Неукротимая страсть - "Рэдклифф". Страница 5

— Это означает, что по какой-то причине давление внутри его черепа растет.

— И по какой же? — спросила Синклер уже острым бритва тоном.

Джуд показалось, что она услышала, как парень сглотнул.

— Э-э-э… у него отек мозга, субдуральная гематома…и еще… эпидуральное кровотечение, — сказал Кинни.

Синклер опустила ногу на пол и выпрямилась во весь рост, не отрывая пронизывающего взгляда от молодого врача. Она казалась выше, чем запомнилось Джуд, но режиссер знала, что они с Синклер были примерно одного роста. Стало очень тихо, хотя остальной медперсонал продолжал работать.

— Требуется ли в этом случае срочная операция?

— Да, при субдуральном и эпидуральном кровотечении, — ответил Кинни, заливаясь краской.

— Тогда почему я не вижу нейрохирургов, наблюдающих за ним?

— Мы им звонили… они сказали, что придут, — неуверенно сказал резидент.

Он посмотрел по сторонам, словно ища поддержки, но остальные резиденты старательно избегали его взгляда. Здесь он отдувался в одиночку.

— А если у него образуется грыжа в стволе мозга, пока мы ждем? Кто будет нести за это ответственность, доктор Кинни? — Синклер слегка повернула голову и встретилась взглядом с Деборой Стайн. — Вызовите нейрохирургов. Скажите, что я хочу, чтобы они пришли немедленно. Позвоните в рентгеновское отделение, скажите, что нам нужно срочно сделать томографию мозга этому парню, посмотрите в истории болезни, кто подписывает разрешение на процедуры для него, но не звоните родственникам до тех пор, пока мы не будем знать наверняка, что ему будут делать операцию.

— Хорошо, — живо ответила Деб и поспешила к посту медицинской сестры в дальнем углу помещения.

— Ладно, кто следующий? — спросила Синклер, переходя к соседней койке. Кто-то подтолкнул к ней стул. Она механически снова поставила на него одну ногу и наклонилась вперед, чтобы осмотреть второго пациента, в то время как другой резидент приступил к отчету.

Глава третья

Рабочие записи Джуд Касл

30 июня, 10.45 утра

Только что закончился мой первый утренний обход травматологии. Я без сил, а ведь мне всего лишь нужно было переходить от койки к койке и наблюдать за процессам, я понимаю не все, о чем они говорили, особенно когда они заговорили о показателях газа в крови и шкале комы Глазго. [NB: нужно, чтобы в фильме Деб рассказала об этой шкале травм головы, желательно, с каким-нибудь пациентом на заднем плане. Получить у Синклер согласие на съемки в отделении интенсивной терапии. Пусть оператор проверит здешнее освещение, годится ли оно для съемок.]

Зато мне удалось четко уяснить, что обход — это очень важный момент рабочего дня. Это единственное время, когда вся команда врачей собирается вместе, и когда Синклер уточняет план лечения каждого пациента находящегося в реанимации. Резидент, прикрепленный больному, излагает ей краткую оценку состояния своего подопечного, и они обсуждают и назначают необходимые вещи: какие консультации и обследования провести, какие препараты и в каких дозах давать. Синклер подписывает все решения и назначения.

Сейчас врачи, которые следят за менее тяжелыми пациентами в обычных палатах, пойдут осматривать их, а те врачи, которым предстоит принимать пострадавших, — а сегодня это Синклер и Стайн — отправятся в приемное отделение травматологии. А я…

— Мисс Касл? — услышала Джуд.

Она подпрыгнула и выключила диктофон. Джуд улыбнулась при виде Синклер, которая стояла, прислонившись к стене рядом с дверью в реанимацию, и наблюдала за ней.

— Простите. Я не знала, что вы здесь. Я вам нужна? — спросила Джуд.

— Хочу показать вам приемный покой. Я как раз туда иду.

— Здорово, — согласилась Джуд, и положила маленький диктофон в карман брюк, присоединяясь к Синклер. — Спасибо, что разрешили мне побывать на обходе сегодня утром.

— Там вы тоже записывали?

