Приворотное зелье - Малиновская Елена Михайловна. Страница 53

— Грег и не рассчитывал на это. — Лоренс слабо ухмыльнулся: — Знаешь, есть такие мужчины, которые любят выскакивать из кустов и демонстрировать спокойно прогуливающимся женщинам свои причиндалы. Это какое-то психическое отклонение, поскольку они прекрасно понимают, что поступают отвратительно, даже более того — преступно, поскольку зачастую свидетелями их поступков становятся и дети. Но им нравится шок и ужас на лицах женщин. В самом деле, вряд ли таким своеобразным образом эти идиоты рассчитывают завести приятное знакомство. Полагаю, у Грега такие же наклонности. Возможно, при жизни он сумел держать себя в узде, но после смерти распоясался, поскольку прекрасно понимает, что наказания не последует.

— А мужчины? — продолжила я. — Неужели за все это время никто из мужчин не сделал попытку переночевать в «розовой» спальне?

— Почему же, еще как делали. — Лоренс улыбнулся, видимо, позабавленный каким-то воспоминанием. — Говорят, прежний владелец этого имения, граф Генрих Гуриер, особенно любил проводить вечера в этой спальне. А все потому, что его супруга по вполне понятным причинам не осмеливалась приближаться к западной башне, тогда как сам граф очень любил выпить. И в лице Грега он получил прекрасного товарища, с которым можно было обсудить все на свете. Понятное дело, графа-то никто не гонял по комнате со всякими непристойными предложениями.

— Понятно, — протянула я, думая совсем о другом.

Рассказ Лоренса натолкнул меня на некоторые мысли. Выходит, это имение не является фамильным и прежде принадлежало совсем другому роду. В принципе, это ожидаемо, поскольку месс Вайра не дворянка. Но хотелось бы знать, как ей удалось обзавестись столь значительной недвижимостью? Это же стоит целое состояние! Неужели какой-нибудь богатый любовник расстарался? Да ну, вряд ли. Одно дело — купить магическую лавку, а совсем другое — такое имение, находящееся совсем рядом от столицы.

— А как это имение перешло к твоей матери? — спросила я, решив выяснить эту деталь. Устав стоять на пороге, подошла к невысокой кушетке и села, продолжая глядеть на Лоренса.

Тот мгновенно помрачнел. Должно быть, по незнанию я задала неудобный для него вопрос. Отвернулся и с преувеличенным вниманием принялся изучать что-то за окном.

— Прости, если обидела, — поспешила я извиниться. — Если это какая-нибудь тайна — то не отвечай.

— Да какая это тайна! — с досадой буркнул Лоренс, и я увидела в отражении стекла, как он страдальчески скривился. — Принц Винсент подарил имение матери пару лет назад. Так сказать, своеобразная плата за рождение сына.

Ох, как много я еще хотела спросить у Лоренса! Но мудро прикусила язык, без особых проблем догадавшись, что вопрос взаимоотношений с отцом ему крайне неприятен. Ладно, попробую узнать подробности позже, выведаю как-нибудь невзначай.

Решив так, я скинула туфли и забралась на кушетку с ногами.

— Кстати, тебе не показалось, что Фиона себя как-то странно ведет? — спросила я, решив перевести разговор на менее опасную тему.

— Странно себя ведет? — с сарказмом переспросил Лоренс. Наконец-то отвлекся от изучения пейзажа за окном и подошел ко мне. Опустился прямо на пол, взял в руки мою босую ступню и принялся ее осторожно разминать.

Я едва не застонала от наслаждения. О, как хорошо-то! И даже ни капли не щекотно.

— Я уже говорил тебе, что эта Фиона — сексуально озабоченная идиотка, — продолжил Лоренс, с улыбкой наблюдая за тем, как я млею от его поглаживаний. — Понятия не имею, почему я ей так приглянулся. Но, право слово, я боюсь, что как-нибудь она подкараулит меня в темном уголке и изнасилует.

— А ты не ходи один по темным уголкам, — посоветовала ему я, жмурясь от удовольствия.

Если честно, мне уже совершенно не хотелось продолжать беседу. Пальцы Лоренса медленно, но верно поднимались по моей ноге вверх. Сейчас, к примеру, он растирал мою щиколотку. И я хотела просто сидеть с закрытыми глазами и молча млеть от новых ощущений.

