О чем мечтают женщины - Аделайн Л. Мари. Страница 39

После полутора часов непрерывных переодеваний, в процессе которых мы жевали купленные навынос жареные рыбешки и пили сок, да еще успевали обслужить покупателей, я наконец остановилась на черных кожаных брюках, лавандовом топе на бретелях под прозрачной белой блузой, на которую набросила угольно-черный блейзер. Наряд дополняли тонкие золотые цепочки и золотой браслет-обруч, а также черные замшевые ботинки на танкетке. Во всем этом я выглядела дерзко. И, должна признать, сексуально.

— ?Ты только посмотри, какой оттенок придает блузе лавандовый топ! Ты просто воплощенная женственность! — сказала Элизабет, задумчиво рассматривая мое отражение в зеркале с таким видом, словно я была ее личным творением.

— ?И почему я раньше ничего такого не носила?

— ?Понятия не имею. Но ты выглядишь как рок-богиня! — решила Элизабет.

Но я выглядела как я, только как более современный вариант самой себя. И я чувствовала себя сильной, энергичной и свободной.

— ?А что, если я надену вот этот браслет? — спросила я, доставая из сумки браслет с подвесками.

— ?О да! Боже, какая великолепная вещь! У тебя отличный вкус, Дофина. Просто отличный!

— ?А ты получаешь прибавку! — заявила я, хватая Элизабет за щеки и целуя ее прямо в губы.

Лимузин подъехал к моему дому ровно в десять, и прохладный вечерний воздух слегка остудил мое разгоревшееся лицо, давая понять, что осень уже за углом. В последний раз я была в «Типитине» с Люком, отправившимся туда весьма неохотно во время Джазового фестиваля, и это был один из наших последних выходов в свет. Музыка никогда особо не привлекала Люка. Так что дамы из общества сделали правильный выбор. И я представляла, как слушаю музыку вместе с каким-то потрясающим парнем, который тоже в теме, и этого мне было бы вполне достаточно.

— ?Приехали, мисс Мэйсон, — сказал шофер, показывая на афишу перед зданием.

Мое сердце подпрыгнуло, когда я увидела, что на ней значится: «Беспечные». Афишу окружал ряд бегущих огоньков. Да! Для сопровождения любой фантазии нельзя было придумать музыки лучше, чем та, которую мне предстояло услышать. Вот это да! «Дыши ровнее», — приказала я себе.

Добрый водитель, почувствовав мою нервозность, проводил меня сквозь толпу фанатов, держась так, словно мы владели всем этим зданием, словно я была весьма важной персоной… Когда мы подошли близко к эстраде, где уже играла группа, открывающая вечер, я заметила двух вроде бы знакомых женщин, рядом с которыми было свободное место.

— ?Дофина! И ты здесь! Ты нас помнишь? Я Кит, а это Полин! — сквозь музыку громко закричала Кит. — Мы будем с тобой, пока не начнется твое свидание! Надо ли упоминать, как я люблю свою работу?

— ?Ты выглядишь изумительно, — с восторгом сообщила Полин, сама невероятно сексуальная на свой лад. На ней было черное короткое платье с джинсовым жакетом и великолепные черные ботинки до лодыжек. А Кит красовалась в обрезанных потрепанных джинсах и мешковатой белой рубахе, а в ее нынче черных волосах поблескивали драматические серебряные пряди.

— ?Спасибо, что пришли, — сказала я. — Для меня это много значит.

И это действительно было так. Я не привыкла бывать в таких местах одна, да и вообще в каких бы то ни было, если уж на то пошло.

— ?Значит… он где-то здесь? — спросила я и осторожно обвела взглядом переполненный зал.

— ?Он скоро будет, — ответила Полин, переглядываясь с Кит.

— ?А вы мне скажете, когда он придет? — спросила я, нервно приглаживая волосы, которые Элизабет тщательно выпрямила. Они были шелковыми на ощупь.

— ?Ты сама поймешь, когда он появится, — сказала Кит. — Не беспокойся.

