Лучше, чем друзья (ЛП) - Эльберг Элизабет. Страница 10

– Конечно, я помогу выбрать что–нибудь, – согласилась я.– Что бы ты хотел?

– Ну, я был здесь на прошлой неделе с мамой и увидел это ожерелье и хотел бы узнать твое мнение, – он привел меня к витрине, заполненной различными серебряными и золотыми ожерельями.

Он указал на тот, который был в середине.

– Этот, но с буквой Э.

Мое сердце упало, когда я увидела, какое ожерелье он имел в виду. Это была серебряное ожерелье с маленьким круглым кулоном с буквой П, выгравированным на нем.

Я сделала несколько шагов назад. Мне казалось, что пол был неустойчив. Я слышала, как Леви спрашивал меня, была ли я в порядке, но я не могла сосредоточиться. Все вокруг было как в тумане. Я не слышала, что он говорил, я не могла что–либо сделать.

– Я не могу дышать, мне нужно... – Я кинулась из магазина и быстро села на пол у фонтана. Я опустила голову между коленями и попыталась успокоить дыхание.

– Макеллан, что случилось? – спросил надтреснутым голосом Леви. – Пожалуйста, поговори со мной.

Рыдания стали выходить. Я еле могла дышать. Мне нужно было дышать. Мне нужно было успокоиться и дышать. Но я не могла. Просто, когда я думала, что становится лучше, что–то всегда сбивало меня. И так было всегда, всегда, когда я меньше всего этого ожидала.

– Макеллан? – он достал телефон.– Мистер Диез, я с Макеллан, и я не знаю, что происходит. Я думаю, что у нее паника.

Только не отец,– взмолилась я про себя.– Только не втягивай его в это.

Я нашла в себе силы протянуть руку и дотронуться до ноги Леви.

– Подождите, – Леви присел на колени и протянул мне телефон. – Твой отец хочет поговорить с тобой.

– Келлан, милая, что случилось? – услышала я взволнованный голос папы. Я ненавидела то, что делала это с ним. – Пожалуйста, поговори со мной.

– Это... был... – я пыталась успокоиться, но от голоса папы стало еще хуже. Я сделала глубокий вдох. – Расскажи ему об ожерелье.

Это было все, что я могла сказать, но достаточно для того, чтобы папа понял.

Я смотрела, как Леви слушал то, что папа говорил ему. Его лицо побелело.

– Мне очень жаль. Я не знал, – его голос был очень низким, и тихим. – Я не знал,– я не могла сказать точно, кому он это говорил: мне или папе. Возможно, обоим.

Конечно, он не знал. Как он мог? Как он мог знать, что моя мама носила очень похожее ожерелье с буквой М, которое папа подарил ей в тот день, когда меня принести домой из больницы? Как он мог знать, что она носила его каждый день? Как он мог знать, что она умерла, когда он был на ней? То, что она была похоронена вместе с ним?

Леви повесил трубку и сел рядом со мной. Он обнял меня, и я наклонилась к его плечу.

– Твой отец едет сюда. Мне так жаль, Макеллан. Мне так жаль, что я не знал. Мне жаль, что я напомнил тебе об этом. Мне очень жаль, что я не знаю, как тебе помочь с этим в дальнейшей жизни. Если это вообще возможно. Мне жаль, что я не знаю, что сказать прямо сейчас.

Он остановился на секунду, но просто он рядом был нужен мне сейчас.

– Я знаю, что был полным идиотом в последнее время, и меня не было рядом с тобой. И за это мне тоже жаль. Я многого не знаю, но что я знаю точно, так это то, что буду с тобой сейчас. Если тебе что–то понадобиться, ты же знаешь, что я всегда в твоем распоряжении? Ничто и никогда не изменит этого. Ничто. Ты ведь знаешь это, да?

Не думаю, что я была уверенна в этом сейчас на все сто. И, хотя мое сердце разрывалось от воспоминаний о матери, я позволила Леви оказать мне, своего рода, помощь. Я поняла, что пришло время познакомить его кое с кем.

Мы поднимались вверх по склону. Леви был тихим всю поездку досюда. Я не была уверена, как он отреагирует, но я знала, что это было время для меня, чтобы открыться ему.

Мы подошли к нашей цели. Леви стоял в нескольких шагах позади меня, опустив голову.

– Леви, я хочу познакомить тебя с моей мамой, – я встала рядом с ее серым мраморным надгробием. – Мама, это Леви. Я рассказывала тебе о нем. – Я смела снег, лежащий на вершине камня.

– Здравствуйте, – тихо сказал Леви.

