Грей. Кристиан Грей о пятидесяти оттенках - Джеймс Эрика Леонард. Страница 14
Ана пошатывается, сгибается пополам, и ее начинает тошнить прямо на землю. Вот черт!
– Бог мой, Ана! – Хосе в отвращении отпрыгивает назад. Проклятый идиот!
Не обращая на него внимания, я хватаю ее волосы и убираю в сторону, пока она исторгает все, что употребила за вечер. Сердито отмечаю, что она почти ничего не ела. Обняв ее рукой за плечи, отвожу подальше от любопытных глаз и ставлю над клумбой.
– Лучше здесь. Я тебя подержу.
Здесь темно, пусть спокойно проблюется. Ее тошнит снова и снова, она держится руками за кирпичную цветочницу. Жалкое зрелище. Очистив желудок, бедняжка заходится в конвульсивных спазмах. Да уж, напилась крепко.
Наконец она успокаивается. Похоже, все. Отпускаю ее, достаю носовой платок, чудом оказавшийся в кармане куртки. Спасибо, миссис Джонс!
Утираю ей губы, она отворачивается и прислоняется к кирпичной кладке, избегая смотреть мне в глаза, потому что ей стыдно. И все же я рад ее видеть. Даже странно, насколько хорошо я чувствую себя рядом с этой девчонкой. Что в ней такое, что буквально притягивает меня как магнит? Что-то есть в изгибе ее плеч, в изящном профиле, и это не дает мне оторвать взгляд. Злость на фотографа прошла. Я счастлив от того, что стою на парковке позади студенческого бара в Портленде в обществе мисс Анастейши Стил.
Она закрывает лицо руками и содрогается, потом чуть растопыривает пальцы и украдкой смотрит на меня, все еще не справившись со смущением. Поворачивается к двери и яростно глядит на кого-то позади меня. Полагаю, на своего «друга».
– Я… э-э… буду ждать вас в баре, – бормочет Хосе.
Я его игнорирую; к моей радости, Ана тоже. Она смотрит мне в глаза.
– Извините, – наконец говорит она, теребя тонкую ткань платка.
Ага, самое время позабавиться.
– За что ты просишь прощения, Анастейша?
– В основном за то, что позвонила пьяная. Ну и много еще за что, – бормочет она.
– Со всеми бывает. Надо знать свои возможности. – Почему мне так нравится дразнить эту девушку? – Нет, я всей душой за то, чтобы раздвигать границы, но это уже чересчур. И часто с тобой такое?
Возможно, у нее серьезные проблемы с алкоголем. Это меня беспокоит, и я раздумываю, не позвонить ли матери, чтобы она порекомендовала соответствующую клинику.
Ана хмурится, брови складываются домиком, и я едва сдерживаюсь, чтобы ее не поцеловать. Потом она начинает говорить, и в ее голосе слышится раскаяние.
– Нет. Такое со мной в первый раз, и у меня нет желания повторять эксперимент.
Анастейша поднимает на меня нетрезвый взгляд и покачивается. А вдруг вырубится? Не раздумывая, беру ее на руки. До чего же она легкая! Слишком легкая. Меня это изрядно бесит. Теперь понятно, почему она так напилась.
– Успокойся, я отвезу тебя домой.
– Надо предупредить Кейт, – говорит она, кладя голову мне на плечо.
– Мой брат ей скажет.
– Кто?
– Мой брат Элиот сейчас разговаривает с мисс Каваной.
– Э?..
– Он был вместе со мной, когда ты позвонила.
– В Сиэтле?
– Нет, я живу в «Хитмане».
И моя погоня за призраком увенчалась успехом.
– Как вы меня нашли?
– Отследил твой мобильный. – Иду к машине. Хочу отвезти Ану домой. – У тебя была с собой сумка или куртка?
– Э-э… вообще-то, да. И то, и другое. Кристиан, пожалуйста, мне нужно предупредить Кейт. Она будет волноваться.
Останавливаюсь и прикусываю язык. Кавана ничуть не волновалась из-за того, что оставила подругу наедине с не в меру ретивым фотографом. Родригес. Точно, так его зовут.
Скрепя сердце ставлю Ану на ноги и веду внутрь. Держась за руки, мы идем к столику Кейт. Один из парней еще там, сидит всеми покинутый и злой.
– А где Кейт? – спрашивает Ана, стараясь перекричать шум.
– Пляшет, – отвечает парень, уставившись на танцпол карими глазами.
Ана забирает свою куртку и сумочку – и прикасается ко мне. Я застываю. Черт! Сердце срывается в галоп, накатывает темнота и вцепляется мне в горло своими черными когтями.
– Она на танцполе, – кричит Ана мне в ухо, отвлекая от накатившего страха.
