Непристойное предложение - Гир Керстин. Страница 37

– Ерунда! – триумфально воскликнула я. – Потому что я как раз всю ночь не сплю, а работаю.

– Да, но я так работать не могу, – строго произнес Линдер и сердито посмотрел в сторону режиссера и операторов.

Позади камеры номер один обозначилось явное беспокойство. Оливер и два его собеседника тихо беседовали друг с другом, не выпуская при этом меня из виду.

– Мне очень жаль, но я вынуждена прервать интервью, – заявила я, обращаясь к Линдеру. Черт, откуда же я знаю этого парня? – Дела зовут.

Линдер бросил взгляд на студийный монитор.

– Хорошо, – сказал он. – Только еще один совет для наших зрителей. Что надо делать, чтобы стать таким успешным человеком, как вы?

Я уже поднялась в этот момент с места.

– О, это совсем просто, – проговорила я, беспокойно разыскивая глазами Оливера. Куда он исчез так внезапно? – Нужно просто быть влюбленным в свое дело, это самая главная тайна.

Линдер скорчил гримасу. И внезапно я осознала, почему этот человек показался мне таким знакомым.

– О, теперь я вспомнила, откуда вас знаю! – облегченно воскликнула я. – Мы вместе ходили на занятия, когда готовились к конфирмации. У пастора Зейцингера! Йохен! Ты был тем самым мальчиком, у которого все время бурчало в животе!

Все зрители в студии покатились от смеха.

– Спасибо за беседу, – вяло произнес Линдер.

– Не за что, Йохен! – Я весело смотрела на него.

Кто бы мог подумать, что вечно пукающий Йохен станет таким известным человеком! Я обязательно позвоню своей приемной маме, чтобы поделиться с ней этой новостью.

– Кто-нибудь снимет с меня этот микрофон?

Гельмут хлопнул меня по плечу.

– Вы были сверхартистичны. Подлинный талант.

Оливер стоял поодаль со своими собеседниками и улыбался мне.

– Великолепно! – произнес один из них, казавшийся более высоким и толстым.

Оливер взял меня под локоть.

– Позвольте представить? Оливия Гертнер, эксперт и соавтор моей концепции. Владелица великолепного питомника. Оливия, это господин Дюрр, директор программ, а это господин Киммель, режиссер программы Линдера.

– А в скором времени и режиссер программы с участием госпожи Гертнер, – добавил Киммель.

– Очень рада, – сказала я.

Значит, толстый и был Дюрр – это было забавно и сразу заметно. Неужели сказанное означало, что они в самом деле решили делать программу?

– Гертнер! – восхищенно повторил толстый Дюрр. – Знаете, то, что у вас такая фамилия, придает делу совершенно новый оборот.

– У меня, между прочим, такая же фамилия, – напомнил ему Оливер.

Директор наморщил лоб.

– Правильно, Оливер, правильно. Это случайность, или вы родственники?

– Мы – породнившиеся, – сказала я дружелюбно.

– А вы проделали свою работу там, на площадке, великолепно, – сказал режиссер. – Вам палец в рот не клади.

– Ни в коем случае, – вставил директор. – Итак, еще раз: мне действительно очень жаль, что я забыл про нашу сегодняшнюю встречу, Оливер, без моей секретарши я бы пропал. Кроме того, мы должны были сегодня побеспокоиться о Линдере. Он совсем сдал и рискует потерять гонорар, а это было бы катастрофой. Но все в конце концов разъяснилось, не так ли? Все, кто получил проект, были очарованы идеей вашего шоу. Ведь людей, имеющих собственные участки, на самом деле куда больше, чем можно себе представить. А сейчас, после того как я познакомился с вашей партнершей, у меня исчезли последние сомнения. Вы вдвоем прекрасно сможете создать эту программу.

– Что, и я тоже? – вырвалось у меня.

– Безусловно, – сказал Дюрр. – Вы – именно то, что мы ищем: дитя природы, сексуальны и остроумны – идеально для этого шоу. Не так ли, Киммель?

– Безусловно, – согласился Киммель. – Женщины, умеющие браться за дело обеими руками, – подлинный клад. У вас есть рабочий комбинезон?

– Да-а, – выдохнула я.

Конечно, у меня был целый гардероб комбинезонов.

