Научи меня любить (СИ) - Guardian Angel. Страница 63
Сложно забыть и вычеркнуть из своей жизни того, кого любил и боготворил на протяжении целого года. Тому, кому доверился, кому посвятил себя целиком и полностью, тому, кому безгранично верил…
Да, воистину говорят, первая любовь не забывается никогда. Это ее дар и ее проклятие…
POV Глеб
– Глеб Маркович, я Вам больше не нужна?
– Нет, Маргарита Сергеевна, спасибо, Вы свободны, – на автомате отвечаю я, бросив короткий взгляд на своего секретаря.
– Тогда до завтра, – прощается со мною женщина и уходит.
– До завтра, – отзываюсь я и снова возвращаюсь к изучению документов, которыми загрузил себя по самое «не могу», чтобы не думать об Алике двадцать четыре часа в сутки.
Вот уже пятый день я практически днюю и ночую на работе, только чтобы не возвращаться в отель и не оставаться наедине со своими собственными мыслями.
Я и представить себе не мог, что эти несколько дней нашего с ним расставания обернутся для меня самой настоящей пыткой. Я практически ежечасно заставляю себя не возвращаться мыслями к тому воскресному утру и нашему с Аликом разговору, чтобы не начинать анализировать каждое произнесенное нами слово. И признаться честно, у меня это чертовски плохо получается.
А еще у меня совершенно не получается не подсматривать за самим парнем…
Еще пару лет назад мой сердобольный друг и начальник службы безопасности, как всегда переживая за мою сохранность, напичкал мой дом IP-камерами. И вот уже на протяжении нескольких дней я бессовестно подглядываю за жизнью Алика. За тем, как он каждое утро просыпается и ходит в душ, как завтракает, – хотя чашку кофе с сигаретой сложно назвать полноценной едой, – как вечерами возвращается в квартиру, садится за ноутбук и несколько часов к ряду усиленно работает, усевшись на свое излюбленное место в зимнем саду около окна с неотъемлемым атрибутом в виде большой чашки горячего чая.
Это уже стало привычным, видеть его, следить за ним, и поэтому, отложив в сторону документы, я придвигаю к себе клавиатуру и мышь. Открываю браузер и ввожу в адресную строку IP адрес камер, установленных в моей квартире. Найти Алика не составляет труда. Он как всегда сидит на своем любимом месте с ноутбуком на руках. Сочетанием клавиш приближаю изображение и с тоской вглядываюсь в любимые черты. Мой мальчик сегодня особенно задумчив. Он с грустью смотрит в монитор, что-то на нем монотонно просматривая. Приглядевшись, узнаю наши с ним фотографии, сделанные в Швейцарии.
На одном из фото, на котором запечатлен я в одном полотенце, Алик задерживается и пристально на него смотрит. Затем поднимает руку и с нежностью обводит контуры моего лица и тела, едва касаясь пальцами монитора.
От столь искреннего и неподдельного проявления чувств сердце в груди сжимается и камнем ухает вниз. Боже, как же я по нему соскучился. Просто невыносимо. Но ужаснее всего не это, а то, что я вижу, как страдает и мучается мой любимый человек, которому я ничем не могу помочь, как бы мне этого ни хотелось. Это его жизнь и его выбор, который он должен сделать сам, без чьего-либо вмешательства.
Я знаю, что должен бороться за Алика, но в тоже время понимаю, что не смогу делить его с фантомами прошлого. Я хочу, чтобы он принадлежал мне и только мне, потому что другого я просто не приму. Я люблю этого мальчика и готов многое для него сделать, но только при условии полной отдачи. До появления Алика в моей жизни я и понятия не имел, что такое быть собственником, зато сейчас во всей красе познаю все грани этого странного и порабощающего чувства.
Погруженный в свои мысли, упускаю момент, когда Алик уходит. «Погуляв» по квартире нахожу его в нашей спальне, но поскольку света в комнате недостаточно не сразу понимаю, что он делает, но когда осознаю, дыхание сбивается на раз, а успокоившееся сердце снова срывается в бешеный галоп.
Алик лежит на кровати с разведенными в стороны ногами и медленно себя ласкает через тонкую ткань трусов. Не считая этой незначительной детали, он полностью обнажен и, что самое примечательное, чертовски возбужден.
