Чтобы не причинить боль - Уитни Диана. Страница 14

— Значит, ты говоришь, что совершенно не хочешь выходить замуж?

— Ну… совершенно — это, наверно, уже слишком. Возможно, когда-нибудь, но не сейчас. У меня есть моя работа, мои друзья, моя свобода. Сейчас абсолютно все в моей жизни меня устраивает.

— И ты не изменила бы в ней чего-нибудь? — дразнила Бобби. — Неужели совсем ничего?

— Хорошо, возможно, кое-что изменила бы.

— Я это знала! — вскричала Бобби. Она поджала под себя ноги и наклонилась вперед, положив подбородок на руки. — Ты хочешь, чтобы один мужчина вошел в твою жизнь, я угадала?

— Нет! Я хочу, чтобы одна женщина убралась из моей жизни.

Подбородок Бобби соскользнул с рук.

— Я? Ты хочешь избавиться от меня? Почему?

— Во-первых, ты забрызгиваешь зеркало в ванной зубной пастой.

— Что я могу поделать, если во время чистки зубов мне порой хочется чихнуть? Кроме того, я все это стираю.

— Да, моим полотенцем.

— Твое чище, чем мое.

— Это потому, что твое полотенце всегда валяется на полу. Еще ты никогда не убираешь свою постель.

— А зачем мне себя утруждать? Мне снова придется ее разбирать через несколько часов. Знаешь что, я буду держать дверь своей спальни закрытой, тогда ты просто не будешь ее видеть. — Она не на шутку разволновалась, и это тронуло сердце Си Джей. — Что еще? Я изменюсь, честное слово. Я даже не буду развешивать газеты на окна и пачкать раковину средствами для проявки, только не прогоняй меня, Сидж, пожалуйста! Тогда я должна буду переехать к Мори, а он чертовски старомоден и, наверно, заставит меня сначала выйти за него.

Си Джей расхохоталась.

— Ах ты, трусливая гусыня! — прорычала Бобби. — Ты и не думала меня выгонять, ты хочешь выдать меня замуж.

— Мори любит тебя, девочка, и он хороший человек.

— Я не хочу замуж.

— Ну конечно, ты хочешь. Ты просто боишься, что станешь такой же, как твоя мать.

— Да? Ну что ж, ты попала в точку, детка. — Нахмуренные брови Бобби не могли скрыть искорки в ее глазах. — Мы с тобой два сапога пара, не так ли?

Си Джей откинулась назад, снисходительно улыбаясь.

— Да, наверно, так и есть. Если не считать зубную пасту…

— Опять ты про зубную пасту? Ну что ты придираешься к таким мелочам? Знаешь, — сказала Бобби, — я думаю, что мы обречены навечно остаться старыми девами и будем доживать остаток нашей скучной жизни без романов.

— Жизнь без романов? Ей-богу, уж лучше убей меня прямо сейчас! — Си Джей расхохоталась и оттолкнула свою тарелку с фруктами. Замужество и романы — это две совершенно разные вещи. Первая из них не для меня, но я вовсе не собираюсь отказываться от последней.

— Ты испорченная женщина, Сидж.

Си Джей улыбнулась.

— Ну, может быть, самую капельку.

Маккейд положил свою трубку в пепельницу и наклонился вперед.

— Ты, наверно, шутишь.

— Я не собираюсь обсуждать это с вами, Томпсон. Или вы обращаетесь с моими гостями с должной любезностью и уважением, или двери этого дома будут для вас закрыты.

На виске у пожилого мужчины запульсировала вена.

— Это дом моей дочери…

— Уже нет. — Ричард резко встал и стукнул кулаком по ручке кресла так, что Сара Маккейд вздрогнула от неожиданности. Он глубоко вздохнул и продолжил уже более мягко: — Мелинды больше нет. Мне жаль, но это так, и наши ссоры этого не изменят. Лиза и я должны жить дальше.

Маккейд дернулся, как будто его ударили.

— Это все из-за той женщины, не так ли? Ты хочешь ее.

Краска медленно залила лицо Ричарда.

— Лизе хорошо с Си Джей.