И вдруг тьма отступает, сердце бьется ровнее. Что?!
Я закатываю глаза, чтобы скрыть смущение, и веду Ану в бар, беру большой стакан воды со льдом и передаю ей.
– Выпей.
Глядя на меня поверх стакана, она делает робкий глоток.
– Допивай! – командую я. Надеюсь, этого достаточно, чтобы устранить последствия отравления, и похмелья у нее не будет.
Что бы с ней случилось, не вмешайся я? Настроение падает.
Я думаю о том, что случилось со мной. Ее прикосновение. Моя реакция. Настроение падает еще ниже.
Допивая воду, Ана покачивается, и я придерживаю ее за плечо. Мне нравится ее касаться. Она как нефть на моих глубоких темных водах. Хм, цветисто выражаешься, Грей.
Она отставляет стакан, я возвращаю его в бар.
Ладно. Она хочет переговорить со своей так называемой подругой. Я изучаю забитый телами танцпол, с содроганием представляя, как все они меня касаются, пока я пробираюсь через толпу.
Стиснув зубы, беру Ану за руку и веду к танцполу. Она неуверенно мнется. Ничего не поделаешь: хочешь поговорить с подругой, придется со мной станцевать. Если уж Элиот уходит в отрыв, его не остановить. Вот и скоротали вечер вдвоем…
Резко дергаю Ану за руку, и она падает в мои объятия. С таким телесным контактом я как-нибудь справлюсь. Когда я готов к прикосновению, то можно и потерпеть. К тому же я в куртке. Увлекаю Ану за собой туда, где на радость всем зажигают Элиот и Кейт. Не прерывая танца, Элиот склоняется ко мне и окидывает нас скептическим взглядом.
– Я отвезу Ану домой. Скажи Кейт, – кричу я ему в ухо. Он кивает и обнимает Кейт.
Ладно. Пора везти мисс Пьяный Книжный Червь домой, вот только ехать она не хочет. Ана озабоченно смотрит на Кавану. Уйдя с танцпола, оборачивается, затем переводит одурелый взгляд на меня и слегка пошатывается.
– Черт побери! – Она отключается посреди бара, и я только чудом умудряюсь ее поймать. Так и тянет перекинуть пьяную девицу через плечо. Впрочем, это привлечет лишнее внимание, поэтому я снова беру ее на руки, прижимаю к груди и несу на воздух.
– Господи ты боже мой, – шепчу я, выуживая ключи из кармана джинсов. Как ни странно, мне удается усадить Ану на пассажирское сиденье и пристегнуть.
– Ана! – Я трясу ее за плечо, потому что она сидит пугающе тихо. – Ана!
Она бормочет что-то нечленораздельное. Знаю, надо бы отвезти ее домой. До Ванкувера далеко. Вдруг ее опять стошнит? Ни к чему, если «Ауди» пропитается запахом рвоты. От одежды Аны и так уже изрядно пованивает.
И я решаю отправиться в «Хитман», убедив себя в том, что делаю это ради ее блага.
Ага, кому ты втираешь очки, Грей?
Поднимаюсь из подземного гаража в номер, держа на руках спящую Ану. Нужно снять с нее джинсы и обувь. От одежды пахнет рвотой. Хорошо бы девушку искупать, но это будет уже совсем за рамками приличия. Хотя разве я уже за них не вышел?
В номере бросаю ее сумочку на диван, отношу Ану в спальню и кладу на кровать. Она бормочет во сне, не просыпаясь.
Быстро снимаю с нее кеды и носки, складываю в пластиковый стиральный мешок. Потом стягиваю джинсы, проверяю карманы и запихиваю туда же. Она снова падает на кровать, раскидывает бледные руки-ноги, будто морская звезда, и я представляю, как она обхватывает меня ногами за талию, а ее запястья привязаны к косому кресту. На колене синяк – не от падения ли в моем кабинете?
С тех пор она отмечена… Как и я.
Сажаю ее, она открывает глаза.
– Привет, Ана, – шепчу я, медленно снимая с нее куртку.
– Грей. Губы, – бормочет она. Интересно, что она видит в своем пьяном забытье? Надеюсь, ей приснится эротический сон со мной в главной роли. Ловлю себя на странной мысли, что и в жизни хотел бы стать для этой девочки самым главным. Центром ее вселенной. Что это со мной?
– Да, милая. – Кладу ее обратно на постель. Она опускает веки, откатывается на свою половину и сворачивается клубочком. Накрываю ее одеялом и целую в волосы. Без грязной одежды она вновь обрела свой запах. Яблоки, осень, свежесть и очарование… Ана. Губы приоткрыты, ресницы веером лежат на бледных щеках, кожа без единого изъяна. Разрешаю себе еще раз погладить ее по щеке кончиком указательного пальца. И все.