Несколько минут зачарованно наблюдаю за тем, как парень увлеченно себя ласкает, приковав взгляд к ноутбуку, что стоит рядом по соседству.
Переместившись руками с паха на грудь, Алик начинает самозабвенно ее наглаживать, периодически пощипывая пальцами соски. Он все также пристально смотрит на монитор, беспрестанно облизывая и покусывая свои красивые губы. От этого откровенного, запретного и невероятно возбуждающего зрелища мне становится очень жарко и тесно в брюках. Положив руку на ширину, с силой сжимаю член, который уже изрядно напряжен и требует к себе внимания, но я пока держусь и не перехожу к активным действиям в то время, как Алик полностью уже обнажившись, во всю надрачивает свой член и разрабатывает попку.
А-щ-щ… Это просто невыносимо…
От дикого и безумного возбуждения кровь ударяет в голову, лишая меня возможности думать и дышать. Рывком срываю с себя галстук, отрывая вместе с ним и верхние пуговицы сорочки. Дыхание такое, будто бы я пробежал стометровку за одну секунду, но причиной этому служит не это, а то, что сейчас вытворяет мой мальчик, прижав колени к груди и подложив под спину подушку. Его руки ритмично двигаются. Одна вверх-вниз, вторая вовнутрь и наружу. Он уже с легкостью загоняет в себя три пальца, то ускоряя ритм, то снижая. Оторваться от созерцания столь прекрасного и порочного зрелища я бы не смог даже под страхом смерти. Сложно описать себе то, что я сейчас чувствую. Это какой-то неописуемый конгломерат эмоций, в котором присутствует и стыд, и страсть, и похоть, и любовь, и обида и прощение.
Перестав уже бороться со своим собственным возбуждением, расстегиваю брюки, приспускаю белье и обхватываю истекающий смазкой член.
– Бля-я-ять, как же охуенно… – в голос стону я, откидываясь на спинку кресла, продолжая наблюдать за действиями Алика. Уж не знаю зачем, но он тянется к ночнику над головой и включает свет, чем невероятно облегчает мне возможность его видеть. И это заводит меня еще сильнее, потому что теперь я беспрепятственно могу разглядеть эмоции и страсть, которые в многообразии отражаются на его мужественном лице.
А потом мы оба кончаем. Я с протяжным стоном и рычанием, Алик же беззвучно, выгнувшись дугой на кровати.
Никогда не перестану удивляться яркости и многогранности оттенков оргазма и их уникальному свойству никогда не повторяться. С Аликом же они словно маленькая смерть и воскрешение в одном флаконе.
Пока прихожу в себя от пережитого экстаза, отвлекаюсь от изображения на экране, но когда снова к нему возвращаюсь, застаю картину, от которой готов сорваться с места и лететь к своему мальчику со всех ног…
POV Алик
Последние движения рук, и мое тело содрогается в приступе сильнейшего оргазма, от которого сознание взрывается миллиардами разноцветных звезд, а тело выгибается дугой, натягивая мышцы до предела. Секунда-другая, и я в изнеможении падаю на кровать, судорожно хватая ртом воздух.
Как только прихожу в себя, взглядом натыкаюсь на заключительные кадры горячего секса двух влюбленных.
Я хорошо помню тот день, когда уговорил Глеба снять наше собственное «home video». Для нас двоих это был первый подобный опыт, поэтому мы оба не знали, что делать и как себя вести, но когда завелись и вошли в раж, нас было уже не остановить. Тогда мы занимались любовью не меньше часа, долго и упоительно лаская и доводя друг друга до изнеможения чувственными ласками…
Воспоминания того счастливого времени неминуемо накрывают меня с головой, скручивая тело судорогой отчаянья и боли.
Закрываю лицо руками и впервые за эти пять дней даю волю слезам…
Не могу больше без него жить… Это все равно что лишиться источника жизненной силы. Все равно что потерять себя без возможности обрести заново. Все равно что умирать изо дня в день, но так и не умереть… Это невыносимо… Это сводит с ума…
В какой-то момент слезы высыхают, а в голове происходит долгожданное прояснение, являя моему внутреннему взору то единственное правильное решение, которого я так долго ждал…