Корпорация Лемнискату. И начнется отсчет - Косухина Наталья Викторовна. Страница 58

– И вас кто-то вызвал?

– Да. Знаете, Ольга, раньше я думал, что ваша затея с местью моему брату совершенно ни к чему, но теперь изменил мнение.

– Почему?

Глава творцов лишь улыбнулся мне и поцеловал руку.

Нервничая от этого еще больше, я стала наблюдать за первым боем, но уже через некоторое время разочарованно отвернулась. Нет ничего общего с тем, как дрались профессионалы до этого. Те сражения были завораживающими, словно танец, а это какие-то петушиные бои.

Однако, когда пришло время боя между Алексеем и Корнейси, я немного изменила свое мнение.

Они вышли на ринг в простых черных рубашках и красных масках, закрывающих верх лица. Щеки и подбородок были покрыты алой краской.

Хорошо сидящие простые черные брюки подчеркивали фигуры, свидетельствующие о прекрасной физической подготовке бойцов.

Двое прекрасных мужчин с идеальными телами. Я не знала, что во мне говорит сейчас сильнее – женское восхищение или чувство прекрасного.

Но больше до начала боя я старалась в их сторону не смотреть. Если Корнейси меня не волновал, то при каждом взгляде на Алексея я вспоминала о нашей ночи, и это было мучительно.

Но настоящее испытание ждало меня впереди.

Едва противники сошлись в схватке, как во мне тоже начался невидимый поединок.

Я переживала за Разинского и каждый раз, когда он пропускал удар, вздрагивала, думая о его боли.

Но, с другой стороны, я ведь сама желала его наказать, сама хотела сделать ему больно, чтобы он заплатил за все. За предательство, обман…

Так отчего сердце екает, отчего я радуюсь, что Корнейси проигрывает, почему переживаю за мужчину, который не достоин моих чувств?

Когда все закончилось, Алексей твердо ушел на своих ногах, а Корнейси вывели под руки, я, несмотря ни на что, бросилась в сторону черного выхода посмотреть, куда направился первый творец. Но когда подбежала к задней двери, уже знала, что он либо вышел, либо свернул к туалетным комнатам, чтобы привести себя в порядок.

Немного пометавшись, я решительно зашагала в сторону туалетных комнат, но, испугавшись, замедлила ход. Тихо подходя к дамской комнате, я услышала из-за неприкрытой двери мужской комнаты разговор.

– Мой господин, будут ли у вас для меня инструкции?

– Несомненно. Продолжай следить за Разинским и за Ольгой. Ситуация все еще нестабильна, а первый творец явно вышел из-под контроля. Да и Орлова становится опасной. Ее отец отказал нам в дальнейшем сотрудничестве, и Ольга должна стать следующей жертвой.

– Но мой господин!..

– Я помню, что обещал пощадить ее, но сейчас под угрозой наше дело. Выхода нет. Если все раскроется раньше времени и корпорация узнает о заговоре правительства против нее, то последствия для нас могут стать необратимыми.

– Как скажете, господин.

– Значит, при первом же удобном случае убьете ее. Даю вам неделю. А потом придет очередь и Разинского.

Я прикрыла рот рукой, стараясь сдержать крик. Против корпорации заговор! Но самое страшное заключалось в том, что я знала, кому принадлежат голоса, и это было просто ужасно!

Послышался шорох, и я моментально скрылась за дверью дамской комнаты. В ней находилась только одна дама, которая приводила себя в порядок, и я, взяв пудреницу, машинально начала водить пуховкой по лицу, анализируя все, что я теперь знаю, и думая, что с этим делать.

Когда же во всем этом хороводе мыслей мелькнуло воспоминание о Корнейси, я бросилась прочь из комнаты, а затем через заднюю дверь на улицу. Мы договаривались встретиться здесь.

– Как вы себя чувствуете? – с этим вопросом я подбежала к нему, сидящему на сложенных ящиках.

– Не слишком-то вы торопились.

– Простите.

– Чувствую себя хр… плохо. Алексей дерется лучше меня, и он знал, куда бить. Он творец и через час будет в порядке, зря вы о нем беспокоились, а вот мне еще долго будет аукаться этот героизм.

