Бабочки в моем животе, или История моей девственности - Николина Татьяна. Страница 26

– Держись за меня и не делай резких движений, – милостиво предложила я.

– С удовольствием.

– И не зацикливайся на своем равновесии.

Марат уцепился за меня мертвой хваткой и сделал несколько робких движений. Мне с трудом удавалось удерживать нас в вертикальном положении. Несколько кругов мы просто медленно прошли пешком. Марат прогрессировал.

– Послушай, а во мне, наверное, умер отличный фигурист, – выдал он.

Я рассмеялась.

– Нет, ну правда, – продолжал он. – Посмотри, как ловко я уже стою на коньках.

– Тогда, может быть, пробежимся, Евгений Плющенко?

– Ну, давай, – подумав, ответил он.

Я схватила его за руку и потащила за собой. Мы летели по арене как заправские конькобежцы. Он схватил меня за талию и закружил. Зря он это сделал, конечно. Потому как до Евгения Плющенко ему еще как до луны в одной интересной позе. Через мгновение я поняла, что меня неумолимо тянет вниз и ничего нельзя с этим поделать. Марат уже лежал на льду, и мне не оставалось ничего другого, кроме как рухнуть прямо на него. Он лежал подо мной и хохотал. Хорошо хоть у него есть чувство юмора. Я дышала ему в лицо.

– Ну что, фигурист, накатался? – смеялась я. – Жив?

– Еще как! – ответил он и обнял меня. – Послушай, тебе не кажется, что мы с тобой слишком уж часто оказываемся в горизонтальном положении. Может быть, это судьба? И кто-то свыше очень хочет уложить нас рядом.

– Нечего придумывать, – ответила я, – просто ты ловишь любую зацепку, чтобы оправдать свое желание секса.

– А ты меня не поцелуешь? – неожиданно заявил Марат.

– С чего бы это?

– Но я ведь пытался оживить тебя поцелуем в прошлый раз?

– Ах, вот как! Значит, это было исключительно в целях моего оживления?

– Ну, конечно.

– Послушай, а больше тебе ничего не сделать, чтобы ты ожил?

– Нет, ну есть много разных вариантов. Но пока я осмеливаюсь просить только о поцелуе.

Вот наглец! Я низко наклонилась над его лицом, легла прямо на него, прижав своим телом прямо ко льду. Моя рука вцепилась в его волосы, глаза вонзились в его глаза, а губы приблизились к его рту. Он закрыл глаза, приоткрыл рот и слегка вытянул губы. Я провела пальцем по его рту. Он нежно обхватил его губами. Я вырвала палец и слегка вздернула его подбородок, закрывая рот.

– Не сейчас, милый.

– Но почему? – застонал он и открыл глаза.

– Не заслужил.

– Кэт, я хочу с тобой поговорить.

– Здесь? Лежа на льду?

– Нет. Давай отсюда уйдем. Из меня вышел хреновый фигурист, а падать, вероятно, бесполезно. К тому же разжалобить тебя не получилось. Ты не из тех женщин, что целуют из жалости.

Мы уселись на трибунах, и я принялась расшнуровывать коньки.

– Позволь мне помочь тебе? – предложил Марат и опустился к моим ногам.

Должна признаться, чертовски приятно видеть мужчину у своих ног. Тем более такого вредного.

– Так о чем ты хотел со мной поговорить?

– Видишь ли, Кэт, – начал Марат каким-то незнакомым мне серьезным тоном. – Я хочу предложить тебе быть моей девушкой.

Снизу вверх на меня смотрел его пронзительный серьезный взгляд. И мне даже расхотелось по обыкновению отпустить какую-нибудь ехидную фразу.

– Как это? – не поняла я, будто бы впервые слышала такое предложение.

– К чему скрывать, ты мне очень нравишься. Нет, правда. Я скучаю без тебя, я хочу видеть тебя рядом. Мы слишком долго играем в игры. Может, хватит, а?

