Грей. Кристиан Грей о пятидесяти оттенках - Джеймс Эрика Леонард. Страница 3

– А вы, похоже, диктатор, – на полном серьезе заявляет она.

Видит меня насквозь? Ха, диктатор – мое второе имя, дорогуша!

Пристально смотрю на нее в надежде смутить нахалку.

– Да, я стараюсь все держать под контролем, мисс Стил. И тебя с удовольствием взял бы под контроль, желательно прямо здесь и прямо сейчас.

Словно услышав мою мысль, она снова очаровательно заливается краской и прикусывает губу. Я продолжаю молоть вздор, пытаясь отвлечься от ее ротика. И от миллиона вещей, который я бы мог проделать с ним, чтобы доставить ей и себе удовольствие.

– Кроме того, безграничной властью обладает лишь тот, кто в глубине души уверен, что рожден управлять другими.

– Вы чувствуете в себе безграничную власть? – спрашивает она нежным голоском, однако поднятая изящная бровь выдает ее осуждение.

Она что, специально подначивает? Что же меня так бесит – глупые вопросы, ее отношение или то, что меня к ней неудержимо тянет? Мое раздражение растет.

– Я даю работу сорока тысячам человек, мисс Стил, и потому чувствую определенную ответственность – называйте это властью, если хотите. Если я вдруг сочту, что меня больше не интересует телекоммуникационный бизнес, и решу его продать, то через месяц или около того двадцати тысячам человек будет нечем выплачивать кредиты за дом.

У нее отваливается челюсть. Ну вот, совсем другое дело. Так-то, детка. Душевное равновесие понемногу возвращается.

– Разве вы не должны отчитываться перед советом?

– Я владелец компании. И ни перед кем не отчитываюсь. Должна бы и знать.

– А чем вы интересуетесь кроме работы? – поспешно спрашивает она, правильно расценив мою реакцию. Она понимает, что я злюсь, и, как ни странно, мне это приятно.

– У меня разнообразные интересы, мисс Стил. Очень разнообразные. – Перед мысленным взором мелькает она во всех видах в моей игровой комнате: распятая на кресте, привязанная за руки и за ноги на кровати, распластанная на скамье для порки… Подумать только, она снова заливается краской. Похоже, это защитный механизм.

– Но если вы так много работаете, как вы расслабляетесь?

– Расслабляюсь? – Слышать, как ее дерзкий ротик выговаривает это слово и странно, и забавно. Кстати, когда мне расслабляться? Она понятия не имеет, насколько у меня насыщенный график. Смотрит на меня широко распахнутыми наивными глазами, и я с удивлением размышляю над ее вопросом. Как же я расслабляюсь? Хожу под парусом, летаю на самолете, трахаюсь… проверяю пределы чувственности привлекательных брюнеток вроде нее, подчиняю их своей воле… Мне нравится причинять боль и полностью владеть – не важно чем или кем. Мне доставляет удовольствие контролировать – компании, людей, самого себя. Женщин… Во мне нет ничего нормального, детка. Но что бы я ни сделал, я никогда не чувствую себя расслабленным по-настоящему. Я мог бы показать тебе, как я расслабляюсь. При мысли об этом я ерзаю на кресле, хотя умудряюсь ответить складно, опустив несколько любимых увлечений.

– Вы инвестируете в производство. Зачем?

– Мне нравится созидать. Нравится узнавать, как устроены вещи, почему они работают, из чего сделаны. И особенно я люблю корабли. Что еще тут можно сказать?

– Получается, что вы прислушиваетесь к голосу сердца, а не к фактам и логике.

Сердце? У меня? Ну уж нет, детка. Мое сердце разбито и растоптано много лет назад. Жить без сердца не так уж плохо и уж точно намного легче. Так что в каком-то смысле мне даже сделали любезность, разбив его.

– Возможно. Хотя некоторые говорят, что у меня нет сердца.

– Почему?

– Потому что хорошо меня знают. – Выдаю ей насмешливую улыбку. Посмотрим, как ты впишешь такое в свое дурацкое детское интервью. Думаешь, меня можно узнать, задавая глупые вопросы? В сущности, никто не знает меня настолько хорошо. Разве только Елена. Интересно, что бы она сказала о малютке мисс Стил? Девчонка соткана из противоречий: застенчивая и нескладная, явно умна и при этом чертовски сексуальна. Интересно, сколько у нее было мужчин? И почему мне хочется всем им надавать по морде?

