Невероятное влечение - Джойс Бренда. Страница 69

От этой мысли Стивену стало тошно.

А что, если Александра и правда носила под сердцем его ребенка?

Эта гордячка заявила, что не беременна, но Клервуд не собирался безоговорочно принимать ее слова на веру — хотя от души надеялся, что она действительно съела что?то несвежее накануне вечером.

Он всегда принимал чрезвычайные меры предосторожности со своими любовницами, чтобы с абсолютной точностью исключить появление внебрачных детей. Стивен никогда бы не допустил, чтобы его незаконнорожденного ребенка воспитывал вместо него кто?то другой — и даже не потому, что его собственное детство было тяжелым, одиноким, лишенным теплоты, а просто из принципа. Стивен сомневался, что способен быть хорошим отцом, но он обязательно постарался бы стать именно таким. И в любом случае он был бы лучше старика Тома — всегда хвалил бы своих детей, никогда не насмехался, не издевался бы над ними, видя их старания. Его дети, все дети — как незаконнорожденные, так и появившиеся на свет в браке, — росли бы здесь, рядом с ним, под крышей Клервуда.

Стивен не принял мер предосторожности в моменты близости с Александрой. Он и представить себе не мог, почему забыл об этом — разве что совсем рассудка лишился от неудержимой страсти.

И теперь, если мисс Болтон действительно ждет ребенка, он намеревался растить сына или дочь.

Если Александра беременна, она может остаться в Клервуде — по крайней мере, до тех пор, пока ребенок не появится на свет. В сущности, ей в любом случае стоило остаться с ним, и именно сейчас герцог в полной мере осознал все преимущества этой идеи. За несколько месяцев у него будет возможность выяснить правду о состоянии Александры. Не говоря уже о том, что в Клервуде можно будет позаботиться о ней самым наилучшим образом.

Решение было принято.

Том гневно смотрел на него. Стивен состроил отцу непочтительную гримасу.

— Не волнуйтесь, ваша светлость, — тихо сказал он, — я помню о своем долге. Я поклялся делать это, а я никогда не нарушаю свои клятвы.

И Стивен отогнал от себя яркую, ослепительную иллюзию. Он не собирался жениться на Александре. Его долгом было беспокоиться о Клервуде — в том числе искать возможность преумножить наследие Тома с помощью выгодной женитьбы — и он собирался сделать все, что в его силах. Но если Александра станет матерью его ребенка, Стивен будет заботиться об этой женщине до конца ее дней. Она не будет ни в чем нуждаться.

В этот момент раздался деликатный, легко узнаваемый стук в дверь, и Стивен разрешил Гильермо войти.

— Мисс Болтон устроилась в своей комнате?

Дворецкий серьезно отрапортовал:

— Она отказалась впустить горничную, которая пришла ей помочь, а потом отослала обратно свой ужин, ваша светлость. Полагаю, она заперла двери.

— Она, несомненно, утомилась. И возможно, заснула так крепко, что не услышала стук горничной. — Стивен не мог упрекать ее в этом. Сказать по правде, он надеялся, что Александра сейчас уже спит. — Оставьте поднос у ее двери, Гильермо, на тот случай, если она проснется ночью.

Стивен легко нашел объяснение поведению гостьи, но в глубине души волновался, не выражает ли все это непокорность, протест. Собственно, он не сомневался в этом — и не был удивлен. Первой реакцией было пойти наверх, в комнату гостьи, и приказать ей подчиняться его воле — в конце концов, Александре нужно было поесть, особенно если она ждала ребенка.

Но Стивен тут же передумал. Александра презирала его — и он не винил ее в этом.

Глава 13

Она не может прятаться в своей комнате вечно. Александра внимательно посмотрела на свое бледное отражение в зеркале. Позолоченная рама идеально сочеталась с двумя зелеными парчовыми креслами, располагавшимися по обе стороны зеркала. Александра обреченно взглянула на себя, ожидая увидеть изможденную, осунувшуюся от горя и бессонных ночей серую мышь. Правда, накануне вечером, стоило только добраться до кровати и укрыться толстым, теплым одеялом, как она тут же уснула. Впервые за месяц — впервые с того момента, как были разорваны ее отношения с Клервудом, — она спала крепко и без мучительных сновидений.

