Пятьдесят оттенков синего - Косухина Наталья Викторовна. Страница 37

Его руки, щекоча и слегка царапая когтями, устремляются к животу, выписывая по пути замысловатые узоры. И каждое касание горячих ладоней отзывается во мне всплеском жадного огня неутоленного желания. Привалившись спиной к поверхности двери, уже совсем не контролируя себя, я рычу! Перед глазами все плывет, кровь в висках стучит все сильнее, зубы драга нежно прикусывают вершинку груди…

Тело вздрагивает, словно получив легкий разряд тока. Я невольно выгибаюсь так, чтобы Алексей мог легко переключиться на другую грудь, желая повторения этого взрыва. Мое тело живет какой-то своей, отдельной жизнью, поразительно чутко реагируя на каждое движение драга, требуя от него все новых удовольствий.

Мужская ладонь ласкает нежную кожу моих бедер, прежде чем скользнуть к сокровенной плоти. Укрыв ее, успокаивающе поглаживает и только потом скользит внутрь.

С гортанным стоном, полностью откинувшись на дверь, цепляюсь за плечи Уотерстоуна. Боюсь, что волна чувственной слабости, мгновенно прокатившаяся по телу от ощущения его пальцев глубоко во мне, окончательно лишит меня возможности стоять. Ноги дрожат, и я развожу их еще шире.

Приглашая? Понукая? Умоляя?

Уже не важно. Важно лишь ощущение этого движения внутри меня, его таких чувственных и интимных прикосновений. Дыхание останавливается, чтобы вырваться на свободу резким всхлипом!

Это мужские пальцы, вопреки усилиям моих внутренних мышц, стремящихся удержать их в плену, устремляются наружу. Оставляя после себя лишь жаркую, разъедающую тело пустоту.

Невыносимо! Я снова дрожу, протестующе вскрикивая. И впиваюсь ногтями в плечи драга, требуя вернуться.

Решительное движение руки, и вновь он внутри меня. Еще глубже, усилив давление и вызывая невообразимые ощущения внизу живота. Но едва очередная волна дрожи охватывает тело, драг снова отступает.

Я требую! Он возвращается. Чтобы, поразив меня еще сильнее, вновь уйти.

И так снова и снова, с каждым толчком все плотнее сжимая губами мою грудь, все яростнее потираясь о мою талию хвостом, все целенаправленнее сводя меня с ума.

Эмоции захлестывают, я непрерывно дрожу от страха умереть прямо сейчас. От счастья! От восторга! Тело словно взлетает и падает. Огонь желанного жара бежит по венам.

«Я не вынесу», – успеваю осознать, прежде чем рухнуть в последний раз, на миг соскользнув в беспамятство удовольствия.

Тело, еще секунду назад, на пике ощущений, такое напряженное, расслабляется в истоме удовлетворения. Не чувствуя ног, повисаю на плечах Алексея. Его руки обнимают, поддерживают, а плечо обжигает горячее прерывистое дыхание. Он тоже дрожит.

Внезапный толчок в спину вырывает из состояния волшебного сна. Стремительное движение руки Уотерстоуна не позволяет двери раскрыться и ударить меня.

– Кабинка забронирована! – сквозь грохочущую совсем рядом музыку донесся до нас возмущенный голос, и яростный стук повторился.

С трудом воспринимая реальность, я растерянно уставилась на Уотерстоуна.

– Сейчас! – недовольно рыкнул он и, продолжая поддерживать меня хвостом, чуть отступил, озираясь.

Я же никак не могла сосредоточиться на посторонних звуках и продолжала следить жадным взглядом за обнаженным по пояс синекожим мужчиной. Великолепным мужчиной! И мне совсем не хотелось расставаться с ним сейчас. Еще минуту назад я была уверена, что все только начинается. Неужели «сон» закончился? Прислушавшись к себе, я осознала, что нестерпимо желаю продолжения. И не хочу даже думать ни о каком здравомыслии!

На краю диванчика лежал свернутый плед с эмблемой клуба. Стремительно подобрав нашу брошенную на ближайший стул одежду, драг вложил ее в мои руки, сунув попутно и очки. Окинув меня при этом очень голодным и многообещающим взглядом черных глаз. В душе все затрепетало – продолжение будет!

Развернув плед, он быстро укутал меня и подхватил на руки. Не обращая внимания на окрики толпившейся за дверью компании, драг устремился к лестнице, что вела на второй этаж заведения. Я благоразумно спряталась, прижавшись к его груди и, пользуясь моментом, вдыхала удивительно возбуждающий аромат его кожи.

