Поваренная книга Бабы Яги (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна. Страница 12

Всю ночь драила котел, отмывала поварешку, перечистила все серебро в доме, помыла окна. И это в три часа ночи… В общем, пыталась перенаправить нервозность в конструктивное русло. Получалось плохо. Я все время ударялась в слезы. Раз сто перечитала рецепт. Вдруг это я что-то напутала и этим невольно вызвала сбой? Но нет, я совершенно правильно все сделала!

К утру я просто билась в истерике. Наглотавшись валерьянки и хлебнув коньяка, долго плакала. На работу в тот день я не пошла…

Я потеряла любимого человека… Кто-то может сказать, что невелика беда потерять какую-то странную призрачную сущность. Для меня Вася был совершенно реальным, а несколько минут даже спасенным! И чувства, что мои, что его, тоже были настоящими! А я его потеряла… Не знаю, зашвырнуло ли его куда-нибудь магией или убило. Ужасное предположение, о котором не могла не думать. Ведь Вася, если бы был жив, нашел бы способ сообщить о себе за две недели!

Я просматривала книжку в попытке найти ответ на самый важный вопрос. Не нашла. Пока ковырялась в книге, наткнулась на один рецепт. Можно было попробовать вызвать Васю, в каком бы мире он ни был, в круг из свечей. Но это заклинание требовало не только хотя бы мысленный портрет, но и полное имя вызываемого. И я в который раз удивилась своей неосведомленности. Это на меня совсем не похоже! Я очень дотошная девица и не люблю белых пятен. Но с Васей… Все было похоже на наваждение. Я же несколько раз начинала разговор на эти темы, а он всегда уводил его в другое русло… Почему я шла на поводу у него? Почему для меня важнее была романтика, а не извечная моя прагматичность?

А теперь по своей же вине я не могла даже узнать, что случилось с любимым. Какая же я идиотка! А еще советы даю другим людям. Парадокс… Хотя, в эти недели я не вела прием. Мне было хуже, чем пациентам. И мне, как и им, нужно было выговориться. В таких ситуациях хорошо бы обратиться к лучшей подруге. Но лучшей подругой судьба меня не одарила. Вместо нее у меня был лучший друг, — Володька. Мы были с ним так давно знакомы, что он в какой-то момент стал приравниваться мной к члену семьи. Конечно, с таким собеседником можно обсуждать далеко не все, но он был единственным, кто знал о моем интересе к семейной ведьме и поездках в Крынычки. Позвонив ему, я узнала, что на меня у друга нет времени. Вообще, ни минутки. И вряд ли в ближайшее время появится, но он позвонит как-нибудь. Ему очень жаль, но он очень занят. Я понимаю, что меня отшили, причем не очень-то вежливо. Но расстроило меня то, что у Володьки был бесконечно счастливый голос. На таком фоне мои проблемы показались мне еще серьезней и трагичней, чем были раньше. И ты, Вовка… Оставил меня вариться в собственном соку. Депрессия, накатившая после этого разговора, была беспощадна. Серая, бесцветная, тяжелая, удушающая и пустая… Наверное, такое оно, межмирье.

Родители, безуспешно пытавшиеся все это время понять, в чем же дело, что происходит с их дочерью, сдались и отправили меня к Витальке. Аня окружила меня заботой, а Машка не давала и на секунду погрузиться в свои мысли. Брат, выбравшийся из полона дежурств, даже провел со мной беседу по душам.

— Тина, — непривычно серьезно начал он, уведя меня в пустующую пока вторую детскую. — Что с тобой происходит?

— Ничего особенного, Виталик, ничего особенного, — вздохнула я. — Просто мне плохо. Так иногда бывает.

— Ты прекрасно знаешь, что в 'просто плохо' я не поверю, — сурово сказал брат. — Не может быть без причины плохо. Проблемы на работе?

Я отрицательно покачала головой.

— Я так и думал. Из-за таких мелочей ты бы не молчала, — кивком подтверждая свои соображения, сказал брат. — Тогда пойдем дальше. Зачем ты ездила в Крынычки?

— Тебе Володька рассказал? — спросила я. Каких бы то ни было эмоций по поводу рассекречивания другом информации не испытала. Я ведь не просила его держать все в тайне. Но на разговор с Виталькой он время нашел, а меня отбрил. Зараза, а еще друг…

— Да. Так зачем?