– Ну, великолепно! С этого момента можете считать это своей рабочей одеждой! – Директор программы сиял. – Я словно вижу вас в этом комбинезоне, испачканном садовой землей, под которым больше ничего не надето, с загорелыми плечами под бретельками… Люди будут сходить с ума от одних только ваших губ. Садоводство станет главным хобби для молодежи, популярнее любых компьютерных игр! – Он пожал Оливеру руку. – Свяжитесь со мной на следующей неделе, Оливер, и мы согласуем детали. Я думаю, пилотный выпуск мы сделаем уже в этом году, до наступления зимы. – После чего он пожал руку и мне. – Идею с ограниченным бюджетом я нахожу просто гениальной: всего за десять тысяч евро совершенно новый сад, в это невозможно поверить.

– Невозможно? – А я-то боялась, что они найдут расходы чересчур завышенными.

Да даже за половину этих денег можно было достичь такого… Но уж за десять тысяч мы с Оливером сотворим настоящее чудо.

– Вы знаете, сколько я вынужден был выложить в прошлом году за переустройство нашего приусадебного участка? – спросил Дюрр. – Моя жена пожелала этакий садик в японском стиле с ручейками и камнями. И прочей ерундой. За эти деньги я смог бы купить недвижимость на Балеарских островах.

– Охотно верю, – сказала я. – Но ведь куда привлекательнее, если человеку постоянно подбрасывают идеи, которые по карману и, главное, по душе любому обывателю, не так ли?

– Именно так, – подтвердил Дюрр. – Это будет абсолютный прорыв! Правда, Киммель?

– Мы сделаем это, – согласился Киммель и пожал нам обоим руки.

– Да, мы сделаем это, – повторил Оливер, продолжая держать меня за локоть.

Мы дождались, пока оба господина исчезнут за кулисами, и бросились друг другу в объятия.

Глава 11

Едва мы сели в машину, у меня начали стучать зубы.

– Странно, – заметила я. – Сейчас, когда все позади, я снова трясусь от страха.

– У меня такое же состояние, – сказал Оливер. – Даже ладони внезапно вспотели. Я не могу повернуть ключ, видишь?

Я глубоко вздохнула.

– Слушай, Оливер! А ты уверен, что все это не безумная идея? Ты в самом деле хочешь меня там видеть? Перед камерой, я имею в виду.

Оливер засмеялся.

– Да, в этом я уверен, Блуменкёльхен. Прежде всего, в твоем замечательном комбинезоне, под которым ничего не надето.

– Но я же не смогу сделать ничего подобного.

– Я хотел бы, чтобы ты посмотрела на себя в пробе в программе у Линдера, – сказал Оливер. – Ты действительно природный талант. И очень телегенична. Кроме того, наше шоу не будет связано со столь долгими разглагольствованиями, ты сможешь просто работать, давая время от времени несколько практических советов. Это же должно быть тебе по душе, правда?

– А это не будет заблуждением? Ведь я стану получать деньги за то, что больше всего люблю делать.

– Да, и не очень скудные.

– А я думала, что они платят тебе, чтобы не дать умереть с голоду.

– Кто это сказал?

– Твой отец.

– Ах он! – заметил Оливер. – Но я думаю, что в данном случае это будет не только менеджерское жалованье.

– А еще доход от рекламы! – Я совершенно по-детски радовалась предстоящему успеху.

– Да, а еще мы кое-что получим за саму концепцию. Ведь телеканал должен ее у нас купить.

– И много? – Теперь мои зубы застучали еще сильнее.

– Довольно внушительную сумму, хотелось бы думать. Но давай подождем. У меня есть один приятель, он адвокат и сможет уладить это дело наилучшим образом.

– Да, давай подождем. – Я посмотрела на руки Оливера. – Ну как, теперь ты сможешь повернуть ключ?

Оливер ухмыльнулся:

– Теперь должно получиться. Не поехать ли нам домой и не откупорить ли бутылочку шампанского?

– Да! – воскликнула я. Но затем покачала головой. – Нет, мы должны рассказать об этом остальным. Эвелин обрадуется, и Штефана удастся убедить, что наш питомник еще принесет удачу и успех. Он в последнее время только и твердит о том, что пора искать новую работу. В качестве экономиста или менеджера. Он считает, что закопал свой талант в землю в нашем питомнике.