– Я могу вам чем-то помочь?

– Пожалуй. Помогите дойти до кареты, дома слуги приведут меня в относительный порядок.

– Почему вы согласились на поединок?

– Я должен своему брату, и это прекрасная возможность вернуть долг.

Ничего не поняв, я не стала допытываться. Вдруг Алексей ударил его по голове и нужно время, чтобы Корнейси пришел в себя?

Уже через несколько минут карета уносила нас в сторону городских кварталов аристократии, а на небе занимался рассвет.

Мне требовалось как можно быстрее что-то предпринять, иначе скоро меня убьют.

На следующий после такого интересного похода в бойцовский клуб день у меня в рабочем графике стояло парное задание с Алексеем. В комнате для перемещения я появилась первая и с немалым волнением ждала прихода Разинского. Что он сделает? Расскажет ли, что был вчера на боях?

Он появился неожиданно, вошел в комнату быстрым шагом, на секунду остановившись в дверях при виде меня, а в следующее мгновение решительно шагнул ко мне.

Поцелуй и пожелания доброго утра отозвались в душе сладкой мукой.

Алексей не отрывал от меня пристального взгляда, удерживая мои руки в своих.

– Как прошел ваш вчерашний вечер, Ольга?

– Благодарю, прекрасно! – радостно улыбнулась я.

Интересно, почему мой ответ не понравился Алексею?

– Вы куда-то ходили или провели время дома?

– Я навестила своих родителей, поиграла с братом… – и, заметив, как напрягся Разинский, добавила: – А на вечер мне поступило неожиданное предложение от нашего главы – показать бойцовский клуб для аристократии. Сказал, что мне полезно знать все стороны нашего общества. Ведь подлость, обман, корысть и ненависть процветают не только среди низшего сословия, но и среди нас. И я даже думаю, что наш класс более жестокий. Вы согласны?

– Почему ты не попросила меня?

– Леша, но я же просила.

Разинский застыл, когда я произнесла сокращенный вариант его имени. Светским этикетом подобные сокращения допускались только между очень близкими людьми, как и обращение на «ты».

По моей щеке провели кончиками пальцев.

– Мне не нравится, когда ты проводишь время с Корнейси. Его внимание к тебе кажется подозрительным и беспокоит меня.

– Ну что ты! Он же пожизненно влюблен в Лидию.

Слегка улыбнувшись, Алексей произнес:

– Какая ты еще неопытная!

Я в ответ с трудом улыбнулась. Зато благодаря тебе мой опыт быстро увеличивается.

– А что делал вчера ты? – невинно спросила я.

– Провел вечер с пользой и в делах.

– Куда-то ходил или принимал гостей дома?

– Выходил. Может, отправимся уже? – Алексей поклонился и протянул мне руку, уходя от разговора.

Внутри снова неприятно заныло. Широко улыбнувшись, я вложила в его руку свою ладонь.

– Да, конечно.

Мир сместился, тянущее чувство распространилось в желудке. И вот мы оказались в ночном Китае. Было очень темно, кроме полной луны, чьи лучи путались в шелестящих деревьях и не достигали земли, другого освещения не наблюдалось.

– Куда мы направляемся? – тихо спросила я, стараясь хоть что-то разглядеть.

Алексей лишь молча потянул меня вперед. Буквально через несколько шагов мы вышли из леса, и перед нами, стоящими на вершине холма, многие километры в обе стороны в лунном свете зазмеилась длинная стена.

Захватывающее зрелище!

– Это она?.. – нерешительно начала я, пытаясь приблизиться и рассмотреть поближе.

– Осторожно!

Опомнившись, я поинтересовалась:

– Мне сообщили, что я помогаю тебе. В чем именно?

– Минут через пятнадцать заговорщики попытаются сбросить жену императора со стены. Нам нужно помешать.

– Но зачем? Было бы логичнее, если бы они сбросили оттуда самого императора.

– Недовольная режимом знать еще не подготовила переворот, а скоро может появиться наследник, и тогда все осложнится.

– Так она в положении?! – вспыхнула я и рванула вперед, но Алексей удержал меня.

– Оля, помни, думать надо холодной головой.

Я криво улыбнулась.