Гензель (ЛП) - Джеймс Элла. Страница 8

Она с дикой силой стискивает мои плечи, вонзая в меня стальные напальчники, словно дикое голодное животное, крепко хватая и вгрызаясь зубами в мою плоть. Стальные наконечники, которые надеты на ее пальцах, ранят мою кожу. Мой член пульсирует. Удовольствие вырывается из моего горла хриплыми стонами, когда я вонзаюсь в нее. И когда идеальное количество боли проходит, словно ток по моим плечам, я позволяю себе кончить.

Мы повторяем это дважды — и каждый раз это все больнее, но в тоже время чувство удовлетворения все больше и больше наполняет меня — прежде чем я ей приказываю идти в ванную. Я никогда не помогаю ей принимать ванну. Я жду за дверью, читая “Wall Street Journal” на своем телефоне, и отправляю по электронной почте сообщение своему помощнику Реймонду.

Когда она выключает воду, я присоединяюсь к ней, говорю ей нагнуться над раковиной и аккуратно вытаскиваю анальную пробку. Я наношу на ее тело охлаждающий обезболивающий гель и отношу ее в кровать, объясняя ей, чтобы она спала только на своей половине.

Мы не тратим время на обсуждение того, что и так ясно, завтра с восходом солнца она уйдет. Единственное прощай от меня — это нежное прикосновение пальцев к ее запястьям. Они не такие, как мои, кожа там очень ровная, без намека на какие-либо повреждения. Сегодня, это впервые с того момента, как она является моей сабой, ее запястья не связаны веревкой.

Она свободна, и мне совершенно безразлична эта потеря.

Мне снится снегопад в темном переулке. Я смотрю на него через маленькое квадратного размера отверстие перед моими глазами, и когда снег начинает падать быстрее, я чувствую неприятное ощущение, как картонная коробка над моей головой проседает, прикасаясь холодной влагой к моим волосам. Я подтягиваю колени к груди. Раны на моей спине тянет от каждого движения, возбуждая меня. В своем сне я думаю о ней, о наших различиях, которые делают меня тем, кто я есть — мое дыхание ускоряется.

Я проснулся и начал шарить рукой по матрасу рядом со мной. В конце концов я слышу звук, хрустящий звук, и чувствую пакет со льдом под своими пальцами. Я кладу его на лицо и перекатываюсь на свою сторону. Когда закрываю свои глаза, я хочу чтобы я мог дотянуться до Леа.

ГЛАВА 4

Леа

Свадьба проходит плохо.

Ладно, ну это не совсем так.

Мне плохо на свадьбе.

На первый взгляд, думаю, я разыграла это хорошо... поначалу. Я провела утро со своими сестрами, которые обе относятся ко мне, как к фарфоровой, после моей странности на шоу прошлой ночью.

После того, как я выяснила наверняка, что это был он, я вновь присоединилась к ним на нашем диване и ничего не делала оставшуюся часть ночи, когда я позволила чувствам всколыхнуться во мне. Я спала в комнате с Лаурой, потому что Тодд прилетел только за несколько часов перед свадьбой. Я знала, что не могла спрятать свое истощение, сверхэмоциональность, так что я рассказала Лауре, что нахождение на шоу, где декорации напомнили мне Дом, вызвало тревогу. На это она обняла меня в ответ.

Я ложилась спать, надеясь, что увижу его во сне, но этого не случилось. Я проснулась, чувствуя боль и разочарование, и так много всего, чего я не могла описать.

Маникюр, педикюр, украшенные фруктами вафли в кровати в комнате Ланы в отеле. Затем ее другие подружки невесты присоединились к нам в люксе для новобрачных на нижнем этаже, и мне удалось держать себя в норме, пока все остальные носились вокруг, готовясь.

За два часа до свадьбы Лана рассказала мне, что Лаура поделилась с ней о моем беспокойстве. Она обняла меня, мы поболтали о том, какая странная эта жизнь, иногда у вас есть выбор, а в другое время — нет.

— Это время, когда у тебя не было выбора, Леа. Ты не могла ничего поделать с тем, что она забрала тебя. Ты не можешь ничего поделать с тем, что ты переживаешь тревогу. Я думаю, что ты и так хорошо с этим справляешься. Ты должна гордиться, как далеко ты продвинулась.

Я кивнула и почти заплакала, но, сдержавшись, сказала Лане, что я тоже горжусь ею.

