Одна на две жизни - Романова Галина Львовна. Страница 3

— Пи-пироги, — еле слышно промолвила сатирра. — С капустой…

— Тащи.

Лимания бросила на хозяйку затравленный взгляд. Одним из условий приема козлоногих на работу было обязательное повиновение всем людям без разбора, если они не приказывали что-то незаконное. Но, с другой стороны, она слишком уважала свою хозяйку, чтобы безропотно подчиняться.

— Беги-беги, — подбодрил ее гость. — Твоя госпожа тоже с удовольствием поужинает.

— Я не хочу есть. — Агния наконец собралась с силами. — Тем более с тобой.

Желудок тут же протестующее забурчал — с утра во рту не было ни крошки.

— А почему? — не обращая внимания на возмущение хозяйки, гость расположился в другом кресле, закинув ногу на ногу и покачивая носком выпачканного в пыли сапога.

— Ты не имеешь права здесь находиться! — воскликнула Агния. — Это мой дом. А ты… Ты — убийца!

— Мм? — Он заинтересованно поднял бровь. — Это что-то новое!

— Ты убил Марека! — отчеканила молодая женщина. — Ты не мог простить ему, что он лучше тебя, умнее тебя, добрее… Ты не мог смириться с тем, что я предпочла его тебе! И ты решил избавиться от него.

— Чтобы ты досталась мне? — кивнул гость. — Идея заманчивая, но ей не хватает логики. Ты мне нравишься, Агни. Я хотел сделать тебя счастливой, но отнюдь не таким способом. Ведь сейчас ты несчастна?

Агния кивнула, чувствуя, как на глаза сами собой наворачиваются слезы.

— Вот видишь, — мягко произнес мужчина. — Тебе плохо…

— Да! — со слезами выкрикнула она и, не выдержав, разрыдалась. — И виноват в этом ты! Только ты! Ты убил Марека!

— Снова-здорово! Доказано, что смерть наступила в результате естественных причин!

— Но ты был там! Вместе с ним!

— Да. И поверь, я ничего не мог сделать. Просто не успел. Кроме того, Мар был моим другом… моим братом, несмотря на… на то что было между нами.

— Другом! А ты его предал! И убил!

Внезапно мужчина вскочил на ноги. Он сделал это так быстро, что Агния ойкнула и отпрянула, вжимаясь лопатками в спинку кресла. Он навис над нею, сжимая кулаки. В серых глазах загорелся ледяной огонь.

— Послушай, Агни, — он никогда не звал ее полным именем, — я могу многое от тебя стерпеть потому, что ты мне нравишься. Но, клянусь кишками Первопредка, еще одно обвинение — и ты пожалеешь! Мар был моим сводным братом. Мы выросли вместе. И не тебе бросать мне подобные обвинения!

Похолодев от страха, она вдруг поняла, что сейчас он ее ударит. Кинув беспомощный взгляд в сторону двери, Агния заметила, что та прикрыта. Лимания, конечно, не станет ввязываться. Да и что она может сделать?

— Ариэл, — прошептала она. — Не надо…

Он отступил, все еще сжимая кулаки. Развернулся в сторону двери.

— Кто еще там? — рявкнул, срывая злость.

— Пи-пирожки есть будете? — послышался дрожащий голосок Лимании.

— Давно пора!

Бросая на людей робкие взгляды, сатирра засуетилась у стола, заново накрывая его для ужина. Она, конечно, не слышала и половины разговора, держась в стороне, как и положено вышколенной служанке, но ее присутствие действовало на Агнию успокаивающе.

Ариэл уже опять сидел в кресле, по своему обыкновению положив ногу на ногу и не обращая явного внимания на хозяйку дома. А та рассматривала незваного гостя с тревогой и недоумением. Ведь, как ни странно, ее покойный муж и этот человек действительно были друзьями. И действительно считали друг друга братьями. Хотя, казалось бы, двух более несхожих типов представить было невозможно. Один — весь на виду, прямой, открытый, честный. А другой — все время в тени, вечно окружен тайнами и что-то скрывающий ото всех. К одному люди тянулись, другой сам от себя всех отталкивал. Он показался Агнии таким еще при первой встрече, которая сама по себе была таинственной и пугающей.

