Два зайца, три сосны - Вильмонт Екатерина Николаевна. Страница 23
– Совершенно согласна с тобой, ты хорошая партия, но не для меня! Мне муж даже в дурном сне не снится. Я устроила свою жизнь сама и никто мне не нужен!
– А любовь? Вы же, бабы, помешаны на любви.
– Любовь и брак не очень в наше время совмещаются. Мне, во всяком случае, не повезло. А тебя я любила на всю катушку, ну и чем это кончилось?
– А ничего не кончилось… Все только начинается, Олеська…
Он видимо решил пустить в ход последний и, надо заметить, самый сильный аргумент – подошел сзади, обнял и стал целовать в шею – прекрасно знал, что я на это реагирую…
Матвей Аполлонович был в ярости. Что за ерунда с этой бабой? Ну не вышло один раз, так успокойся… Нет, поперся к ней… А тут этот Миклашевич, черт бы его взял… любовь там что ли? Да что я в ней нашел? Ни кожи, ни рожи… Да, в ней есть некоторая пикантность, она обаятельна, явно умна, с хорошим чувством юмора, язык подвешен… Но не молода уже… с гонором… Да ну их, этих независимых баб, кому они на фиг нужны… А я тоже хорош… Виски у нее не лучшего качества, но воспитанные люди об этом молчат. Мне надо напиться. Поеду домой и напьюсь. Но это последнее дело – пить одному. Гришка! Позвоню-ка я Гришке! Такой хороший парень, этот Гриша… И женка у него славная, как ее, Лера, кажется. Бедняжка, ногу разбила об эту идиотскую Аринину курицу… Хорошо, что Арины нет дома… Я бы сейчас не смог слушать ее болтовню… Она как будто еще поглупела в последнее время. Он вытащил мобильник.
– Гриша? Привет, Роза!
– Роза! Рад слышать, мы только вчера вечером вернулись из Хорватии. Знаешь, я сделал то, что ты просил, проверил все, там полный порядок, можешь не волноваться, твое дело правое. И по-моему, за это надо выпить, как считаешь?
– Гриша, дорогой ты мой, я как раз подумал, с кем бы мне сегодня выпить!
– Так приезжай ко мне.
– А может, махнем ко мне, Арины нет, она в Италии…
– Да нет, Лерка даже слышать про твою дачу не желает, а я ее одну не хочу бросать. Давай, давай, переночуешь у нас или такси закажешь… Нет проблем!
– Ладно, еду!
Гриша был именитым адвокатом и смог легко уладить одно его дело. Теперь Матвей Аполлонович, кроме всего прочего хотел, чтобы Гриша стал его постоянным юристом. И сейчас он решил с этого начать, а уж потом…
Предложение старого друга Гриша принял с большим удовольствием.
– Знаешь, иметь дело с проверенным человеком, более того, другом детства, куда приятнее, чем с этими нуворишами или полубандитами. Так что, Роза, выпить у нас тобой масса поводов. Лера, ласточка моя, сообрази нам что-нибудь… Ты есть хочешь, Матвей?
– Да, должен признаться, что здорово проголодался.
Очаровательная изящная Лера весело хлопотала на просторной кухне, хлопала холодильником, включала какие-то приборы, у нее все так и горело в руках. Гриша как завороженный следил за ней взглядом, ему безумно нравилось смотреть, как она хлопочет… Но тут его позвали к телефону. Звонок был деловой, он извинился и вышел из кухни.
– Матвей, а как ваш чудный песик поживает?
– Что ему делается.
– Он такой весельчак, я давно таких милых собак не встречала….
– Лера, скажите, вы слыхали о такой писательнице Миклашевской?
– Олесе Миклашевской? – уточнила на всякий случай Лера.
– Ну да.
– Конечно слыхала, а что? – насторожилась Лера. – Вы что ли ее читаете?
– Да нет, просто нам для ремонта дома в Литве рекомендовали архитектора Миклашевича…
– И что?
– А он приехал с дизайнером, женщиной, которая оказалась этой самой писательницей…
– Олеська приехала к вам с Миклашевичем?
– Вы с ней знакомы?
– Да она моя лучшая подруга, еще со школы! Но это для меня новость… И они будут у вас работать?
