Академия для строптивой - Одувалова Анна Сергеевна. Страница 3

— Какого шушеля ты тут делаешь? — уже спокойнее поинтересовался парень и приблизился. Он был очень зол. Даже на скулах заходили желваки.

— У-у-учусь… — Я бы хотела отвечать полно и красиво, но могла только нечленораздельно мычать.

— Так. — Парень отступил и взъерошил необычные, лунного цвета волосы. — Учишься, значит. — В его голосе звучала угроза. — А в пансионе младшие курсы курируешь, ты ведь так мне говорила? Сначала. — Синие глаза потемнели, а у меня задрожали руки и, подозреваю, упругие кудряшки вокруг лица.

— Там… — Я сделала несчастные глаза (с папой обычно срабатывало). — Там я училась, ну, до того, как…

— То есть ты врала… — Он слегка прикусил нижнюю губу, вероятно в задумчивости, а у меня сердце пропустило удар, а потом бухнуло, как набат. Этот жест покорил меня еще в трактире. Парень не специально пытался привлечь внимание, но, боги, как же это было волнующе. Даже кровь закипала. Он опустил глаза, а потом вдруг неожиданно посмотрел на меня, заставив подогнуться ставшие ватными ноги. — Может, расскажешь правду, а то, знаешь ли, прыжок со второго этажа не прошел даром. До сих пор немного прихрамываю. Ты мне должна.

— Ну… Извини за прыжок… — Я пожала плечами и, почувствовав, что мой знакомый несколько опешил и утратил бдительность, поспешила улизнуть.

Как я неслась по коридору! Никогда с такой скоростью не бегала. Даже пообедать зайти не рискнула. Отсиделась в женском туалете, переводя дыхание, и перебежками пробралась в общагу, выдохнув только в уже ставшем родным коридоре.

В нашей комнате Сильвены не было. Моя соседка обнаружилась в триста тринадцатой. Мы там частенько собирались вечерами на девичьи посиделки. Настолько разную компанию найти было сложно. Лира — высокая статная воительница. Умница и красавица. Риз — хохотушка, добрейшей души существо, наивное и доверчивое. Сильвена — больше похожая на призрак, нежели на человека. Ну и я — рыжее проказливое недоразумение.

— И чем ты прогневала самого молодого и талантливого препода в академии? — поинтересовалась Лира, которая мне напоминала валькирию. — Сильвена говорит: он метал молнии, хотя обычно спокоен и вежлив.

— Он тут преподает? — сглотнула я и присела на пол рядом с ее кроватью, натянув подол на колени. Перспективы вырисовывались не слишком радужные.

— Ага. Некоторые предметы. — Лира погладила меня по волосам и улыбнулась, ласково, словно умалишенной. — Расскажешь, что там у вас произошло? А то нам интересно.

— Девочки, я попала…

— Выпьешь? — мигом подорвалась кареглазая хохотушка Риз. — У меня как раз настоечка готова. Фирменная!

— Риз… — Сильвена надулась. — У тебя одно лекарство ото всего! Настойка. Пить вредно!

— Так они разные! Для каждого случая — особенная. Как лекарство! — Риз махнула рукой и притащила большую бутыль с чем-то янтарно-золотым и периодически вспыхивающим.

— Не соглашайся, — наставительно заметила Сильвена и покосилась на бутылку практически с ненавистью. — Поверь моему опыту. С этого лекарства голова поутру болит так же, как с дешевого самогона.

— Не пила, не знаю, — призналась я.

Лира добавила:

— Так меру надо соблюдать!

— Принимая во внимание все аргументы, отказаться не могу. Не сейчас. — Я вздохнула и переместилась ближе к столу, на котором кроме печенюшек, чашек с чаем и конспектов валялась засушенная лягушачья лапка из запасов Риз, кастет, принадлежащий Лире, и еще масса разных мелочей.

— Ну как, расскажешь? — поинтересовались подружки после того, как я опрокинула полкружки тягучей сладкой настойки.

— Не только! — ответила я, смахнув выступившие слезы. — Еще и покажу.

И принялась каяться.

— Можно начну издалека? — поинтересовалась я у девчонок и, не дожидаясь разрешения, продолжила: — Мама у нас — огонь! Яркая, умная, своевольная и папу бросила, когда мне было лет пять. С тех пор радует редкими набегами…

— Бедная Кассандрочка… — сразу же вздохнули девчонки.

