Корпорация Лемнискату. И начнется отсчет - Косухина Наталья Викторовна. Страница 21

Теперь они смотрели на меня другими глазами. И… цыганка знает латынь?

– Ты спасла моего внука. Я хочу отблагодарить. Дай мне руку, – она протянула мне свою ладонь.

– Не нужно меня благодарить…

– Нужно. Все в этой жизни должно быть оплачено.

Видя, как требовательно и гордо смотрит на меня эта женщина, я, убрав один нож, протянула ей руку. Все смотрели на нас. А гадалка повернула мою руку ладонью вверх и, посмотрев на нее, вздохнула.

– Что? – нервно спросила я.

– Я же говорила: за все в нашей жизни нужно платить…

– Что? – снова спросила я, желая вырваться, но она крепко сжала мою кисть, не давая освободиться.

– У тебя начинается сложное время. Ты любишь и пронесешь свою любовь через всю жизнь. От твоего решения зависят и твоя жизнь, и дальнейшая жизнь остальных – таких же, как ты.

– Это неправда! И про любовь…

– Правда, – крепче сжала мою руку цыганка. – Ты уже сейчас знаешь, что правда. Так не надо обманывать ни меня, ни себя. В твоей жизни есть мужчина, который скоро прольет твою кровь, предаст, убьет тебя твоей любовью, а потом ты убьешь его. Именно тогда ты встанешь перед выбором. От твоего решения зависит, проведешь ты жизнь одна или с любимым человеком.

– И это ваша благодарность за спасение внука? Невесело…

Да еще как! После ее слов меня начала бить дрожь, а в душе поселился страх.

– А благодарность моя будет состоять в том, что я дам тебе подсказку. Надо всегда давать людям шанс. И когда тебе покажется, что выхода нет, нужно будет рискнуть и решиться на невероятное. Запомни!

По моей щеке покатилась слеза, и, наконец-то вырвав руку, я побежала, не оглядываясь, прочь. Я неслась куда глаза глядят, и мне было страшно. Что, если гадалка права?

Добежав до первых домов, я свернула в ближайший переулок и сразу на кого-то налетела. Извинилась, не глядя, и хотела бежать дальше, но меня схватили за руку.

– Орлова, что вы делаете так поздно в злачном районе города?

Человеком, в которого я врезалась, оказался Алексей. Он был зол и сверкал зелеными глазами на бледном лице. Зелень радужки при этом расширилась и затопила глаза полностью.

– Это не ваше дело, Разинский! И отпустите мою руку. Немедленно!

Я не ожидала от себя таких слов и такого тона. Не ожидал этого и Алексей, опешив и из-за этого выпустив мою кисть. А я решительно направилась в сторону Лемнискату. С моей правой руки капала кровь.

Первые несколько дней после праздника дались тяжело: на меня давило предсказание той старухи. Лидия после моего позднего возвращения в тот день прочитала мораль по поводу безопасности, подкрепив ее тем аргументом, что я уже где-то поранилась и рука у меня в крови.

Промыв кисть, я заметила только глубокую царапину, но вспомнить, где порезалась, не смогла. А главное – как?

Вот только не царапина причиняла беспокойство, а слова старой гадалки. Какой женщине приятно слышать, что она из-за любви будет страдать?

Но, может, это просто уловка? Для того, чтобы я поверила? Если так, то это очень жестоко. В который раз убеждаюсь: не стоит человеку знать свою судьбу.

Настроение не улучшило и еще одно досадное недоразумение.

Фехтование давалось мне с трудом, да и научить меня правильно держать нож для мастера стало целой проблемой. А уж когда начались попытки его метнуть… В моих руках оружие действительно превращалось в смертоносное – в первую очередь для меня самой.

Как-то раз во время моей тренировки зашел Разинский. Он явно направлялся к мастеру, но, сам того не ожидая, оказался на линии огня. Я, не рассчитав угол, сделала очередной бросок и… часть хвоста, в который были собраны волосы творца, упала на пол. В зале воцарилась тишина.

Первым ожил творец, беспокойно схватившись за хвост. Я же поняла, что наделала, раньше пострадавшего и быстро забормотала извинения.

