Сердце подскажет - Аллен Дина. Страница 3

Но уже тогда, работая, как вол, он, подросток без образования, твердо пообещал себе, что когда-нибудь все будет по-другому: он будет сам отдавать распоряжения, а не выполнять чужие.

С ранних лет ему пришлось бороться за существование. Когда ему было всего пять лет, мать бросила его. Впрочем, и до этого она уделяла сыну не слишком-то много внимания. Куда больше ее интересовали многочисленные друзья, выпивка и наркотики. Отца своего Бенедикт не помнил. Неудивительно: наверное, его мамаша и сама-то не подозревала, кто стал отцом ее ребенка.

Они жили в нищете. А потом его мать ушла и не вернулась. Сам Бенедикт, разумеется, этого не помнил, об этом ему рассказали намного позже. Что с ней стало, так и осталось тайной. Так что, оказавшись в детском доме, мальчик больше приобрел, чем потерял. Но все же кто станет спорить с тем, что чужие люди никогда не смогут заменить ребенку семью.

Бенедикту, быть может как никому другому, тяжело было привыкнуть к новой обстановке. Но он справился. И, невзирая на насмешки товарищей, всегда упорно шел к своей цели. Он знал, что просто не имеет права повторить судьбу матери.

В юности он подрабатывал, где только мог. Он был разносчиком пиццы, посудомойщиком, почтальоном и даже клоуном. Работал он днем, а по ночам учился. Но зато свой тридцать первый день рождения он отпраздновал, продав за двадцать миллионов компанию, которую сам создал буквально из ничего. Если бы он захотел, то мог бы вообще больше никогда не работать. Но безделье было не в его правилах. Он чувствовал, что перед ним нет преград. И он просто обязан идти дальше.

Сейчас ему было тридцать пять, и у него была куча планов. Для их осуществления ему необходима была хорошая команда сотрудников: энергичных, амбициозных и желающих работать. Этим утром он как раз должен был встретиться со своими сотрудниками и решить, с кем из них он продолжит работать. Сначала он хотел лично со всеми познакомиться, а уж потом просмотреть их резюме.

Бенедикт был чертовски привлекателен. Решительность характера в сочетании со свойственным ему чувством юмора придавала ему особый шарм. Правда, он вполне осознавал свою привлекательность и с трудом сдерживал самодовольную ухмылку, замечая, как на него смотрят девушки.

С тех пор как он добился серьезных успехов в бизнесе, Бенедикт привык постоянно находиться в центре внимания самых привлекательных женщин. Однако он не обольщался, слишком хорошо понимая, с каким презрением и отвращением они глядели бы на него лет десять-пятнадцать назад.

Он задумался. Пройти такой длинный путь, преодолеть столько препятствий, чтобы стать тем, кем он стал. Для чего? – с горечью подумал он. Кому и что он хочет доказать? По крайней мере самому себе он не смог, да и не сможет доказать самого главного. Но в этом нет его вины. Он всегда стремился быть безупречным, и, похоже, у него неплохо получалось. Иначе он никогда не достиг бы вершины. Вот только…

Но именно об этом эпизоде в своей жизни Бенедикт хотел забыть больше всего на свете. И он забудет. В любом случае ничего уже нельзя исправить. К тому же – и в этом он был абсолютно уверен – тогда он поступил правильно.

Захлопнув дверцу машины, он направился к зданию.

Аннабелл чувствовала, что на лбу у нее выступает испарина. Ну, когда же наконец, загорится зеленый свет! Она ужасно нервничала.

Вчера вечером, забыв о гордости, Аннабелл попросила Кристину, мать друга Эдди, об одолжении: отвести его в садик вместе со своим сыном. В семь тридцать она отвела Эдди к ним в дом. В висках у нее стучало. В первый раз она была вынуждена, так поступить с собственным сыном!

Какого черта новому боссу понадобилось собрать их в такую рань?! Он просто не подумал или ему наплевать, у кого какие проблемы? Интересно, у него самого-то семья есть? Жена, дети? Он что, и с ними всегда поступает точно так же? Или только с подчиненными, которые не посмеют ничего возразить? В любом случае ей это ничего хорошего не сулило.