Александра была немного бледной, но в целом выглядела лучше, чем вчера, когда только оказалась в этом доме. Она даже осторожно подумала о том, что чувствовала себя почти хорошо. С другой стороны, как можно было чувствовать себя хорошо, если Клервуд силой забрал ее с постоялого двора, а потом привез в свой дом — точно так же, против воли?

Александра дрожала, ее сердце учащенно билось. Сосредоточенно глядя в зеркало, она заметила позади своего отражения великолепную комнату. Стены были окрашены в светлый мятно?зеленый цвет, на них выделялась розовая и золотистая лепнина. Кровать с четырьмя стойками, на которой так блаженствовала Александра всю ночь, была скрыта балдахином, постельное белье золотистого и темно?зеленого, как мох, оттенков идеально сочеталось с окружающей обстановкой. Камин украшала гипсовая лепнина кремового цвета, перед ним стоял диван с цветочной обивкой. Маленький обеденный стол и два стула располагались у окна, за которым виднелся балкон с другими столом и стульями. На другом конце комнаты Александра заметила маленький старинный письменный стол, на котором выделялись ваза с цветами, пачка пергаментной бумаги, чернильница и гусиное перо.

Сердце Александры зашлось в неистовой пляске. Эта спальня была самой красивой комнатой, которую ей только доводилось видеть, и являла собой разительный контраст с захудалым жильем на постоялом дворе мистера Шумахера. И все?таки Александра не могла воспользоваться гостеприимством герцога. Но как она могла сказать ему это? Клервуд казался настоящим стихийным бедствием, неудержимым и мощным, и он явно не собирался уступать. Кроме того, Александра никак не могла понять, почему герцог привез ее сюда.

Неужели он чувствовал себя виноватым — после всего, что произошло?

К горлу подступила тошнота. Александра помчалась в ванную, где ее вывернуло наизнанку, а потом, измучившись, рухнула на колени и зажмурилась от страха. Теперь, после этого характерного утреннего приступа тошноты, сомнений почти не оставалось. Она носила под сердцем ребенка Клервуда. Рождение сына или дочери стало бы замечательным, счастливым событием. Но ужас, в который пришла Александра при мысли о гневе герцога, заставил ее сжаться в комочек. Она из последних сил пыталась не разрыдаться. Александра любила бы своего ребенка — если, конечно, он и в самом деле появился бы на свет, но в таком случае она была бы привязана к герцогу навсегда.

Она вытерла мокрые глаза и встала. Клервуд не должен узнать об этом — никогда. Александре не нужно было долго раздумывать, чтобы понять: герцог будет в ярости и обязательно решит, что беременность — часть ее хитрой игры, ловушки, в которую она собирается заманить его, заставив жениться. В сознании мелькнул и еще худший сценарий: герцог будет настаивать на том, что позаботится о ней и ребенке, будет содержать их. Александра не хотела его подачек. О нет, она не собиралась превращаться в содержанку!

Но теперь будущее представало еще более пугающим, чем прежде. Ах, как бы ей хотелось вернуться домой, в Эджмонт?Уэй!

Александра распахнула дверь, удивилась, увидев в коридоре свои сумки, и медленно стала спускаться вниз. Напряженность сковала все тело, спина, казалось, одеревенела. Александра не знала расположения комнат, поэтому направилась к парадным дверям, молясь про себя, чтобы ей удалось выскользнуть из дома незамеченной. Но стоило гостье приблизиться к холлу, как в коридоре возник Клервуд, преградивший ей путь.

Герцог был одет в темный короткий сюртук?визитку, под которым проглядывали красивая изумрудно?зеленая рубашка и рыжевато?коричневые брюки. Едва заметные тени залегли под его глазами.

— Доброе утро. Надеюсь, вы хорошо спали.

Судя по виду Клервуда, сам он спал не слишком хорошо.

Его большая фигура, от которой так и веяло мощью, занимала почти все пространство узкого коридора. Александра была встревожена тем, что столкнулась с ним сразу же после того, как спустилась вниз, — словно он нарочно поджидал ее.