– Садись, – я достала одеяло и положила его на холодную землю. – Я хотела привести тебя сюда, чтобы могла рассказать тебе немного о моей маме. Мой голос начал дрожать. Это было то, чего я боялась. Было действительно трудно говорить о маме, и не грустить при этом. Но психолог сказал, что мне стоит говорить о ней как можно чаще. Делиться своими воспоминаниями о ней с другими людьми.

Мне было жаль, что Леви не мог встретиться с моей мамой. Она бы полюбила его.

– Она… – начала я, но почувствовала укол в глазах.

– Все в порядке,– сказал Леви. – Ты не должна, если это слишком трудно.

– Я хочу.

– Могу я начать? – спросил он. – Гм, миссис Диез, я Леви. Я уверен, что Макеллан рассказала вам все обо мне. Ну, ничего из этого не правда, если она не сказала, что я потрясающий.

Я не удержалась от небольшого благодарного смешка.

– Да, я встретил ее в первый день в школе, и вы должны знать, какой она была хорошей со мной. Я видел фотографии у вас в доме, так что знаю, от кого у нее такая красота. И, гм, она смешная и немного даже нелепая в учебе. На самом деле, ее любопытство немного раздражает, – он озабоченно посмотрел на меня. – Так нормально?

Мне понравилось, что он разговаривал с мамой, как если бы она была здесь

– Да, это здорово.

– Хорошо. Итак, когда я впервые встретил ее, я думал, что она ненавидит меня. Видите ли, у меня были длинные волосы, и я уверен, что она думала, будто я был хиппи. Но позже она узнала, что я тоже любил шоу «Багги и Флойд». Он оторвался от земли, – Она знает, про что я говорю?

Я кивнула. То, что он употреблял настоящее время, делало меня счастливей.

– Да, и тогда мы начали дружить. Она – единственный человек, который заставил меня чувствовать себя как дома. Так что спасибо вам, миссис Диез за то, что вырастили такую дочь. Она удивительная, и я знаю, что это все только благодаря вам. Я хотел бы встреться с вами. Из–за Макеллан. И только так вы будете знать, что я сделаю все возможное, чтобы защитить ее. И буду рядом с ней. Даже если у нее худший вкус в футбольных командах.

– Эй, – хлопнула я его по руке. – Он дразнится, мама.

Он обернул свою руку в перчатке вокруг моей талии.

– Хорошо, что я пошутил?

– Да, она любит шутить.

– Что еще она любит?

И это было все, что потребовалось. В течение следующего часа я рассказывала Леви все о моей маме. Все, что могла вспомнить. Я смеялась над некоторыми воспоминаниями. И не один раз доходило аж до слез. Мне все еще было больно, но уже проще говорить о ней.

Я не сомневалась, что мама смотрит на нас и улыбается.

Все изменилось после этого.

Может быть, изменилосьне лучшее слово. Но Леви и я стали ближе, чем когда–либо.

Это было бы не то, если бы Леви отставил Эмили сторону ради меня. Он знал, что не должен был делать такой выбор. Он стал более осведомлен о том, как действовал. Решения делал он. Решал с кем провести время.

Даже если мы постоянно переписывались, он звонил мне, по крайней мере, один раз в день, пока был в Калифорнии во время каникул.

– Я знаю, как тебя осчастливить, – сказал Леви во время звонка в новогоднюю ночь. – Все здесь жалуются на то, как часто я говорю о возвращении домой.

– У вас трава всегда зеленее? – спросила я.

Он рассмеялся.

– Возможно. Но в основном ребята хотят видеть больше фотографий самой крутой цыпочки.

– Ты лучше расскажи обо мне.

– Очевидно. Даже если я сказал, что эта цыпочка закатила без меня крутую вечеринку.

– Эй, это же не я решила провести каникулы за две тысячи километров отсюда. И вечеринка не будет крутой. Тут будут и родители.

Мой папа думал, что было бы интересно провести новогоднюю вечеринку. Поэтому он пригласил некоторых его друзей и их детей, и я пригласила своих друзей и их родителей. Сначала я не думала, что кто–то захотел бы идти на вечеринку со своими родителями, но я полагаю, это был единственный способ для каждого из нас должным образом отпраздновать Новый год. Я должна была закончить разговоры с Леви, чтобы подготовиться к приходу гостей. Эмили и Даниэль пришли рано, чтобы помочь мне с едой. Я сделала запеченные ziti, феттучини Альфредо с курицей, спагетти с индейкой и фрикадельками, чесночный хлеб и нарезанный салат.