Непристойное предложение - Гир Керстин. Страница 32

– Ты думаешь? – Оливер с сомнением посмотрел на меня. – Я не знаю – он был не таким уж плохим. Всегда делал так, как считал лучше.

– Да, так делают все родители, – неприязненно сказала я. – Я рада, что Штефан относится к этой проблеме так же, как и я.

И Штефан был рад, что я отношусь к этой проблеме так же, как он. Он не хотел детей, потому что это «стоило бы лучших лет жизни». Так он говорил. Вкладываешь в них деньги и время, чтобы через двадцать лет понять, что вкладывал не то и не туда. Но ты сам становишься за это время на двадцать лет старше, и многие вещи уходят, так и не познанные тобой. Впрочем, это свидетельствовало скорее о том, что думали-то мы по-разному, но вывод делали один и тот же. И без детей жизнь может быть наполненной и счастливой.

Или как минимум просто нормальной.

Моя, впрочем, в данный момент была довольно паршивой. Я посмотрела на часы. Ровно десять. Что сейчас делают Эвелин и Штефан? Улеглись ли они в свою обновленную белоснежную кровать и начали практиковаться в позах, обнаруженных в той смешной книжке начала пятидесятых?

А что, если позвонить и слегка подпортить им настроение, подумала я. Но это не было мне позволено. Фриц может просмотреть телефонные счета, и миллион уплывет от меня мгновенно.

Впрочем, я могу позвонить из телефона-автомата.

Я решительно поднялась с места. Оливер взглянул на меня.

– Пойду прогуляюсь вокруг дома, – сказала я уже на полпути к двери. – Глотнуть свежего воздуха.

Оливер кивнул.

– А у тебя есть телефонная карта? Я застыла на месте.

– Откуда ты знаешь?..

Оливер улыбнулся и достал из кармана брюк портмоне.

– Должно быть, хорошо, когда тебе кого-то недостает. Там должно быть как минимум десять евро.

– Спасибо, – ответила я.

Я с удовольствием рассказала бы ему, что Штефану совсем не недостает меня, скорее напротив – он уже улегся в постель с его женой. Но зачем портить настроение еще одному человеку?

У двери я остановилась на какое-то мгновение и обернулась. Оливер снова углубился в чтение.

– Прямо перед маленьким книжным магазинчиком, напротив ирландского паба, – не отрываясь от страницы, произнес он. – Ты не заблудишься.

– Спасибо, – еще раз повторила я. Его прозорливость начинала казаться мне зловещей.

Спускаясь по лестнице, я пыталась придумать, что бы такого сказать, если кто-то попадется мне рядом с телефонной будкой. Вероятно, следовало сослаться на какой-нибудь деловой разговор типа беседы с налоговым инспектором, которого не удалось застать в рабочее время, или что-нибудь типа того.

Внизу, возле входной двери подъезда, я едва не столкнулась с кем-то в полумраке улицы. Это был мой свекор.

– И куда мы так спешим? – спросил он и взял меня за плечи.

Я почувствовала себя так, словно на меня надели наручники, застав на месте преступления. Страх сначала сковал колени, а затем я почувствовала, как кровь ударила мне в лицо. И я была очень благодарна, что здесь внизу было довольно темно, иначе Фриц немедленно бы догадался по моему виду, что намерения у меня совсем неблаговидные. А в темноте он мог лишь это подозревать.

– Привет, Фриц, – прохрипела я.

– На улице уже довольно темно, – сказал Фриц. – А я не вижу рядом с тобой даже собачки, с которой ты должна была бы идти погулять.

– Ха-ха, – выдавила я и позвенела мелочью, оказавшейся, на счастье, в кармане куртки. – Я захотела лишь съесть мороженое, в итальянском кафе напротив готовят потрясающий шербет «After-Eight». [17]Это одно из преимуществ, достающихся человеку, живущему в городе, – можно не дожидаться утра, если тебе захотелось полакомиться чем-нибудь вкусненьким.

– Так-так, – произнес Фриц и посмотрел на меня пронизывающим взглядом.

Я покраснела еще больше, если это вообще было возможно.

– Сегодня так жарко, – добавила я.

– А в этом кафе бывает обезжиренное шоколадное мороженое? – спросил Фриц.

Я кивнула.