– Нет, у нас что-то не срослось… Арина не захотела Миклашевича… Он тоже повел себя странно, – Матвей уже пожалел, что завел этот разговор. Надо постараться держать язык за зубами. Если Лера ее задушевная подружка…
– Вы не беспокойтесь, Матвей, я никогда не передаю никаких разговоров, просто меня страшно огорчила новость, что Олеська опять с Миклашевичем.
– Что значит опять?
– Ну, там несколько лет назад была безумная любовь, а потом они расстались и, как говорится, разошлись как в море корабли. И потом зачем ей это нужно…
Тут на кухню вернулся Гриша.
– Ну, как дела? Можно уже выпить?
– Садись. Я вам не помешаю? – кокетливо осведомилась Лера.
– Что ты, ласточка, как ты можешь помешать! Ну, Матвей, давай выпьем за нашу совместную работу!
Но тут его опять отвлек телефон.
– Кошмар, я уж готова разбить все телефоны, просто жизни нет! – пожаловалась Лера. – Матвей, а Олеся вам понравилась?
– Да я как-то не разобрался. Меня немножко удивило, с чего бы такая модная писательница решила заняться чем-то, так сказать, посторонним?
– А я убеждена, что это не она решила, а прохвост Миклашевич решил использовать ее имя.
– А он прохвост?
– Да, законченный прохвост, но мужик – обалдеть. Бабы от него дохнут… Но мне это совсем не нравится… Только Олеська пришла в себя, он опять тут как тут… С этим надо что-то делать!
– Что вы имеете в виду? Ее надо спасать от Миклашевича?
– Именно!
– А она хочет, чтобы ее спасали?
– Я вообще ничего уже не понимаю. Но мне кажется, что… Она вам нравится, да? – таинственным шепотом спросила Лера.
Он не успел ответить, как появился Гриша.
– Ну, дорогие мои…
Утром, покормив мужчин завтраком и выпроводив их из дома, Лера позвонила подруге. Сонный голос ответил:
– Алло!
– Привет, Олеська!
– Ой, Лерка! Вернулась! Ты мне так нужна… Хотя я не знаю, как получится, я завтра лечу к Гошке, сегодня надо еще заскочить к маме. Может, пообедаем вместе? Часа в три, а?
– А где?
– Недалеко от издательства есть милый ресторанчик. Может там?
– Давай! У меня интересные новости.
– У меня тоже, – вздохнула Олеся.
Какое счастье, что приехала Лерка! Ей я могу рассказать все! А мне это необходимо… И почему-то едва закрылась дверь за Миклашевичем, в памяти всплыли строки Лермонтова: «Кумир поверженный всё Бог!» Миклашевич был уже поверженным кумиром, а теперь… А что теперь? У меня нет иллюзий и это хорошо, но он вбил себе в башку, что женится на мне, а если он что-то вбил себе в башку… Хотя нет… Я ни за что не согласилась сегодня идти на обед к его маме и после всего случившегося он не стал настаивать. Видимо, окончательно уверовал в свою победу… Но я не дамся… Я завтра улечу, пробуду в Германии не меньше двух недель… Господи, как в свое время я мечтала выйти за него… А теперь…
Я закрыла глаза и вспомнила минувшую ночь. У него есть власть надо мной. Я просто старалась забыть об этом, и сумела, а он напомнил… Каким, даже помимо секса, он умеет быть очаровательным… Почему-то вспоминалось сейчас только хорошее. А вот Аполлоныч как-то поблек в моих глазах… Ох, надо же еще заскочить к маме, а я лежу и предаюсь праздным мыслям, впрочем, это нельзя назвать мыслями, разве что ощущениями…
Мама встретила меня обиженной миной.
– Я уж думала, ты и не появишься.
– Прости, мам, я так замоталась!
– Кофе хочешь?
– Хочу, я даже позавтракать не успела, проспала безбожно.
– Знаешь, мне сегодня приснилась… твоя сестрица.
– Да? – растерялась я. Она никогда не говорит со мной о Юльке.
– Представь себе. Мне приснилось, что она в Москве… И я случайно встречаю ее на Центральном рынке…
– Но Центральный рынок давно закрыт.
– Олеся, ты совсем дура? Это же было во сне!
– Ох, да… Просто я ужасно не выспалась…
– И она там покупает у грузина красные гвоздики, очень много… Я спрашиваю, зачем тебе столько? А она отвечает: это на твою могилу…
– Господи, кошмар какой! Но это же ерунда… Разве ты веришь в сны?
– Она мне никогда не снилась за эти годы… Ни разу. Наверное, я скоро умру…