Разинский посмотрел на меня, как на таракана, но, не позволив себе резких высказываний, холодно попросил мастера выйти с ним из зала. В этот момент меня накрыло осознанием случившегося. Еще чуть-чуть – и я могла ранить или даже убить человека!

Родригас после этого случая еще несколько дней не мог уговорить меня взять в руки нож.

А время продолжало свой бег. Я сдружилась с Лидией и Прокофьей Матвеевной и проводила с ними практически все свободное время. Иногда компанию мне составлял Георгий Ретнаух – человек, который первым встретил меня в Цитадели.

Эти милые люди были единственными, от кого я получала хоть какую-то поддержку. Помимо того, что с ними я просто отдыхала душой, так еще и узнавала много интересного.

Все остальное время у меня отнимали уроки и тренировки. С творцами я практически не виделась, однако при каждой, даже мимолетной встрече ощущала некоторую враждебность со стороны Разинского.

Не стоит себя обманывать, меня задевало поведение Алексея. С самого нашего знакомства он относился ко мне пренебрежительно и лишь иногда проявлял уважение, да и то только как к женщине. В лучшем случае.

Почему он так несправедлив? Тому должны быть причины, и мне нужно их выяснить.

Этим я и решила заняться в ближайшее утро, и, конечно, направилась к мадам Малкин. Где, как не у нее, можно было узнать всю интересующую меня информацию?

Эта потрясающая женщина сразу поняла, что именно меня мучает.

Разлив чай и подавая мне чашку, она спросила:

– Что, пришла спросить про Разинского и его к тебе неприязнь?

Принимая в этот момент у нее чашку, я чуть не выронила ее.

– Э-э-э…

– Да ладно, не отрицай. И так все понятно.

Я вздохнула.

– Не могу понять, откуда у него ко мне такая враждебность?

– Ты, видно, многого не знаешь об Алексее. Его небеспристрастное к тебе отношение имеет свою причину. Во-первых, ты подорвала его репутацию, пусть и косвенным образом. Его же решение тогда было неправильным? Из-за этого корпорация упустила творца на несколько лет. Плюс ко всему его раздражает, что третий творец – женщина.

Если о первой причине неприязни ко мне я догадывалась, то вторая стала неожиданностью.

– Разинский не любит женщин? – удивленно переспросила я, пригубив чай.

– Разинский очень любит женщин, – усмехнулась мадам Малкин, следуя моему примеру.

Я слегка покраснела, но все же решилась уточнить:

– Это я уже поняла. Почему тогда такое отношение ко мне?

– Ему придется работать с тобой. А женщины, с которыми он имеет дело, для него существуют в трех ипостасях. Мать, жена или любовница. И никак не могут заниматься подобной работой.

– Это почему?

– Потому что ты не его мать, а любовниц, и тем более жену, он будет искать только в высших слоях общества. И Разинский, на мой взгляд, в большинстве случаев совершенно справедливо считает, что женщины из высшего и среднего общества не приспособлены для того, чтобы быть творцами или работать.

– Почему?

– Скоро поймешь, – загадочно улыбнулась мадам.

Что-то в предоставленной мне информации смущало.

– Скажите, мадам, а из какой он семьи?

– Ни из какой. Титул ему был присвоен в тот день, когда он подписал договор с корпорацией.

Я притихла, начиная кое о чем догадываться.

– Он… он…

– Да, простолюдин. Родился и вырос в трущобах города. К тому же незаконнорожденный.

– А его родители?

– Мать была горничной и умерла еще до того, как Лемнискату нашла ее сына. Его же отец… граф Романовский.

Мои глаза расширились.

– Но это же… это же…

– Родственник императора. Да.

– Но почему император не заставил его признать своего сына? Ведь он же творец!

– Какая ты еще наивная, Ольга. Творцов всегда опасались, так как вы… другие.

Я чувствовала, что мадам хотела произнести совсем не это слово.

– Император никогда не признается в своем родстве с творцом.

Я не совсем поняла причины такого поведения императора, но ему, наверное, виднее.

– Поэтому он просто даровал дворянство, тем самым ввел мальчика в высшее общество. Со своим отцом Алексей не общается и даже не приветствует его публично. Все думают, что они враги и мало кто догадывается об истинной причине вражды.