Невероятное влечение - Джойс Бренда. Страница 18

Взгляд Александры задумчиво блуждал по залу. И она понимала, что высматривает его — своего спасителя. Сердце все так же громко стучало, щеки пылали.

— Пойду принесу вам что нибудь перекусить, — сказал Денни, в его голосе все так же слышалось искреннее волнение.

Осознав, что сквайр ненадолго оставит ее наедине с сестрами, позволив им переговорить с глазу на глаз, Александра кивнула:

— Благодарю вас.

Когда Денни отошел, бледная от переживаний Кори прошептала:

— Думаю, нам стоит уехать.

Александра обернулась к младшей сестре, с усилием изобразив на лице привычную обнадеживающую улыбку:

— Слезами горю не поможешь, так зачем страдать попусту? Нужно просто двигаться дальше!

— Эти люди полны ненависти, — шепотом продолжила Кори. — В конце концов, кому нужен этот прием?

— Эти люди совсем не такие злобные. Какая то жалкая горстка низких женщин распускает сплетни, только и всего. Разве мы не были рады снова увидеться с леди Херрингтон и ее дочерьми? — напомнила Александра. И в самом деле, Бланш Херрингтон была к ним добра и внимательна, а Сара и Мэрион искренне радовались шансу возобновить давнее знакомство. Да и сэр Рекс был так великодушен! — К тому же, Кори, к тебе по прежнему проявляют интерес несколько присутствующих здесь молодых джентльменов.

— Мне все равно, — нисколько не покривив душой, бросила сестра. — Когда мы сможем уехать?

Александра перевела взгляд на Оливию и обнаружила, что средняя сестра внимательно смотрит на того самого привлекательного, показавшегося отдаленно знакомым блондина, которого они заметили в самом начале бала. Сердце Александры сжалось: кем бы ни оказался этот джентльмен, ее сестра явно не могла рассчитывать на серьезные знаки внимания с его стороны.

— Кто это?

Оливия смущенно покраснела.

— Не знаю. Я слышала, что кто то говорил, будто он провел два последних года в американских дебрях.

Уловив в тоне сестры явный интерес к молодому мужчине, Александра взяла Оливию за руку и печально сжала ее ладонь. Потом снова посмотрела на Кори:

— Мы не можем уехать так рано, это будет в высшей степени оскорбительно для хозяев дома. Кроме того, это будет грубо по отношению к сквайру.

Кори еще больше помрачнела.

— Я знаю, — ответила она. — Что ж, надежда умирает последней?

— Полагаю, нам стоит попробовать восстать из пепла и спасти для себя этот вечер, насладившись следующими несколькими часами, — подбодрила Александра.

Но сестры не прониклись ее оптимизмом — ни на секунду.

— А где отец? — неожиданно спросила Оливия.

Александра в ужасе застыла на месте. Она не видела его уже целый час, и это явно не сулило ничего хорошего. Если Эджмонт напьется, Александра свернет ему голову по возвращении домой, и на сей раз она не шутит — большего позора ей уже не вынести!

— Возможно, нам следует его поискать, — предложила она, ставя чашку на стол.

Оливия вдруг больно ущипнула ее. В этот момент Александра почувствовала на себе его взгляд — взгляд своего спасителя. Горло перехватило, стало трудно дышать, все тело напряглось. Это ощущение, осознание того, что на нее смотрит герцог Клервудский, не было похоже ни на что другое. И Александра медленно обернулась.

Все произошедшее совсем недавно казалось невероятным: и то, что она едва не лишилась чувств у всех на глазах, и то, что он успел подхватить ее, прежде чем она упала в обморок. Это по прежнему выглядело неправдоподобным: герцог был галантен, он даже флиртовал с ней! И совсем уж невероятным было то, что мгновение спустя Александра поймала на себе его пристальный, откровенный взгляд — точно такой же, как тот, что был устремлен на нее теперь. Их глаза встретились.

Сердце Александры едва не выпрыгнуло из груди, замерло на миг, но лишь для того, чтобы с новой силой, бешено заколотиться. Она уже не могла дышать.

Спаситель Александры беседовал с несколькими джентльменами, но его взгляд — уверенный, глубокий — явно следил за ней. Александра знала: она никогда не забудет, что почувствовала, оказавшись в его крепких, сильных руках. И в то же время со всей очевидностью понимала, что таилось за интересом, который герцог выказал к ее персоне.