Я не знала, что ему ответить. Это было неожиданно.

– Я поняла, – не нашла я ничего более подходящего для такого момента, – ты, вероятно, решил, что это единственный способ получить доступ к моему телу. Не так ли?

– При чем тут тело?

– Ты просто так хочешь секса со мной, что готов даже на отношения. Разве не так?

Марат поднялся с колен, уселся рядом и взял мои руки в свои. Это действие меня слегка смутило. Почему-то я не стеснялась, когда он целовал меня и даже щупал мое тело, а простое прикосновение рук показалось мне чересчур интимным и вогнало в краску.

– Ты неправа. Это не просто секс.

– Вот как? – произнесла я, не поднимая глаз, боясь, что они выдадут мое смущение. – А что же?

– Я даже не знаю, как тебе объяснить. Но я хочу не только секса. Мне нравится просто находиться рядом с тобой, разговаривать, кататься на лошадях, падать на лед и даже драться с тобой, – сказал он и рассмеялся.

– А секс, значит, не важен? – наконец подняла я глаза.

– Нет, почему… важен. Я чертовски тебя хочу. Но все остальное мне важнее.

– Значит, ты согласен встречаться без секса? – приступила я к провокации.

– Не понял?

– Ну, раз ты говоришь, что все остальное для тебя важнее секса, то ты готов пожертвовать сексом ради всего остального?

– В смысле?

– В смысле встречаться со мной, кататься на лошадях, коньках, драться, целоваться, но не заниматься сексом.

– Но почему?

– Хочу проверить серьезность твоих намерений.

Он на минуту замолчал. Еще бы! Не ожидал такого поворота событий. А ничего страшного, переживет. Наши бабушки и дедушки, между прочим, годами встречались, пели песни под гитару и ничего, без секса обходились.

– И так всегда? – нечеловеческим голосом выдавил Марат. – Мы никогда не будем заниматься сексом?

– Ну почему же? Будем… Когда-нибудь, – все больше веселилась я.

– Звучит обнадеживающе, – сказал голос Марата. Он опустил голову и закрыл лицо руками. – И когда же? Через год? Через два?

– Не знаю. Все зависит от тебя, милый, – проворковала я, потрепав его макушку. – Ну, так что, ты согласен?

Снова повисло молчание. Он все так же сидел, опустив голову в руки. А потом вдруг поднял ее, и на этом лице, к моему удивлению, не было ни грамма отчаяния и недовольства. В чем дело?

– Я согласен, – заявил он уверенным тоном и расплылся в улыбке. – Без секса – значит, без секса. Я принимаю условия. Только предупреждаю, и тебе придется пойти на это. Я даже не заикнусь о сексе. Но и ты соблюдай условия. И даже не проси. Я ведь тоже могу передумать.

Ну-ну. Мужчина, который отказывается от секса, – это что-то новенькое.

– Ну, значит, по рукам? – несколько растерялась я. – И что же ты будешь делать сегодня со своей девушкой?

– Отвезу домой, – улыбаясь, огорошил Марат.

– Домой?

– Да. А то вдруг ты надумаешь приставать ко мне. Кстати, а целоваться-то нам хоть можно?

– Можно.

Он посадил меня на руки, обнял и легонько коснулся губами моего рта. Я провела языком по его губам и слегка укусила за нижнюю. Он тихо захрипел и властно вторгся в мой рот. Ко мне снова прилетели мои бабочки. Они закружились безумным хороводом в моем животе. Мне захотелось снова оказаться во вчерашних листьях, зарыться в них, как в стог сена, и наслаждаться его губами. И зачем я поставила такое дурацкое условие, если сама не уверена, что исполню его? Да и не хочу исполнять. Больше всего мне сейчас хотелось, чтобы он отнес меня на руках в стог опавших листьев и занялся со мной любовью. Безудержно и неистово. Но вместо этого придется ехать домой.