня нет времени мотаться по всему городу, разыскивая тебя. Нам пора ехать.

— Хорошо, что за тобой нянька явилась, — возликовала я.