Офисный переполох (СИ) - "Arne Lati". Страница 28
- За тобой приехал. У нас завтра самолет, а сейчас пошли к тебе, я соскучился. Иначе, я тебя прямо тут разложу. Хочу тебя, котенок, - шепчет он, поворачивая мое лицо к себе, и целует, едва касаясь своими губами моих искусанных губ.
Позорный стон срывается раньше, чем я успеваю его заглушить. Он улыбается, до боли сжимая меня в крепких объятиях.
- Максим, я…
- Все потом, - улыбается он и тащит меня в сторону выхода.
Горячая рука сжимает мою ладонь, взгляды украдкой, его улыбка, мое смущение и чистое безумие. Я сдаюсь. Чувствую, что готов отдаться ему весь без остатка, готов страдать рядом с ним, терпеть боль, но только быть рядом.
Моя квартира встретила нас тишиной и спокойствием. Страстный поцелуй выбил у меня почву из-под ног. Цепляюсь за его плечи, крепче прижимая к себе. Одежда разбросана по пути нашего маршрута. На кровати переплетены два изголодавшихся тела. Чистая любовь струится вокруг, окутывая нас, соединяя друг с другом. Жаркие стоны, короткие поцелуи. Вскрик, когда в меня проникают нетерпеливые пальцы. Снова поцелуи, ласки, покусывания и метки, украшающие мое тело. Его спина горит от царапин, которые я оставил на нем ногтями. Губы пылают от нескончаемых поцелуев. Первый толчок разливается болью во всем теле, но это приятно. Значит он рядом, значит со мной. Второй толчок, приятная нега разливается по изголодавшемуся телу. Непрекращающиеся ласки, влажные шлепки, вскрики и стоны, все смешалось. И не понять где чьи стоны, здесь все общее, все - одно на двоих. Одна душа на двоих.
Толчки сильнее, позы все откровеннее. Я не выдерживаю первый и с протяжным стоном кончаю, излившись на белоснежные простыни. Максим делает еще несколько толчков в мое, еще содрогающееся от оргазма, тело и кончает глубоко внутри меня, за что слышит мое возмущенное шипение и получает шлепок по бедру.
Несколько долгих минут проходят в легких ласках и нежных поглаживаниях.
Сажусь и недовольно сверлю его взглядом.
- Рассказывай, - приказываю ему, сам не узнавая своего голоса.
- В общем, я не женюсь, только есть одно условие, - начинает он издалека, я напрягаюсь и буравлю его испепеляющим взглядом.
- В общем, Анжела, - меня передернуло, он засмеялся, - она родит от меня ребенка. Я перепишу на ребенка свою компанию, и Анжела будет ею управлять, пока ребенок не вырастет. Отец согласен.
- Отлично, - выдаю я, и сам не понимаю радоваться мне или плакать.
- Хрен с ней, с этой компанией. Ты будешь меня обеспечивать, - шутливо тянет он и притягивает меня к себе, - я все равно не отпущу тебя малыш, никогда, слышишь?
Я слышу, согласно киваю головой, пока он губами ловит текущие по моим щекам соленые капли. Это - слезы счастья.
Резко подскакиваю на кровати и оглядываюсь все еще сонными глазами вокруг. Сон. Это всего лишь сон...
Часть 16
Какой отвратительно прекрасный сон.
Я лежу посреди кровати на сбившихся простынях, с легкостью в теле и тяжестью в голове. Ах да, еще я весь в сперме и, судя по ее количеству, удовольствие я получил не один раз. Вот же извращенец.
- Эврика, - кричу и вскакиваю.
Запутываюсь в одеяле и больно ударившись коленкой об пол, ползу в сторону ванной. Выпутаться вообще проблема, поэтому мои поползновения больше похожи на танец взбесившейся гусеницы-переростка. А на лице такая предвкушающая улыбка, что даже страшно.
Хватит лить слезы в подушку, хватит дрочить по ночам, хватит маяться дурью, надо в душ и приступать к решительным действиям.
Холодный душ обжигает кожу. Приходится громко петь, чтобы как-то отвлечься. Помогает слабо, зато я стопроцентно проснулся.
Джинсовые шорты до колен, белая футболка, любимые кеды - я готов.
Еду в офис, объясняю все как есть своему директору. Он седеет на глазах, слушая мои доводы, и подписывает все бумаги со словами: «любовь, так любовь», а на лбу надпись: «НАМ ТАКИХ НЕ НАДО». Благо я только стажировку проходил и помогал уже довольно опытному архитектору.
Согласен, я много чему у него научился, за что моя ему благодарность, но это не мое.
Мне нравится этот город, люди в нем, даже атмосфера, но все чужое. Хочу домой, хочу до безумия.
Билет в один конец, вещи, которые я так и не разобрал, отправляю к родителям, жить-то мне где-то надо.
Взглядом цепляю знакомую фигуру около самолета и пронзительным свистом пытаюсь обратить на себя внимание, приветливо улыбаюсь и машу руками. Пилоты самолета, узнав меня, машут в ответ, крестятся на всякий случай и топают в самолет.
Поднимаюсь в салон, занимаю свое место и чувствую, как учащенно бьется беспокойное сердце. Каждый удар отдается в висках, а на лице блуждает улыбка.
- Успокоительного? – спрашивает с улыбкой стюардесса, та самая, которая откачивала меня во время перелета сюда.
- Шампанского, - отвечаю ей.
Снова не могу разобрать ее лица, перед глазами словно пелена, а на губах легкая улыбка.
Мой план безумен, абсурден и лишен всякого смысла, но кто знает, вдруг повезет. Если не повезет, всегда же можно по новой впасть в депрессию. Хватит с меня этих двух месяцев беспрерывной грусти.
Самолет медленно набирает высоту, прощаюсь с городом, приютившим меня, и без грамма сожаления лечу ДОМОЙ. Меня там, правда, никто не ждет, но я быстро напомню о себе.
Заснуть во время перелета не получается. Сердце как шальное скачет в груди, разгоняя адреналин по венам.
Выхожу из самолета навеселе. Я опьянен эмоциями. Теплый воздух ударяет в лицо, окутывая знакомым теплом. Бред конечно, но как хорошо на родной земле.
В руках легкая сумка с документами и ноутбуком. Моя ласточка стоит на платной парковке. Я даже забыл сказать, чтобы ее забрали. Сейчас я как никогда рад своей рассеянности.
Машина приветливо подмигивает мне фарами, забираюсь в салон и вдыхаю родной запах. Эх, понеслась. Щас таких делов наворочу, что потом за всю жизнь не расхлебаю.
Сначала нужно позвонить.
- Да, - раздается приятный женский голос на том конце связи.
- Инга, привет, это я, - весело говорю ей.
- Ах ты, сукин сын, ты куда пропал на два месяца, скотина ты бессердечная… - затараторила она, а мне стало так приятно, что за меня переживали.