— Нет, мы привыкли и… — Я задумалась. — Понимаете, мамы бывает очень много. После ее появления воспоминания хранятся в душе долго. Не знаю, смогла бы я жить с ней постоянно. Так вот, я очень на нее похожа, и внешне, и по характеру. Слабое подобие, конечно, но папа дико боится, что вырастет из меня нечто столь же неуправляемое, опасное для общества и полностью лишенное материнского инстинкта. А он же хочет для своей деточки достойного мужа, а для себя — стайку рыженьких внуков. Не сейчас, но в перспективе.

— И? — нахмурилась Сильвена, которая, похоже, потеряла нить разговора. — И при чем тут разозленный препод?

— Папа и слышать не хотел о магакадемии, хотя способностями я не обделена.

— А мама у нас магичка? — поинтересовалась самая сообразительная Лира. На ее высоком лбу пролегла складка.

— Именно. И он меня отправил в пансион благородных девиц, видимо, запамятовав, что я никогда не делаю того, чего мне не хочется. В пансионе строгие нравы, и не таких, как я, обламывали, но есть один пунктик… — Я хитро улыбнулась. — Сколько бы денег ни отстегнули родители воспитанницы, если она предается разврату в холле общежития на подоконнике прямо перед комнатой комендантши… отчисления все равно не миновать.

— И ты… — Риз, щеки которой вспыхнули, даже рот ладошкой прикрыла.

— Ну а что я? — Мне внезапно стало стыдно, и краска прилила к лицу. — Не было ничего. Я же время подгадывала под папин приезд, но не учла двух моментов… слишком тщательно выбирала парня — хотела, чтобы уж точно сработало. Нашла взрослого и красивого. Наврать, конечно, с три короба пришлось…

— Это был… — На лице Сильвены мелькнул ужас.

— Представляете! — в сердцах выдохнула я и потерла виски руками.

— А отец знает? — сглотнула побледневшая Риз.

— Нет, конечно. — Я даже поперхнулась. — Этот ваш препод как только понял, что я ни разу не куратор младших курсов, а сама первокурсница, сразу же дал деру. Сейчас я понимаю, как повезло, что застукала нас комендантша, а папа видел только растрепанную меня и убегающего через сад парня. Войди он на миг раньше… — Я замолчала, чувствуя, как холодеют пальцы. — Наверное, не было бы больше в академии молодого и талантливого преподавателя. Папочка у меня суров.

— Но своего-то ты добилась… — уточнила Лира, которая не изменила своей привычке и постаралась найти положительный момент в непростой ситуации.

— Ага, — мрачно заявила я и задрала юбку, демонстрируя Труселя. — Только, так сказать, с обременением.

Риз сразу же захихикала, зажав ладошкой рот. Лира наклонилась чуть ближе, два раза моргнула, но так и не смогла понять, в чем тут дело, а Сильвена задумчиво произнесла:

— Касс… ну я, конечно, не особенно слежу за модой, но мне кажется, сейчас такое не носят… ты уж извини. Это твое дело, но…

— Знаю, что не носят! — Я раздраженно одернула юбку и посмотрела на подруг несчастным взглядом. — Это папочка постарался. Его тонкая душевная организация не выдержала. Он в красках представил, как далеко я могу зайти в следующий раз, и обезопасил меня таким вот причудливым образом. Я их назвала… — голос понизился до шепота, — «Труселя верности». Как вам подарочек?

— Ужас! — Лира даже от меня отодвинулась, словно от прокаженной. — Как же ты в туалет…

— Да с этим все нормально! Тут заклинание предусматривает! Но вот об отношениях с противоположным полом придется забыть! Не то чтобы есть с кем… Но сам факт возмущает! Мне кажется, эти шушелевы Труселя разумны! Они… — Я даже покраснела. — Они один раз меня даже за попу ущипнули, когда Крисс ко мне сзади в столовке прижался! Вот скажите, я-то тут при чем?! Едва сдержалась тогда, чтобы не заорать. Короче, девочки, нужно придумать, как их снять и уничтожить, и поскорее. Это изобретение — угроза всем нам. Не снимем сейчас с меня — в следующем году пол-академии будет разгуливать в подобной красоте. У кого слоники, у кого мишки, ну или, как у меня, клубнички, шушель их побери!

— Как он мог?! — Сильвена даже попыталась всплакнуть и, увидев недоуменные взгляды, пояснила: — Как твой папа мог так поступить! Это же ущемление прав!