Аметистовая луна (ЛП) - Уолтерс Н. Ж.. Страница 2

  Вместо того, чтобы быть в шоке, ей нравилась мысль что они придут сюда вдвоем. Темноволосый воин протянул руку и погладил изгиб ее лица, его пальцы зарылись в ее волосы, и он наклонил ее голову назад. Его глаза зажглись неутоленной страстью, когда он склонился и завладел ее губами. Крепкие и теплые, они впились в ее рот и когда она приоткрыла губы, его язык проскользнул внутрь.

  Ее пальцы на ногах поджались в траве, соски болезненно сжались, а ее киска намокла от желания. Она прижалась теснее, наслаждаясь ощущением его твердого члена у своего живота. Его пальцы сжали ее волосы когда поцелуй стал более интенсивным. Его язык скользил в ее рот, и выходил изображая акт совокупления и заставляя ее стонать, и чтобы устоять, она сжимала пальцами его широкие плечи.

  Руки сжали ее бедра, когда другой воин прижался к ней со спины. Его эрекция прижалась к ее пояснице когда он расположил свои руки спереди, поглаживая ее живот, прежде чем передвинуть их ниже. Тонкая ткань ее сорочки не была преградой жару его пальцев изучающих влажные складки ее киски.

  'Раздвинь ноги'. Она не знала, кто из них говорил, но подчинилась, и была вознаграждена, когда сильные пальцы дотронулись до ее горячей плоти.

  Темноволосый воин отстранился от ее губ и внимательно посмотрел на нее. Очень медленно, он спустил обе бретельки с ее плеч, обнажая и живот. Воин стоящий позади отклонился достаточно, чтобы ткань соскользнула с бедер и осталась лежать лужицей у ее ног.

  Воин за ней обхватил ее большие груди руками и удерживал их для другого, который наклонился и обхватил ее опухшие соски. Ни разу в своей жизни она не представляла себе ничего более эротичного. Вид больших рук держащих грудь, пока другой мужчина ее покусывал и упивался и посасывал поднял ее желание на более высокий уровень.

  Ее киска сжималась требуя большего. И как будто прочитав ее мысли, темный любовник заскользил руками вниз по животу, между бедрами раскрывая шире ее влажные складочки. Ночной воздух вокруг ее разогретой плоти ощущался как легкая ласка. Оливия хныкала от желания. Присягая, ее темноволосый любовник преклонил перед ней колени.

  Светловолосый любовник подтолкнул ее голову, так чтобы она была у его груди, и склонившись, он поцеловал ее. Его поцелуй был другим, но столь же господствующим, как и у его друга. У него не было ни малейших колебаний, когда он заявлял свои права на ее рот, как свою собственность. Его язык изучал глубину, не пропуская никакого уголка. В то же время его руки окружили холмы ее грудей, пальцы дразнили вершинки, потягивая и нежно их сжимая.

  Она могла почувствовать теплое дыхание у ее сердцевины, прежде чем язык прикоснулся к ее складочками. Колени ослабли, но блондин крепко держал ее в своих объятиях, пока продолжал иметь ее рот своим языком.

  Два толстых пальца вошли глубоко в ее киску, она застонала и сжала их, желая большего. Ее темный любовник дразнил клитор, кружась языком вокруг тугого комка нервов прежде чем нежно его пососать. Оливия закричала, неконтролируемо вращая бедрами. Но один любовник придерживал ее туловище, пока другой плечами широко развел ее бедра, так что она оставалась практически неподвижной.

  Пальцы в ее влагалище начали с силой двигаться. Сначала медленно, но потом набирая скорость. Руки держащие ее груди стали немного более грубыми когда ее хныканье и стоны требовали большего.

  Она разорвала жаркий поцелуй чтобы с трудом вдохнуть. 'Возьмите меня. Возьмите сейчас же!'

  'Еще нет,' прошептал ей на ухо любовник перед тем как прикусил чувствительную мочку уха. 'Нет, пока ты не придешь. Смотри на него.' Он наклонил ее голову вперед и она увидела темноволосую голову погруженную между ее раскрытых бедер.

  'О, да,' простонала она.

  'Богиня,' прошептал он когда мужчина стоящий перед ней на коленях ввел в нее третий палец, растягивая ее неимоверно широко.