— Нет, — сказала Джуд. Они вышли на лестницу. — Обычно я делаю записи для себя, фиксирую впечатления, реакции, какие-то напоминания, в общем, то, что потом можно использовать в качестве комментариев в фильме. Если я захочу записать ваши или чьи-либо еще слова, я сначала спрошу, можно ли это делать.

Синклер сначала помолчала, а потом спросила:

— Как вышло, что в центре вашего проекта оказалась Деб Стайн?

Они вышли на первом этаже и миновали комнату ожидания перед отделением неотложной помощи, уже переполненную пострадавшими с небольшими повреждениями. В основном здесь были матери с детьми и люди среднего возраста с мелкими травмами. Пациентов в потенциально тяжелом состоянии обычно привозили на «скорой» и доставляли прямо в процедурные кабинеты. Дальше по коридору виднелся ряд дверей с кодовыми замками.

— Мы познакомились три года назад на Олимпийских играх, — объяснила Джуд. — Я тогда делала фильм про женщин в спорте, и мы с ней заговорили о ее планах после Олимпиады. Когда я занялась этим проектом, я вспомнила про Деб.

— И она согласилась? — Сакс ввела код на клавиатуре. — Код такой же, как и у местного телефона: два, четыре, два, ноль.

— Да, согласилась. А что?

Сакс пожала плечами и повела Джуд по очередному стерильному коридору в бежевых тонах.

— Так вот мне и интересно, с чего бы это.

— Тогда спросите об этом у нее. Впрочем, мне бы хотелось записать интервью с вами и поговорить о вашем обучении. Плюс общая биография, личный опыт, всякое такое.

Услышав это, Сакс остановилась.

— Вся необходимая информация есть в моей краткой автобиографии. Моя секретарша может дать вам экземпляр. У вас есть ее номер телефона.

Сказано это было так, что не оставляло места обсуждений. Джуд постаралась скрыть свое удивление и любопытство. Она уже и так достаточно продвинулась вперед для первого дня.

— Хорошо, спасибо, — только и сказала она.

— Это приемное отделение травматологии, — продолжила ее спутница, проведя Джуд через небольшую отгороженную часть помещения, где находились раковина для мытья рук и шкафы с хирургическими шапочками и халатами, в другую комнату, где не было ничего лишнего напоминавшую операционную и процедурный кабинет одновременно. — Сюда привозят пациентов с травмами и у здесь стабилизируют их состояние и классифицируют степени поражения.

В центре комнаты выстроились три операционных стола, при необходимости их можно было отгородить занавесками. Над каждым узким столом из нержавеющей стали висели большие круглые серебристые светильники с яркими галогеновыми лампами, как в операционной.

Джуд уставилась на хирургические светильники, и внезапно ей стало жарко и закружилась голова. У нее сузилось поле зрения, в глазах замельтешили мушки, свет стал меркнуть. Джуд рефлекторно вытянула вперед руку, чтобы устоять на ногах, и смутно почувствовала, что ее взяли за кисть.

— Мисс Касл, с вами все в порядке? — раздался тихий спокойный голос.

Джуд заставила себя сделать глубокий вдох. Она знала, что все это пройдет, если она просто будет нормально дышать. Ноги у нее подкашивались, и Джуд прислонилась к теплому крепкому телу рядом.

— Да, — едва прошептала она. — Просто я… простите… одну минуту.

Сакс стояла, как скала, когда Джуд уперлась в нее и прижимала ее к себе так, что могло показаться, будто они обнимаются. На лбу у Джуд выступила испарина, кровь отхлынула от лица.

— Давайте вы приляжете, — мягко предложила Сакс. Она чувствовала, как режиссера бьет дрожь.

— Нет! — быстро отказалась Джуд, опираясь рукой на плечо Сакс и выпрямляясь с видимым усилием. — Сейчас все пройдет, я правда в порядке.

Сакс изучающее оглядела ее и, не отпуская Джуд, положила два пальца ей на кисть, чтобы измерить пульс сердце женщины билось быстро.

— Да с вами действительно все будет в порядке. Но в данный момент вам все же нужно хотя бы сесть.

— Прошу прощения, — снова извинилась Джуд, смущенно засмеявшись, когда Сакс довела ее до стула около длинной стойки у дальней стены.