Забвение роз (СИ) - Романовская Ольга. Страница 72

  Стукнув ногой в дверь, Асварус крикнул дежурившему по ту сторону Шардашу:

  - С твоей девочкой всё в порядке, помоги выйти, а то все руки в волдырях.

  - У меня кое-что есть, учитель, - профессор распахнул дверь и помахал жестяной баночкой. - Господин Ики передал вместе с извинениями. Утверждал, что кожа к вечеру восстановится. Уж не знаю, верить или нет...

  - Сейчас проверим. Лучше ты смажь, а то девочка пока в себя не пришла, да и страшное зрелище. Не вчера эта дрянь прилепилась, крепко впилась.

  Поглядывая на Мериам, Шардаш осторожно размотал бинты и занялся руками магистра. Повреждения и вправду оказались серьёзными, но под плёнкой серой мази волдыри лопались, а кровь сворачивалась. Не обманул алхимик.

  Закончив, профессор поблагодарил Асваруса за помощь. Тот отмахнулся, велел задёрнуть занавески и потушить огни: несколько часов Мериам надлежало провести в кромешной темноте.

  Выполнив указания, Шардаш проводил Асваруса в магистрат. Адептке профессор не сказал ни слова, даже не подошёл: знал, что только потревожит или, ещё хуже, занесёт что-нибудь чужеродное в раненую ауру.

  Мериам гадала, когда всё наконец закончится. Она знала, что боль - на благо, только после тюрьмы и пережитых заключений хотелось к людям, а не стонать в темноте. Сколько ей ещё так лежать, быстро ли затянется аура?

  - Больно? - рука Шардаша участливо легла на лоб. - Потерпи, уже лучше, нет ошмётков. Если хочешь, покормлю. Как ты меня тогда. Только моя еда вкуснее.

  - А я ведь старалась... - обиженно, едва размыкая губы, прошептала Мериам.

  Она не удивилась, что не услышала шагов профессора - оборотень. Увидеть тоже не могла - с закрытыми-то глазами!

  - Я поэтому и ел. Только поэтому.

  Шардаш присел рядом и положил пальцы на её веки. Затем убрал руки, и адептка практически сразу ощутила тепло. Оно объяло всё тело, заглушив боль.

  - Вот так, - довольно произнёс профессор. - К утру совсем заживёт.

  Лизнув её в щёку, Шардаш исчез, а Мериам отважилась открыть глаза. Странно, ей ничто не мешало моргать. Окрылённая, адептка попробовала встать, но быстро поняла, что переоценила свои возможности.

  Минут через десять вернулся профессор с подносом в руках и водрузил его на постель.

  Взмах волшебной палочки раздвинул шторы, пустив в комнату закат. Мериам заморгала, пытаясь привыкнуть к новому освещению.

  - Могу сделать, как было, - предложил Шардаш. - Я отлично вижу в темноте, ничего не разобью.

  Адептка мотнула головой: не хотелось вновь оказаться в кромешной тьме. Она напоминала Мрак.

  Глянув на сгруженный на колени поднос, Мериам увидела гору тарелок и застонала: всё это ей не съесть, это на волчий, то есть оборотний аппетит. Профессор придерживался иного мнения и деловито нарезал мясо на мелкие кусочки.

  - Просто открывай рот и жуй, - улыбнулся он.

  Придерживая голову Мериам, Шардаш скармливал адептке кусок за куском, терпеливо дожидаясь, пока она прожуёт предыдущий. Временами давал глотнуть травяной чай. Он был горьким, но профессор предупредил, что Мериам должна выпить всё до последней капли. Адептка давилась и пила. Зато жаркое оказалось восхитительным, так же как овощи и пирожные - свежие, со взбитыми сливками. Адептка догадывалась, для чего профессор принёс их - чтобы иметь возможность проводить пальцем по её губам, якобы стирая следы крема. Но, судя по характеру прикосновений и выражению лица Шардаша, истинная цель крылась совсем в другом.

  - Сыта?

  Совершенно забыв о моральном облике преподавателя, профессор пасом руки отправил поднос на пол и практически занял его место. Тесно прижавшись к бёдрам Мериам, он склонился над ней, так низко, что их губы практически соприкасались. Помедлив рука Шардаша легла на шею адептки, скользнула вниз и, согнутая в локте, устроилась на животе. Мериам напряглась и заслужила разочарованное:

  - Опять? Зачем ты так, почему не хочешь, чтобы я тебя приласкал? Ничего другого не будет, обещаю.