Передо мной вдруг появился бокал прохладного шабли, моего любимого. Наконец открывавшая концерт группа покинула сцену, и в битком набитом зале стало совершенно темно. Через минуту, когда «Беспечные» начали вступительную импровизацию, у меня мурашки побежали по коже. Это был он, Марк Друри, вышедший на середину сцены; на него упал луч софита. Марк взял микрофон, и прожектора ярко осветили его удивительное лицо. Несколько минут в зале только и слышно было, что его дыхание в микрофон. У Марка было тело настоящего музыканта, худощавое и жилистое, его кости словно истончались от музыки, текущей сквозь них. Одежда сидела на нем безупречно, однако это было несущественно по сравнению с его голосом. Все было несущественно. И взгляд, которым он окинул вытаращивших глаза женщин, раскачивавшихся на своих местах, говорил о том, что недостатком внимания он не обижен.

Несколько секунд он молчал, просто стоял, держа микрофон и закрыв глаза. А потом — вспышка яркого света, когда он запел лучшую песню группы — «Days from Here», заставив зал взвыть и вскочить на ноги. И потом все сорок пять минут выступления группы я и думать забыла о фантазиях, перестала искать мужчину, с которым мне вскоре предстояло встретиться. Я просто восхищалась талантом Марка, его даром порождать в себе мощные чувства и выплескивать их на зрителей. Но ведь именно это и делает самая хорошая музыка: она заставляет массу людей почувствовать то же, что чувствует певец. В общем, я точно так же, как все, вскакивала на ноги и бешено аплодировала, и радость просто не умещалась в моем теле. Кем бы ни был тот человек, с которым мне предстояло осуществить фантазию, он этой ночью получит лучшее, что есть во мне.

— ?Мы теперь немножко изменим темп. Чтобы вам стало уютнее, — сказал Марк, придвигая к себе высокий табурет, садясь и кладя на колено акустическую гитару. — Последняя песня — для моей девушки. Она как раз здесь. — И он кивком указал на столик рядом с нашим.

Вот как? Конечно, у него есть «девушка»…

Но вместо того, чтобы огорчиться из-за «девушки», я вдруг ощутила… ну, нечто вроде приступа великодушия, как будто мне и без того хватало любви, хватало привязанности, нежности, радости, витавших вокруг. Марк коснулся струн, всматриваясь в темную толпу за моим плечом. Я оглянулась, чтобы посмотреть на счастливицу. Но не поняла, кого он имел в виду, и снова повернулась к сцене.

— ?Вот она, — сказал Марк, глядя прямо на наш столик, — великолепная рыжая, что сидит впереди. Это моя малышка. Ты как там?

Горячий луч прожектора тут же окатил меня светом, продемонстрировав всем мое ошеломленное лицо. Я?! Я почувствовала, как Полин схватила меня за руку, как бы испугавшись, что я сбегу или взлечу к потолку.

— ?Ее зовут Дофина, — сообщил Марк толпе. — И я надеюсь, что вы все поможете мне уговорить ее сделать кое-что для меня, — продолжил он, легко перебирая струны и улыбаясь мне. — Я надеюсь, что она… примет Шаг.

Он заиграл вступление к песне, а я увидела небо в алмазах. Неужели это действительно происходит наяву? Со мной? Музыканты группы сначала как будто немного растерялись, но тут же уловили мелодию и присоединились к Марку.

— ?Я знаю, что вы ни черта не понимаете, не догадываетесь, что это значит, — снова заговорил Марк в зал, улыбаясь во весь рот. — Но она знает. Ведь так, малышка?

Ох, эта его улыбка! Зрители постепенно начали скандировать: «Прими Шаг! Прими Шаг!» Даже Кит и Полин, смеясь и аплодируя, присоединились к общему хору.

— ?Так что же ты скажешь? После этой песни мы вполне могли бы отправиться куда-нибудь, — произнес Марк, и теперь уже я, прикрыв ладонью рот, засмеялась.

А потом я раскинула руки в стороны и закричала:

— ?Да!

И тут же зал взорвался восторженными аплодисментами, а Марк запел знаменитую песню Маргарет Льюис «Reconsider Me». И в последующие минуты я изо всех сил пыталась вернуть на место свое сердце, застрявшее где-то в горле. Я чувствовала, что вся горю, меня трясло оттого, что Марк так дерзко и открыто объявил о нашей связи перед целым залом… хотя никто из зрителей ничего не понял, не считая, конечно, Кит и Полин.

Песня закончилась, и под оглушительные аплодисменты Марк положил гитару и направился прямиком ко мне. Зал взорвался восторгом, когда Марк поднял меня на ноги и крепко поцеловал.