  Оливия ахнула, с трудом дыша. Огонь прокатился от груди до низа живота и там вспыхнул, выходя из-под контроля. Светловолосый любовник сжал ее соски и прикусил шею.

  Откинув голову назад, она закричала от освобождения, ее бедра бурно двигались, а темноволосый мужчина продолжал сосать клитор и двигать пальцами внутри нее. Ее женские мышцы неистово сокращались. Тело задрожало когда она слепо смотрела вверх на аметистовую луну, которая освещала трех любовников.

  Она потянулась к мужчине у своих ног, но он начал исчезать прямо у нее на глазах. Вскрикнув, она повернулась к стоящему позади нее только для того, чтобы увидеть как и он растворяется. Она знала, что в течение нескольких секунд их идеальный образ исчезнет, и ей останется неясное воспоминание. Свечение луны рассеялось, она была одна...

  Оливия сделала глубокий вдох возвращаясь в настоящее. Сидя на грязном полу в подземной мастабе, она вздрогнула, когда холодный воздух окутал ее. Сон был таким реальным. Она проснулась дрожа и плача, трусики были влажными, а грудь чувствительной. Чувствовала себя покинутой без двоих мужчин рядом. Это было так глупо! Они не настоящие. Они просто фантазия ее богатого воображения возникшая из-за одиночества.

  Дедушка был ее единственным родственником, и сейчас, когда он умер, она осталась одна в целом мире. Единственная вещь которая напоминала ей о нем - это браслеты. Они и ее воспоминания. В их последние минуты вместе он взял ее руку и сказал чтобы она следовала своим мечтам и не боялась столкнуться с неизведанным. Как же она скучает по нему!

  Она натянула рукава назад на браслеты. Они принадлежали ей сейчас. Пятьдесят лет назад ее дед вернул каменную табличку и украшения соответствующим должностным лицам, но они были возвращены ему, когда власти посчитали что они не представляют исторической ценности. Она нашла их спрятанными в стенном сейфе в его кабинете шесть месяцев назад, когда он скончался, наряду с его запиской рассказывающей ей интригующую историю украшений. Он также умолял ее всегда носить браслеты и вспоминать его с любовью.

  Она могла вспоминать о нем с любовью, в отличие от некоторых его коллег. Амос Файфилд стал одержим письменами на каменной табличке и украшениями. Он был убежден что они принадлежат народу который до этого не обнаружили. Все вещи были подвергнуты внимательному изучению и датированию по радиоуглероду. Качество изготовления торквеса и браслетов не соответствовало древнему ювелирному делу. Фактически, оно оказалось намного более развитым. Потом тот факт что серебро, кажется, не тускнеет. Ученые были не в состоянии выяснить причину, но они предположили что это какой-то современный антиферментатор.

  Датирование по радиоуглероду тоже ничего не дало. Возраст камня вопросов не вызывал, но никто с уверенностью не мог сказать когда на нем была выгравирована надпись. Поскольку надпись казалось состояла из иероглифов и какого-то неизвестного языка, эксперты разделились в вопросе - имеет ли камень вообще какую-либо научную ценность или нет. Результаты были ударом для дедушки - 'эксперты' сочли, что камень не был старым вообще, но был прекрасной копией. Короче говоря, обман.

  Но Амос Файфилд был непреклонен. Он взял каменную табличку, украшения и начал работать, чтобы найти больше доказательств подтверждающих его теорию. Отставил в сторону всю остальную работу, казалось его одержимость доказать существование неизученной культуры поглотила его навсегда. Один за другим, бывшие друзья и коллеги отдалились. Над ним издевались, смеялись и высмеивали когда он отказался оставить свои идеи.

  Он провел свою жизнь изучая артефакты и письмена других древних культур в поисках ключей для опознания этого неизвестного народа. Удивительно, но он нашел несколько ссылок в других древних текстах и соотнес все свои выводы, но для заявления слишком мало достоверной информации, ее не достаточно, чтобы убедить академическое общество в его теории. Однако он поделился своими мыслями с ней, используя египетский язык как ключ, вместе они бы смогли расшифровать некоторые из символов и прочитать часть текста с каменной таблички. Во всяком случае они думали, что смогут.