Но ситуация с Фионой продолжала меня царапать, не давая полностью расслабиться. Поэтому я глубоко вздохнула, силясь вернуть над своим разумом контроль, и продолжила:

— Видишь ли, мне показалось, что она не владеет своим телом. Это… ай!.. как-то необычно… ой!.. и вообще… ай-ай-ай…

Когда Лоренс пощекотал меня под коленкой, я окончательно потеряла мысль и замолчала, сорвавшись в конце несвязной фразы на долгий прочувственный стон.

Но мои слова заинтересовали Лоренса, и он остановился, поэтому я застонала вновь — на сей раз от разочарования.

— Поясни, что ты имеешь в виду, — потребовал он, глядя на меня снизу вверх.

— Когда мы выходили из комнаты, я специально посмотрела на нее, — сказала я. — И знаешь, она напомнила мне куклу, безвольно замершую в ожидании очередного приказа.

— Чушь! — презрительно фыркнул Лоренс и вновь принялся мягко поглаживать мои ступни.

— Почему это? — немедленно оскорбилась я, пытаясь не обращать внимания на его действия. А то мои мозги немедленно растеклись бы от удовольствия и я окончательно перестала бы соображать.

— Потому что на ней нет чар подчинения, — снисходительно пояснил Лоренс, неуклонно продвигаясь своими пальцами выше и выше. — Уж поверь мне, я бы заметил.

— А разве такого состояния возможно добиться только магией? — упорно возразила я. — На курсе травоведения нам рассказывали, что можно создать особое снадобье, способное полностью блокировать волю и разум человека… О-о-о!..

Я застонала и откинулась на спинку кушетки, мгновенно потеряв желание говорить дальше. Пальцы Лоренса достигли пределов моих чулок и сейчас дразняще поглаживали обнаженное тело, с каждым мигом пробираясь все ближе и ближе к краю кружевных трусиков.

И на этом волнующем моменте он опять остановился.

— Продолжай! — потребовал он, нахмурившись. Видать, мои слова его зацепили.

— О чем это я? — послушно забормотала я, пытаясь вновь сложить мозаику из разрозненных кусочков. — Ах да, о снадобье. Естественно, основным компонентом его будет какой-нибудь наркотик. Та же дурман-трава вполне подойдет. Это заставит человека быть послушным. А еще ему и в голову не придет обратиться к властям. Пригрози лишить его новой дозы — и он начнет ползать перед тобой на коленях.

— Но Фиона не похожа на человека, подсевшего на дурман-траву, — резонно возразил Лоренс. — Я слишком часто видел этих бедолаг, поэтому знаю, о чем говорю. Они отличаются заторможенностью движений, медленной речью…

— Наркотик — лишь одна из составляющих снадобья, — перебила его я. — Добавь в него возбуждающих трав, например женьшеня, эхиноцеи. Капельку коры кофейного дерева. И любая заторможенность уйдет. А если поиграть с магическими составляющими, то сумеешь полностью нивелировать наркотическую компоненту и скрыть ее воздействие на организм подопытного.

Глаза Лоренса как-то очень нехорошо заблестели от моей последней фразы, и я торопливо добавила, сообразив, насколько это подозрительно прозвучало.

— Ну, это в теории, — смущенно проговорила я. — Все надо подбирать экспериментальным путем. Я просто говорю, как поступила бы, если бы передо мной стояла такая задача.

— Дурман-трава, говоришь, — задумчиво повторил он и вытащил руки из-под подола моего платья. Сложил их на груди, продолжая сидеть у моих ног.

— Нет, понятное дело, я ничего не утверждаю, — затараторила я, испугавшись, что он решит, будто мои слова каким-либо образом бросают тень на его мать. — Возможно, я ошибаюсь, и Фиона, выражаясь твоим языком, просто озабоченная дура. И все-таки прежде я никогда не встречала особы, которая была бы настолько… зацикленной, что ли… на одном человеке.

— Не на одном, — исправил меня Лоренс, хмурясь все сильнее и сильнее. — О Фионе давно ходит нехорошая слава в том круге, где я вращаюсь. Скорее даже не о самой Фионе, а о ее матери. Поговаривают, что месси Улеана Угьер пользуется красотой и глупостью дочери и самым наглым образом подкладывает ее в постели богатых мужчин. Сама-то Улеана уже давно не популярна среди мужского пола из-за преклонного возраста.