Богатый аристократ не был связан узами брака, как и она сама — но Александра не принадлежала к его миру. Для герцога она была слишком старой и слишком бедной, а ее имя — чересчур сомнительным, скомпрометированным. Его интерес мог означать только одно. Догадка и потрясла, и встревожила Александру.

— Это Клервуд! — в благоговейном ужасе выдохнула Кори, не зная, чем объяснить его пристальное внимание.

— Я у него в долгу, — коротко бросила Александра. Она переглянулась с Оливией: средняя сестра, разумеется, поняла, что интерес герцога к какой то обедневшей мисс Болтон объяснялся отнюдь не благородными намерениями. И все же Александра не могла до конца разгадать причину его увлеченности, даже если та и скрывала самые постыдные желания. Почему он счел ее привлекательной? В этом огромном зале было так много красавиц… Александра терялась в догадках, когда неожиданно, краешком глаза заметила направлявшегося к ним отца.

Она замерла от ужаса. Эджмонт пошатывался. Она так горячо молилась, чтобы ситуация не ухудшилась, но, совершенно очевидно, ее молитвы не были услышаны. Оливия тоже заметила отца и, едва не задохнувшись в панике, бросила:

— Мы должны немедленно отсюда уехать!

Ничего на этом свете Александра не желала больше. Однако позорно бежать теперь, с длинными шлейфами платьев, то и дело путавшимися под ногами, было решительно невозможно — это оставило бы ужасное впечатление.

— Вы двое останетесь здесь, — распорядилась она. — Я отправлю отца домой и тут же вернусь к вам.

Оливия умоляюще взглянула на старшую сестру:

— Почему?

— Не думаю, что Денни заметил, как напился отец. И мы останемся здесь до тех пор, пока сквайр не соберется уезжать — мы ведь его гостьи.

Эджмонт качнулся к Александре и усмехнулся:

— Моя красавица дочь! Наслаждаешься вечером?

Схватив отца за руку, она затащила его в самый угол зала:

— Ты ведь обещал не пить!

— Я и не пил. Клянусь, Александра! Ни единой капли.

— От тебя омерзительно несет виски, и ты шатаешься, — упрекнула дочь. Ее лицо стало мертвенно бледным, но, главное, она была унижена и встревожена.

— Я не брал в рот ни капли виски, — нечленораздельно произнес отец. — Только немножко джина.

— И чем это лучше? — Александра твердо взяла Эджмонта под руку, но он все равно чуть не рухнул на нее. Покачнувшись под весом грузного отца, который Александра просто не в силах была удержать, она ударилась о стену и покраснела от стыда. — Отец, ты должен уехать. Ты не можешь оставаться здесь в таком состоянии.

— Еще слишком рано, чтобы уезжать, моя дорогая. В игровой комнате как раз раздают карты! — Он попытался оттолкнуть дочь и снова чуть не упал.

Александра поняла, что на них обращают внимание. Крепко сжав руку Эджмонта, она попыталась поставить его прямо. Отец обрел подобие равновесия и застыл на месте, опасно покачиваясь, — Александра не знала, сумеет ли когда нибудь простить ему этот позор.

— Ты хорошо проводишь время, не так ли? — ухмыльнувшись, спросил отец.

— Да, я великолепно провожу время, — резко бросила она, судорожно решая, можно ли постараться сразу, без лишней суеты, вытянуть его из комнаты. Вряд ли это получилось бы: Александра была недостаточно сильной для этой непростой задачи.

— Что ж, это хорошо. — Эджмонт неожиданно вырвался из ее рук и уже сам ударился о стену. — Упс!

Разъяренная, с пылающими от гнева щеками, Александра снова схватила руку отца и перебросила ее через свои плечи.

— Мы уезжаем, — объявила она, стараясь говорить как можно спокойнее, что в таком взбешенном состоянии было ох как непросто.

— Я не хочу уходить, — упирался отец. — Там карты!

Александра укоризненно взглянула на Эджмонта, и, когда он расплылся в пьяной улыбке, к ее глазам подступили слезы. И ради этого отец каждую ночь уезжает из дома? Его поведение разбивало дочери сердце. Больнее всего было осознавать то, что, будь мать жива, пагубное пристрастие Эджмонта к алкоголю никогда не вышло бы из под контроля.