– Нам номер на сутки! – услышала я голос Алексея, и мы двинулись дальше.

Хлопнула дверь, разом отрезав нас от оглушающего шума танцпола. Драг еще какое-то время продолжал двигаться вперед. Когда же он остановился и поставил меня на ноги, позволив пледу соскользнуть на пол, я обнаружила рядом большую кровать.

«То, что надо! – с ощущением предвкушения и нарастающего удовольствия улыбнулась я. И потянулась к напряженно наблюдавшему за мной Уотерстоуну. – Думает, сбегу? Маловероятно».

Собственное желание, лишь подогретое его недавними ласками, съедало изнутри, напрочь заглушая любые доводы рассудка. Нестерпимая потребность в близости с этим мужчиной не исчезла. Наоборот, она пугающе нарастала и крепла, грозя превратиться в смысл моего существования.

Мне было безразлично, как выглядит комната, гораздо важнее казалось почувствовать Алексея таким же обнаженным, как я. С нажимом я провела ладонями по синей коже мужской груди и устремилась к ремню его брюк. Тем более что очевидное желание драга сделало их совершенно неудобными.

Отведя в сторону мои неловкие от переизбытка старания руки, Алексей сам быстро разделся, позволив и мне полюбоваться красотой партнера. Но недолго. Брюки еще не успели упасть на пол, а драг уже прижался ко мне. С рычанием, выдававшим напряжение нешуточной силы, он потерся бедрами о мой живот, заставив судорожно сглотнуть.

«Уотерстоун меня хочет. Нет, не так. Уотерстоун меня хочет!» – Ощущение бархатистой твердости и невольные порывистые движения мужчины не оставляли в том сомнения. И это вызывало небывалый восторг, позволяя осознать всю степень моей власти над ним. Его власти надо мной. Нас ожидала немыслимо жаркая и страстная ночь!

И как же я жаждала ее, измученная откровенными снами и борьбой с собой. Мы тут же оказались в постели. Драг не позволил мне рухнуть на мягкий матрас, обхватив руками за плечи и хвостом вновь обвив мою талию. И усадил себе на колени.

Мои ладони немедленно скользнули к вздымавшейся внизу его живота плоти. Сжав ее обеими руками, я поразилась ощущению мощи и упругой силы. Расслабив пальцы, провела от основания до нетерпеливо подрагивающей вершины. Драг зашипел и стремительно перехватил мои руки, отводя их за спину и для верности обвивая хвостом.

Взгляд Леши – не знаю почему, но в какой-то момент я стала мысленно называть его именно так – пылал безумием и голодом. Он был на пределе. Как и я. Возможность осязать такой твердый жар его тела подхлестнула мое желание, усилив его троекратно. Лоно жадно напряглось, отзываясь ноющей болью. Потребность в близости была невыносимой. Мне казалось, если через секунду я не почувствую эту бархатистую мощь в себе – умру!

Не мог больше медлить и драг. Припав к моему рту яростным поцелуем, сминая губы и покоряя язык, он на бесконечно краткий миг приподнял меня, перемещая ближе. И плавно опустил, проталкиваясь в жаждущую глубину моего лона.

Почувствовав его в себе, так глубоко и правильно, на какое-то время я замерла, прислушиваясь к собственным ощущениям. Моя плоть жадно окружила его, сжимая плотным кольцом внутренних мышц, обволакивая влагой желания.

Леша резко переместил меня, укладывая на кровать и вынуждая до предела развести в стороны ноги. Он всего на мгновение неподвижно завис надо мной, прижавшись своим лбом к моему, всматриваясь безумным взглядом в мои глаза. Обещая, предупреждая, извиняясь…

И все. Дальше не было места промедлению. Сомнениям. Нежности.

Только неистовые яростные движения. Звуки от соприкосновения наших тел и все ускоряющийся темп.

Толчок – и невыносимое мгновение разлуки. Снова сильный толчок – и отчаяние расставания. Новый, более мощный толчок – и мучительное ощущение одиночества.

Жар сплетающихся тел, невнятный шепот, стоны, поскрипывание матраса и глухие шлепки соприкасающейся плоти. Разряды нестерпимых ощущений, зарождающиеся при каждом сокровенном прикосновении где-то глубоко внутри и стремительными волнами чувственного восторга разбегающиеся по венам.