– Тогда я иду вместе с тобой, – сказал Фриц. – Я тоже уже целую вечность не ел мороженого.

К счастью, кафе было еще не закрыто, и, к счастью, там был и шербет «After-Eight», и вдоволь сортов шоколадного мороженого. С огромными шариками в больших вафельных стаканчиках мы направились обратно к дому. Для Оливера Фриц купил порцию клубничного мороженого.

– Когда он был ребенком, всегда любил именно такое, – пояснил он свой выбор.

– И ты до сих пор помнишь это? – спросила я, восхищаясь против воли его памятью.

– Конечно, – ответил Фриц. – Отцы обычно не забывают таких мелочей.

– Я уже снова здесь, ха! – крикнула я, едва успев закрыть дверь. – И со мной Фриц.

Оливер с недовольным видом отложил в сторону книгу.

– Папа, тебе не кажется, что уже поздновато для контрольного посещения?

Фриц протянул Оливеру мороженое.

– Собственно, я всего лишь хотел выпить с вами по маленькой рюмочке коньяку, – ответил он.

Оливер уставился на вафельный стаканчик.

– Клубничное, – сказала я. – Когда ты был ребенком, ты больше всего любил такое.

– Нет, – произнес Оливер. – Ребенком я больше любил лимонное, а все остальное бросал под ноги.

Я с упреком смотрела на Фрица. Какие же мелочи никогда не забывают отцы?

– Ну да, – сказал Фриц. – Может быть, что-то случилось с моей памятью. Может, это был мой любимый сорт, когда я был маленьким. Если хочешь, мы можем поменяться, сын, себе я купил шоколадное.

– Да ладно.

Я смотрела на тающее мороженое и опасалась за сохранность белого дивана Эвелин. Она непременно выставит мне счет, если вещь окажется испорченной.

– Давайте лучше пойдем на лоджию, – предложила я. – Коньяк мы можем выпить и там.

– У нас дома нет коньяка, – заметил Оливер. – Но я могу открыть вино. Очень неплохое каберне.

Фриц застыл на месте, едва ступив на лоджию.

– Вот это да! Кусочек Тосканы на лоджии – это впечатляет, дорогая невестушка.

– Большое спасибо, – ответила я и поспешила зажечь фонарики, которые мы расставили и развесили во всех углах лоджии.

– Недурно, недурно, – произнес Фриц.

Оливер присоединился к нам с бутылкой вина и тремя бокалами.

– Я тоже принимал в этом участие, – сказал он. – К сожалению, я унаследовал от тебя, папа, две левые руки.

– Для двух левых рук все это выглядит очень представительно, – парировал Фриц. – Может быть, стоит привлечь вас обоих к реставрации моего сада? Соседи оформили все на уровне, один я отстаю.

– Это было бы неплохим сюжетом для шоу Оливера! – воскликнула я.

Фриц высоко поднял брови. Впервые я уловила в отце и сыне какое-то сходство.

– Что это?

– Ах, это вряд ли тебя заинтересует, – ответил Оливер.

– Отчего же, заинтересует, – возразила я. – Оливер, покажи ему концепцию.

Концепция вышла выдающаяся. Как-никак я весьма прилично над ней поработала. Оливер помедлил еще немного, но в конце концов направился в комнату. Фриц читал и читал, не отрываясь. Затем он сказал:

– Звучит многообещающе. И вполне сносно.

Оливер озадаченно посмотрел на него.

– Только, пожалуйста, никаких химер, папа.

– Ни в коем случае, – строго сказал Фриц. – Ничего подобного я и не говорил.

– Ты всегда говорил так по поводу любой моей идеи, папа.

– Нет, только относительно тех, которые и в самом деле были химерами.

Оливер вздохнул.

– А что по этому поводу говорит твой шеф? – спросил Фриц.

– Да, кстати, что же все-таки сказал директор программы? – подхватила я.

Лицо Оливера просветлело.

– Господин Дюрр хочет, чтобы мы на следующей неделе еще раз представили концепцию перед небольшой комиссией. Но уже сейчас полагает, что дело выгорит.

– Браво! – произнес Фриц.

– Кто это «мы»? – настороженно спросила я.

– Ты и я, – ответил Оливер и улыбнулся мне. – В конце концов, ты же над этим работала. Ты мой главный специалист. И очень нужна мне.

– Ну, тогда…