— Там жила наша дальняя родственница, — я пожала плечами. — Зачем я туда ездила… не знаю, захотелось.

— Допустим. Подозрительных личностей ты там не встречала?

Я помотала головой.

— Ладно, партизанка. Дальше. Странные письма, e-mail?

— Нет.

— ОК, — словно подводя черту, сказал Виталька. — Мы выяснили, что не профессиональные проблемы и не социальные. По дифф. диагнозу следующие — любовные неурядицы.

У меня почему-то екнуло сердце. Хотя почему? О Васе я никому не рассказывала, так что и вопросов на этот счет быть не может.

— Ты что, расстроилась из-за девушки Володьки?

Я нахмурилась.

— У него девушка появилась? — вот уж не думала, что первой реакцией на такую новость будет раздражение. Это на моей памяти первая особа, которая именуется девушкой Володьки. Нет, у Вовки и раньше появлялись мимолетные бабочки-однодневки, он же нормальный взрослый мужчина. Так что ничего удивительного. Но тут вспомнилось, каким он казался счастливым по телефону. Неприятно защипало глаза. Вот только слез мне сейчас не хватает.

— А ты не знала? — немного удивился брат. — Хорошая девушка. Красивая. Тебе, конечно, в подметки не годится, — капнул бальзамом на мое самолюбие Виталик. — Но Володька, кажется, увлекся серьезно.

— Ясно, — лаконично ответила я.

— То есть все переживания не из-за этой крали, — констатировал Виталька. — Тогда, может, у тебя кто-то появился?

Я тяжело вздохнула:

— В том-то и дело, что нет…

— Так в чем проблема? — искренне удивился Виталик. — Дай маме добро на поиск тебе мужа. Уже назавтра у тебя будет по три свидания в день!

При этом на лице у него отразилось такое неподдельное непонимание, что я улыбнулась.

— Ты прекрасно знаешь, что ей нельзя ничего такого разрешать. Ее ж потом не остановишь!

Брат кивнул:

— Это да. Но боюсь, что если ты будешь хандрить еще хоть пару дней, то своим состоянием дашь ей разрешение. Так что давай, улыбайся и изображай.

Я покорно улыбнулась.

— Вот и умница, — одобрил Виталька и серьезно добавил. — И еще одно. Каштанка, еще раз увижу, что ты в брюнетку перекрасилась, — побрею наголо.

— Я не красилась, — возмутилась я.

— Ну да, юная вампирша, я уже поверил. В общем, ты поняла.

Да, куда уж понятней.

Первый раз за много дней заглянула в зеркало. Нет, я себя не запускала, даже красилась. А это без помощи зеркала невозможно. Но смотреть смотрела, вот только себя словно не видела. Мда, теперь мне претензии Витальки понятны. Иссиня черные волосы вместо каштановых, чуть рыжеватых локонов, — это серьезные перемены в имидже. Присмотревшись внимательней, заметила, что не только волосы изменили цвет, но глаза из зеленых стали почти черными. Это что же получается, что я от переживаний потемнела? Говорят же 'ходил черный от горя'. Не думала, что у ведьм это так буквально. Тогда получается, что все изображения ведьм можно разделить на две большие группы. Черноволосые ведьмы — колдуньи в депрессии. А если волосы рыжие или светлые, то у ведьмы все хорошо. Ну, как-то так.

Но как бы то ни было, нужно брать себя в руки. И срочно. Черный цвет мне не идет совершенно.

Сказать оказалось, как всегда, проще, чем сделать. На восстановление моральных сил были затрачены выходные. Но в обществе всего семейства, собравшегося у Витальки 'просто на шашлыки', регенерация прошла быстро. Уже в понедельник я пошла на работу. Вдохновлять и подбадривать других.

Прошло еще две недели. Они были очень спокойными. Если бы не восковые свечки в нижнем ящике стола и запрятанная в металлической коробке на шкафу древняя книга, я бы решила, что все пережитое — сон. Воспоминания о Васе постепенно меркли. Я не знала, где он, не знала, как узнать о нем, как помочь. И постепенно начинала сомневаться если не в том, был ли он, то в том, любила ли я его.