Одна на две жизни - Романова Галина Львовна. Страница 29

Тихий шорох заставил его оглянуться. Фил вздрогнул. Нет, в доходном доме публика обитала приличная, чужой сюда заглянуть просто не мог. Значит, это либо кто-то из ночного народа нелюдей, которым закон не писан и с кем иной раз даже стража предпочитает не связываться, либо… либо его посетил гость из иного мира. Такое случается крайне редко, но после того, что Фил Годвин своими глазами увидел на кладбище всего лишь пару ночей назад, он предпочитал верить абсолютно во все. Даже в то, что Первопредок сам, своими руками, творил мир и лепил себе жену, так сказать, по образу и подобию. Неужели шезрулы его все-таки отыскали?

— Кто здесь?

— Доброй ночи, милостивый государь, — прозвучал знакомый голос. — Это всего лишь я. Не узнали?

Невысокая фигура показалась на пороге одной из комнат.

— Уф… — Фил Годвин перевел дух, бросив быстрый взгляд за спину ночному визитеру — не привел ли тот шезрулов? Нет, обошлось. Человек пришел один. — Что вы тут делаете? Как вы вошли?

— Через дверь. Это было просто. Вы изволили ее не запереть.

— Кровь Первопредка и все выродки иномирья! — выругался служитель музея. Да, он забыл запереть дверь. Но кто бы мог подумать, что в таком приличном месте — и может произойти такое! Ведь привратнику дан строгий приказ — пропускать только тех, кто проживает в этом доме, и еще тех, о ком жильцы предупреждают заранее.

— Что вам угодно?

— Предупредить. Вас ищут.

Фил непроизвольно метнулся к шкафу, где хранил самое ценное, и, уже схватившись за дверцу, сообразил задать вопрос:

— А кто?

— Одна женщина.

— Вы смеетесь? Я ни разу не…

— Вы ее не знаете. Это вдова некоего Марека Боуди. Да-да, того самого!

— И зачем я ей понадобился?

— Она интересуется обстоятельствами смерти своего мужа.

— А я-то тут при чем?

— Ну как же! Вы же там были и все видели… Или не все?

— Не понимаю, куда вы клоните. — Фил начал нервничать. Вот только этого ему и не хватало. И именно сейчас! Ну за что ему такое наказание?

— А к тому, что она завтра непременно постарается вас разыскать в музее. И начнет задавать вопросы.

— Ну и что? Я не боюсь. Мне нечего скрывать.

— Ой ли? — промолвил гость таким тоном, что Фил опять занервничал.

Ну да, если что, он может соврать женщине. Но вот перед ним ночной гость. И уж он-то догадывается, что у скромного на первый взгляд служителя музея и смотрителя зала мумий рыльце не просто в пушку, но выпачкано по самое некуда. И рано или поздно любая правда всплывает наружу. Вон кто-то же выдал этой вдове Боуди, что ему кое-что известно о смерти ее супруга.

— Но надо же что-то делать! — промолвил он. — Ее как-нибудь можно заставить замолчать?

— Можно сделать так, что она перестанет вас искать, — произнес ночной гость.

— Как это?

— Есть у меня одна идея…

Агния проснулась совершенно разбитой. Тело болело, и молодая женщина сначала испугалась, но потом вспомнила, что произошло ночью. Марек… Неужели это ей не привиделось и призрак мужа действительно приходил к ней? Ох, если бы это было так! Какое было бы счастье — каждую ночь встречать в объятиях любимого супруга, пусть он и приходил бы из Бездны!

По гостиной уже вовсю цокали копытца Лимании. За окном был день. Пересилив себя, Агния встала, позвонила в колокольчик, приглашая горничную войти. Темно-серое домашнее платье, глухое, с длинными рукавами, уже было готово. Но молодая женщина его проигнорировала, сразу кинувшись к шкафам с одеждой. Траурное черное платье висело первым, но и его она отбросила в сторону, окинув пристальным взглядом содержимое шкафа. По ее приказу Лимания убрала подальше все платья и кунтуши [7] ярких расцветок, оставив только темно-синие, коричневые, фиолетовые и серые. Ярким пятном выделялось зеленое, задвинутое в самый дальний угол. Недолго думая Агния схватила темно-синее, приложила к себе, повернувшись к зеркалу. Вроде бы ничего. Мареку всегда нравился синий цвет.

— Быстро приготовь мне чаю! Я спешу! — сказала она.