Наконец движение возобновилось. Проезжая, Аннабелл увидела две столкнувшиеся машины, из-за которых на дороге и образовалась пробка. Было уже десять минут девятого, а до офиса ехать еще минут десять!

Половина девятого! Аннабелл буквально ворвалась в здание. Последние метры она бежала, не чуя под собой ног и все еще продолжая надеяться, что успеет незаметно войти в кабинет Питера Фергюссона. Однако, увидев, что ее коллеги уже выходят в коридор, она поняла, что опоздала.

– Почему ты так поздно? Что-то случилось? – тихонько спросила ее Джоселин.

В коридоре было слишком много народу, чтобы объяснять что-либо. Да и кого это касается, кроме самой Аннабелл?

– Я тебе потом расскажу… – начала было Аннабелл, но застыла при виде двух мужчин, выходивших из кабинета.

Один из них был Питер Фергюссон, а другой… другой…

Другой был ее бывшим мужем!

– А мне вы не хотите объяснить? Прямо сейчас.

О, как хорошо она помнила этот низкий бархатный голос, в котором чувствовался легкий холодок! На них смотрели, и Аннабелл попыталась взять себя в руки.

Питер Фергюссон почувствовал себя неловко.

– Бенедикт, я думаю… мне кажется…

Не обращая на Фергюссона ни малейшего внимания, Бенедикт произнес:

– Проходите, пожалуйста. – Он придержал дверь, ожидая, пока Аннабелл пройдет в кабинет Питера.

На мгновение их взгляды пересеклись. Подумать только, ее бывший муж стал их новым боссом! Ну, чем она это заслужила? За что судьба наносит ей подобный удар?

Когда Бенедикт ушел от нее к другой женщине, она надеялась, что больше никогда его не увидит. Она отдала ему все, что могла, любила его больше всех на свете, отказалась ради него от всего… Но, видимо, для него этого было недостаточно. Она всегда поддерживала его во всем, но, добившись успеха, он решил, что теперь достоин лучшей спутницы.

У нее перехватило дыхание, но она не желала демонстрировать Бенедикту, свою уязвимость.

Она очень хорошо помнила этот взгляд. Помнила, что при первой встрече он посмотрел на нее точно так же, и это было похоже на вызов. Сейчас они оба понимали, что силы не равны.

Питер попытался защитить ее:

– На самом деле Аннабелл Бедфорд очень ответственный работник, такое, случилось с ней в первый раз…

Для Аннабелл поддержка Питера Фергюссона сейчас имела особое значение. Она даже представить себе не могла, что этот пожилой человек, всегда казавшийся ей таким отстраненным, вдруг вступится за нее. Аннабелл знала, конечно, что Питер ценит работу всех своих сотрудников, но он никогда не пытался сблизиться с подчиненными. И вот теперь…

– Не волнуйтесь, Питер, я сам разберусь.

Он закрыл дверь, и Аннабелл поняла, что больше помощи ждать неоткуда.

– Аннабелл? – переспросил он с усмешкой. – А куда же делась Анни?

Это имя воскресило в ней слишком много воспоминаний, которые она изо всех сил стремилась забыть. Он называл ее так, когда они только познакомились. Тогда она отказалась с ним танцевать, а он долго и настойчиво ее уговаривал. Она сразу поняла, что понравилась ему. И именно тогда впервые почувствовала свою женскую силу.

Анни… Так он называл ее, когда держал в своих объятиях и… Нужно заставить себя забыть обо всем этом!

– Анни? – горько усмехнулась она. – Анни больше нет, Бенедикт. Она умерла вместе с нашим браком.

– А какая у тебя сейчас фамилия? – Бенедикт старался не выказывать волнения, но у него это плохо получалось.

– Аннабелл Бедфорд, – ответила она сухо.

– Бедфорд?

– Да, Бедфорд. Уж не думаешь ли ты, что я оставила твою фамилию после всего, что между нами произошло. И не дядину с тетей, конечно. Как и тебе, я им никогда не была нужна.

– То есть ты вышла замуж во второй раз только для того, чтобы сменить фамилию?!

От этого презрительного тона у Аннабелл потемнело в глазах.

– Не только.

– Для чего же еще?

– Для того, чтобы создать семью, настоящую семью, чтобы воспитывать детей. Чтобы всегда быть рядом с любимым человеком.