Ладно, признаю. Меня к ней здорово тянет.

Следующий вопрос она читает по бумажке:

– Вы легко сходитесь с людьми?

– Я очень замкнутый человек, мисс Стил. И многим готов пожертвовать, чтобы защитить свою личную жизнь. Поэтому редко даю интервью. При моем образе жизни и увлечениях я нуждаюсь в полной секретности.

– А почему вы согласились на этот раз?

– Потому что оказываю финансовую поддержку университету, и к тому же от мисс Кавана не так-то легко отделаться. Она просто мертвой хваткой вцепилась в мой отдел по связям с общественностью, а я уважаю такое упорство. Однако я рад, что брать интервью пришла ты, а не она.

– Вы также вкладываете деньги в сельскохозяйственные технологии. Почему вас интересует этот вопрос?

– Деньги нельзя есть, мисс Стил, а каждый шестой житель нашей планеты голодает. – Смотрю на нее с непроницаемым лицом. Конечно, это произвело на нее впечатление. Добренький миллиардер занимается благотворительностью. Можно расплакаться от умиления! Знай она, почему я это делаю, то на все посмотрела бы иначе. Голоса из прошлого не так-то легко заставить молчать, иногда для этого требуется накормить целый город.

– То есть вы делаете это из филантропии? Вас волнует проблема нехватки продовольствия? Хотите накормить всех голодных? – Она озадаченно смотрит на меня, будто я ребус, который нужно разгадать, но я ни в коем случае не желаю, чтобы она заглянула в мою темную душу. Одно только слово «голод» заставляет меня ожесточиться. Эта маленькая нахалка с чувственными губами не подозревает, к каким демонам прикасается. Это не ее дело. И это не обсуждается! Проехали, Грей.

– Это хороший бизнес, – бормочу я, изображая скуку, а сам только и думаю о том, как бы я позабавился с ее хорошеньким ротиком. Это помогает прогнать мысли о голоде. Закрыть демонов в аду. Да, ротик явно нуждается в дрессуре. Представляю ее на коленях передо мной. Заманчивая идея.

Она зачитывает следующий вопрос, отрывая меня от приятных фантазий.

– У вас есть своя философия? И если да, то в чем она заключается?

– Своей философии как таковой у меня нет. Ну разве что руководящий принцип – из Карнеги: «Тот, кто способен полностью владеть своим рассудком, овладеет всем, что принадлежит ему по праву». Я человек целеустремленный и самодостаточный. Мне нравится все держать под контролем: и себя, и тех, кто меня окружает.

– Так, значит, вам нравится владеть?

Да, детка. К примеру, я с удовольствием овладел бы тобой. А что, это идея! Почему бы и нет, черт возьми!

– Я хочу заслужить обладание, но в целом, да, нравится.

– Вы суперпотребитель?

В ее голосе звенит осуждение, и на меня снова накатывает раздражение. Как можно все понимать так неправильно? Суперпотребитель? Откуда она вообще это вытащила?

– Точно.

Она говорит как дочка богатых родителей, у которой есть все, о чем только можно мечтать, однако при ближайшем рассмотрении ее одежда оказывается дешевкой из магазинчика вроде «Олд Нэйви» или «Эйч-энд-Эм». Вряд ли она выросла в зажиточной семье.

А я мог бы тебе столько всего дать…

Черт, откуда взялась эта мысль?

Хотя, если подумать, мне нужна новая саба. Со времени расставания с Сюзанной прошло… сколько? Месяца два. Неудивительно, что я облизываюсь, глядя на эту девицу. Вымучиваю из себя милую улыбку. В потребительстве нет ничего дурного – в конце концов, именно оно и движет тем, что еще осталось от американской экономики. И, в конце концов, ей может даже понравиться.

– Вы приемный ребенок. Как это на вас повлияло?

Дурацкий вопрос! Неуместный и некорректный. Мои приемные родители стали для меня настоящим подарком судьбы, при этом, усыновив меня, они получили настоящее испытание. Попробуй справиться с таким чудовищем, как я, и ты поймешь. Но если бы не они… Останься я со шлюхой-наркоманкой – наверняка бы погиб. Однако тебе я об этом говорить не собираюсь. Отделываюсь ничего не значащей фразой, но девица продолжает настаивать и требует назвать возраст, в котором меня усыновили. Заткни ее, Грей!