— Госпожа? — удивленно выпучила глазки горничная. — Как э-э-это?

— У меня дела! Живее. И помоги одеться. Я тороплюсь.

Собиралась и пила обжигающий чай она в страшной спешке, но, как выяснилось, все оказалось напрасным — едва Агния выскользнула за порог, как дорогу ей преградил высокий мужчина:

— Наконец-то!

Она взвизгнула и едва не метнулась обратно, но на улице был яркий солнечный день, а мужчина оказался Ариэлом.

— Ты что здесь делаешь? — прошипела молодая женщина, злясь не только на него, но и на саму себя за проявленную слабость.

— Жду тебя. Нельзя?

— Нет.

— Почему?

— Это мое дело! — Агния быстро пошла по улице, озираясь по сторонам в поисках свободного ландо.

— А по-моему — и мое тоже. — Ариэл не отставал. Именно он первым заметил наемный экипаж и махнул рукой вознице, чтобы тот осадил своего рысака и подъехал поближе. — И только я буду решать, что мне делать.

Ругаться в присутствии возницы Агнии не хотелось, и она молча позволила усадить себя в ландо, но тут же поспешила отодвинуться подальше.

— Куда едем?

— В музей.

Мужчина хмыкнул, но ничего не сказал.

В музее ее ждало разочарование — несмотря на то что он открылся для посещения уже почти час тому назад, Фила Годвина на рабочем месте не оказалось. Ни привратник, ни остальные служители его с утра еще не видели. Агния полчаса потратила на расспросы и блуждания по музею, старательно обходя испугавший ее вчера зал мумий, но безрезультатно.

— Может быть, он просто опаздывает? — с надеждой вопросила она у старшего смотрителя.

— Сомневаюсь, милостивая госпожа, — пожал тот плечами. — Фил Годвин просто одержим работой. Он почти всегда является в числе первых.

— А с ним могло что-нибудь случиться? — подумала она вслух и тут же вздрогнула, когда стоявший рядом Ариэл презрительно фыркнул.

— Не могу знать… Впрочем, можно послать к нему домой…

— Домой? — Молодая женщина встрепенулась. — А это далеко?

— На улице Гирлянд.

— Это совсем рядом. — Агния оглянулась на Ариэла.

Тот, хотя и смотрел нарочно в другую сторону, почувствовал ее взгляд и обернулся. Брови его взлетели под самую треуголку:

— Как, госпожа Боуди, вы собираетесь нанести визит незнакомому мужчине? В одиночку? Неужели ваша любовь к покойному мужу столь сильна, что вы готовы рискнуть своей репутацией?

— Моя репутация не ваше дело, господин Боуди! — отрезала Агния. Еще несколько минут назад она и помыслить не могла о том, чтобы и впрямь пойти в дом к постороннему мужчине. Если бы этот несносный Ариэл повел себя по-другому, она бы смирилась и оставила все как есть.

— Нет, мое, госпожа Боуди. Не забывайте, что вы — вдова моего брата! И мне небезразлично, что будут судачить люди о фамилии, которую я как-никак до сих пор ношу. И поэтому я настаиваю… нет, я даже приказываю вам оставить эту глупую затею. Вы никуда не пойдете!

— Попробуйте меня остановить! — Агния вздернула подбородок. — Вы просто его никогда не любили! Говорите адрес! — приказала она старшему смотрителю.

Тот взирал на перепалку с любопытством. Женщинам не дозволялось нигде бродить в одиночку. Вдовам было простительно без сопровождающих лиц посещать кладбища, но в остальном они должны были показываться на улице только с дамой-компаньонкой или ближайшим родственником-мужчиной — отцом, братом, мужем, дядюшкой, кузеном. И наилучшим вариантом было, если даму сопровождали несколько человек: пожилая дама-компаньонка, мужчина-родственник и кто-либо из прислуги — ливрейный лакей или горничная. Агния, правду сказать, до недавнего времени придерживалась этого правила — сначала она всюду сопровождала бабушку, которая и оставила ей в наследство небольшой домик. Потом она много времени проводила в обществе подруги, имевшей компаньонку. Затем в ее жизни появился Марек вместе со своей тенью — Ариэлом. После смерти мужа Агния никуда, кроме как на кладбище, и не выходила, целыми днями сидя дома взаперти и оплакивая свою судьбу. И лишь последние два-три дня снова начала появляться на улице. И все из-за этого Ариэла, который ворвался в ее тихую жизнь и поставил все с ног на голову.