Марек жил в большом общежитии, находившемся в глубине парка, который вплотную примыкал к университету. В конце липовой аллеи стояло четыре корпуса. В двух жили студенты, слишком бедные для того, чтобы снимать жилье в городе или квартировать у родни. Еще в одном обитали преподаватели и холостые мастера, а последнее было отдано для аспирантов, лаборантов, подмастерьев и многочисленных техников. Некоторые из них имели дело со столь сложными и дорогими приборами, поэтому им не дозволялось покидать территорию университета в течение всего срока действия контракта.

Аспиранты и подмастерья, однако, люди изобретательные. Несмотря на строгий запрет и необходимость то и дело отмечаться у вахтеров, куда и на сколько часов отлучаешься, некоторые находили способ покидать общежитие, не ставя никого в известность.

Марек занимал три довольно просторные комнаты в конце коридора: переднюю, представлявшую собой часть того самого коридора, только отгороженную фигурной решеткой, и две небольшие спальни, расположенные друг напротив друга. Коридор заканчивался декоративным балкончиком, на который вела зарешеченная стеклянная дверь. Вниз с балкончика спускалась короткая пожарная лестница. В передней комнате у окна стояли два кресла, вешалка, большое, в рост человека, зеркало, подставка для зонтиков и тросточек и скамеечка для обуви.

Агния приходила к Мареку в общежитие всего дважды, и не столько потому, что ради каждого прихода нужно было заказывать пропуск, а вахтер считал своим долгом с точностью до минуты контролировать ее нахождение здесь. Просто жила она на противоположном конце города, и если после свидания провожать девушку до дома, то Марек не успел бы вернуться в общежитие к сроку.

Агния немного робела. Ей казалось, что все, абсолютно все знают, зачем Марек Боуди ведет девушку в свои покои. Студенты ухмылялись как-то двусмысленно, вахтер покачал головой, вздыхая своим мыслям. Попавшиеся несколько раз на пути подмастерья и бакалавры расступались и, можно было голову дать на отсечение, провожали ее взглядами. Был уже вечер, и Агния прекрасно понимала, что засветло не успеет вернуться домой. Ей предстояло впервые в жизни провести с мужчиной так много времени.

Коридор был освещен очень скупо. Две лампы горели желтоватым светом возле лестницы и еще одна — в противоположном конце коридора. Агния невольно теснее прижалась к Мареку, и тот взял ее под руку, накрывая пальцы девушки своей крепкой ладонью.

— Все будет хорошо.

Она ответила улыбкой.

Отперев дверь, отделяющую его переднюю от коридора, Марек посторонился, давая девушке дорогу, и вздрогнул, когда из полумрака послышался хрипловатый голос:

— Ну наконец-то! И где тебя носило столько времени?

— Ариэл?

Первый испуг прошел, и Агния увидела, что в кресле у окна сидит худощавый незнакомец в пыльном, несколько старомодном сюртуке.

— Он самый!

— Как ты сюда попал? — Марек переступил порог, пропуская Агнию внутрь.

— Вошел. — Незваный гость кивнул в сторону зарешеченного балкона.

— Но ведь решетка…

— Мар, — этот человек никого и никогда не называл полным именем, — если я хочу куда-то проникнуть, разве меня остановит какая-то решетка? — Он резко встал, оказавшись на полголовы выше хозяина комнаты. — Слушай, мне нужно где-то отсидеться. Ты приютишь меня на пару-тройку дней?

— Опять?

— Не опять, а снова. По-родственному! На сей раз мне есть чем заплатить за свое проживание и кормежку! — Он извлек откуда-то и подбросил на ладони золотой кругляшок. — Держи. Задаток.

— Ого! — Марек поймал монету. — Золотой декариал! [2] Откуда у тебя такие деньги?

— Не скажу. Это секрет, но… — Тут он посмотрел на Агнию, и девушке показалось, словно ледяная рука сдавила ей горло, до того цепким и пристальным был его взгляд. — Я готов открыть тебе свою тайну, если ты поведаешь мне, где отыскал такую красавицу!

От него веяло силой и еще чем-то — может быть, опасностью. Агния невольно придвинулась ближе к Мареку.

— Мы познакомились случайно. На приеме у ректора. Это — Агния Пани. Моя… невеста. — И, прежде чем девушка сообразила, что он только что сказал, быстро добавил: — Агния, разреши представить тебе моего сводного брата Ариэла…