  Адептка отвернулась, и тут же ощутила его губы на щеке.

  Шардаш провёл языком от виска до подбородка и вновь поцеловал, на этот раз сочленение головы и шеи. Мериам невольно задержала дыхание.

  Рубашка профессора теперь касалась платья адептки. Она ощущала тепло его тела.

  Одна рука Шардаша, помогая сохранять равновесие, уперлась в покрывало, другая скользила по бедру Мериам. Губы накрыли её рот, легко преодолевая слабое сопротивление. Стараясь не думать о том, где его пальцы, адептка ответила на поцелуй и испуганно отстранилась, когда ощутила совсем не то, к чему привыкла.

  - По-взрослому целоваться не умеешь, - рассмеялся профессор и выпрямился. - Правильно я тогда сказал: от книжек проку мало. Ну, научить?

  И серьёзно добавил:

  - Пока ты не захочешь, этого не случится, поэтому не бойся, пожалуйста. Я просто приласкаю, и всё.

  Снова наклонившись, он погладил шею адептки и лизнул в нос. Мериам вздохнула и призывно вскинула подбородок, закрыв глаза. Следующие полчаса она отчаянно пыталась запомнить, что и как надо делать, веселя Шардаша. В конце концов, он заверил, что эталонного поцелуя не существует, поэтому может придумать свой. И заверил, что ему гораздо важнее искренность, чем умение.

  Мериам, уже не обращая внимания, где лежали руки профессора, свыкалась с новыми ощущениями. Вовсе это не противно, если повторить много раз и знать, кто целует. Теперь, наоборот, даже хотелось попробовать снова, чтобы разгадать секрет, как Шардаш ловко всё делает. Но профессор вместо того, чтобы удовлетворить любопытство адептки, встал и направился к двери, прихватив поднос.

  - Ты возбудилась, - объяснил он, - а тебе нужно поспать. Не стоило мне... И самому теперь не заснуть. Добрых ночей и набирайся сил.

  Вся Ведическая высшая школа высыпала, чтобы взглянуть на Мериам. Она в одночасье стала местной знаменитостью. Сочувствие ей не выразил только ленивый. Даже привратник не стал спрашивать пропуск, настежь распахнул ворота. Замерев перед ними, адептка оглянулась на Шардаша. Дальше ему нельзя, и он останется один посреди слякотного города, пока она будет праздновать. Так нечестно! Решившись, Мериам на глазах у всех вернулась к профессору, открыла рот, но Шардаш предупредил её слова, не позволил выставить напоказ чувства.

  - Ваши вещи, - он протянул Мериам сумку. - Полагаю, до комнаты донесёте сами. Родителей ваших я известил, к вечеру должны быть. Доброго дня и добрых ночей, Ики.

  Губы адептки задрожали, но она не заплакала. Судорожно вцепившись в сумку, постояла с минуту и громко, чтобы слышали все, сказала:

  - Мэтр, сегодня вы мой гость. Полагаю, господин директор не рассердится, если человек, то есть оборотень, который спас мою жизнь...

  - Конечно, не рассердится, Мериам, - раздался за спиной голос Крегса. - Наоборот, сам попрошу мэтра Шардаша вернуться и занять прежнее место преподавателя.

  Присутствующие ахнули, а профессор уставился на директора так, будто сомневался в трезвости его рассудка.

  Крегс материализовал из воздуха гербовый лист с печатью и, усилив голос магией, зачитал, что указом Его величества короля Страдена господин Тревеус Шардаш, тёмный оборотень, профессор магии и паладин ордена Змеи полностью оправдан и подлежит восстановлению во всех правах как честных поданный Лаксены.

  По рядам прокатилось дружное: 'Ох!', и все взгляды обратились на Шардаша. Тот придирчиво осмотрел королевский указ и убедился, что он подлинный.

  - Ну, так как, мэтр, вернётесь к нам? - глаза директора улыбались. - От имени всех преподавателей и адептов Ведической высшей школы приношу вам глубочайшие извинения. Проявленное вами мужество при защите адептки Мериам Ики и вовсе достойно отдельной награды.

  - Мэтр, - Крегс обернулся к столпившимся у ограды учителям и ученикам, - провёл собственное расследование, нашёл убийцу, сына Наитемнейшего, и дрался с ним, спасая жизни трёх человек. Полагаю, его поступок станет лучшим ответом на вопрос, достоин ли профессор Шардаш нашего уважения.