После этого все стало безумием. Мама и папа, тети и дяди, все охают и ахают над Ланой в ее великолепном наряде. Меня продолжало разрывать от эмоций, но я не могла сказать, была ли это радость за мою сестру или переживание из-за него.

Может быть радость из-за него.

Зачем я даже называю это?

Этому нет имени.

Я держала себя в руках, пока свадьба не началась, мы с Лаурой стояли рядом с Ланой в передней части комнаты. Вот когда картинки воспоминаний начали проноситься в моей голове.

Его рука надо мной.

Его ладонь, поглаживающая мои щеки.

Наши пальцы так крепко сжатые вместе, что все десять наших костяшек побелели.

Гензель сверху меня, его глаза закрыты, мои руки на его груди, когда он вколачивается в меня.

Я хочу держать воспоминание ближе, но я переживаю, что если это будет, я разрыдаюсь прямо перед гостями Ланы.

Они с Роберто произносят клятвы, а мой друг, Ксандер поднимается, чтобы прочитать цитату.

Вот что: мне не нравится Ксандер. Он чванливый, старомодный, коллекционирующий все с символикой «Звездных войн», продавец, использующий слово «понтификат» в своем ежедневном словаре, так что обычно, когда он открывает свой рот, я выключаю свой мозг.

Но у меня есть Гензель, прямо здесь, в задней части моего горла, в подложечной ямке, в моих дрожащих пальцах, таким образом, все что угодно, кем-либо сказанное о любви, не может не сказаться на мне.

Ксандер говорит что-то нелепо простое — цитата из книги. Что-то настолько очевидное, эффектно-показное в этой ситуации, что не должно производить впечатление на меня совсем. Только это производит. Настолько, что когда церемония заканчивается, и мы передвигаемся колонной по небольшому импровизированному проходу прямо к выходу в общую комнату, я проношусь мимо выхода, сталкиваясь с официантом, и бегу весь путь из отеля к дороге, где я отговариваю себя, чтобы спросить направление к «Зачарованного леса».

Цитата Ксандера была Пабло Неруды. [3] Он сказал: «Я люблю тебя, не зная, каким образом, или когда, или откуда. Я люблю тебя просто, без проблем или гордости». И некоторые другие вещи, которые вы в состоянии представить, что кто-то как Ксандер читает на свадьбе.

Я даже не помню точно, что он сказал, но он упомянул руки. И засыпание. И любить кого-то без расчета и цели.

Это сделало меня горячей. Как будто... болезненно-потной горячей. Как если бы глубоко внизу моего живота было пламя.

Стоя на дороге, я вспоминала, что девушка с шоу рассказывала мне о субботе. Что заявку надо подать до пяти часов. Я проверяю свой телефон и обнаруживаю, что почти девять вечера. Я пропустила сдачу заявки, чтобы быть сабой Гензеля.

У Гензеля есть саба.

Я рыдаю весь путь назад в свою комнату.

Когда я сваливаюсь на кровать, истощенная и уже наполовину спящая, я вижу изображение сиреневых, кожаных роликовых коньков.

***

Я была на катке. Год второго курса, вторая суббота сентября. Только я и девчонки, которых моя мама называла «друзья только Леа». Маура, Кей, Шайана, Тиффани. Маура встречалась с Треем Реийсисом, который был с предпоследнего курса и с тату компаса на шее. Кей только что рассказала мне о ее влюбленности в Шайан. А Шайан, разумеется, была поглощена Эриком.

Мы с Тиффани были одинокими девушками. Хотя я полагаю, мы на самом деле не были одинокими, потому что мы были друг у друга. Мы делили очень большую упаковку «Скиттлс» и огромного размера «Спрайт», и когда мы передавали «Спрайт» туда-сюда, Тиффани произносила какую-нибудь шутку о том, как мы были влюбленными. Уголком своего глаза я видела, что Кей бледнеет.

Я помню, что я чувствовала себя хорошенькой тем вечером. Я думаю, что это были совершенно новые кеды цвета лайма. Я одела их с короткой, черной юбкой из тафты, собиравшейся вокруг меня волнами, когда я каталась. Я помню блузку, которая была на мне: цветочный узор с маленькими бантиками-шнурками, расположенными на каждом рукаве. От этого мои сиськи выглядели больше, чем на самом деле. Я была почти уверена, что левая грудь была немного больше, чем правая, но той ночью они выглядели одинаково. У меня был какой-то арбузный блеск для губ, и когда я улыбалась себе в тот последний раз в крошечной ванной, я думала, что я хорошенькая. Не Лана. Даже я могла быть красавицей.