— Лизе или тебе?..

Нельзя было не заметить ни ледяную ярость в глазах Маккейда, ни подтекст слов, скрытый в них подобно яду.

— Да, мне тоже хорошо с Си Джей. Она обладает способностью объективно смотреть на вещи, опуская то, что не имеет особого значения, и концентрируясь на том, что важно. Мне это необходимо. И Лизе тоже.

— Лизе необходима ее мать. — Голос Маккейда был низок и глух. — Благодаря тебе у нее больше нет матери.

Как всегда, удар был нанесен по самому больному месту. И Сара Маккейд, слава Богу, заговорила, как этого и ожидали мужчины, чтобы предотвратить дальнейший спор:

— Томпсон, пожалуйста. Это жестоко и несправедливо.

Маккейд выхватил потухшую трубку из пепельницы, засунул ее в карман пиджака и встал.

— Пойдем, мамуля.

Сара нервно поднялась на ноги, бросила испуганный взгляд на зятя, к которому всегда относилась с добротой и уважением, а потом последовала за своим разъяренным мужем.

Ричард закрыл за ними дверь и перевел дыхание. Чувство отвращения постепенно ушло, как и всегда после их стычек. Ричард вообще-то был обычно любезен и сговорчив. Слишком любезен. Слишком сговорчив. Возможно, именно это и являлось причиной его бед. И бед его жены.

Отойдя от двери, он потянулся к выключателю. Его рука замерла в воздухе и потянулась к фотографии в рамке, стоящей около старинных медных часов, подаренных ему Мелиндой во время их медового месяца. Фотография тоже была сделана во время медового месяца — один из немногих счастливых моментов вместе.

В их браке были тайны, уничтожившие их близость, разрушившие их семью. Если бы его жена больше ему доверяла, она, возможно, была бы сейчас жива. Но она не доверяла ему, не доверяла никому, а Ричард был слишком занят своей карьерой, чтобы заметить, как его жена все больше отдаляется от мира.

Так что Томпсон Маккейд был, в общем-то, прав. Слепые амбиции Ричарда уничтожили его жену и мать его дочурки. Чувство вины будет вечно преследовать его.

Он взял в руки эти странные штуки, напоминающие ботинки, и посмотрел на них с недоверием.

— Они похожи на коньки с колесами. Объясните мне еще раз, зачем мы это делаем?

— Это хорошее упражнение. — Си Джей надевала ролики, сидя на заднем бампере микроавтобуса и наслаждаясь растерянным видом Ричарда. — И это весело.

— Веселье — понятие относительное, — проворчал он. — Что плохого в том, чтобы просто походить?

— О, папа, это скучно. — Лиза со шлемом на голове осторожно выехала из-за фургона, для равновесия вытянув в стороны напряженные руки. Неуклюже, но старательно девочка затормозила так, как ее научила Си Джей. — Кроме того, Си Джей говорит, что кататься на роликах — это здорово, по-настоящему круто! Ты ведь хочешь быть крутым, папа?

— Не особенно.

Си Джей убрала волосы под шлем.

— Я взяла бы специальную модель для медленной езды, но они выпускаются только для детей, — сказала она, удовлетворенно заметив, что Ричард от смущения покраснел, как помидор — до самых корней взъерошенных волос.

Он попытался оправдаться:

— Да я только думаю: благоразумно ли будет заниматься этим в общественном парке?

— А-а. — Си Джей встала, вытащила из кармана печенье для собак и бросила его Рэксу, который поймал угощение на лету. — Все в порядке, Ричард. Я понимаю.

Он посмотрел на нее с подозрением.

— Что ты понимаешь?

— Нет ничего постыдного в том, что ты боишься.

— Боюсь? — Он перевел смущенный взгляд на дочь. — Я не боюсь.

Си Джей коснулась его руки.

— Это моя вина. Я думала, каждый умеет кататься на роликах. Я должна была сначала спросить тебя.

— Да нет, правда…

Попытки Ричарда оправдаться были прерваны решительным вмешательством Лизы:

— Это легко, папа. Смотри на меня.

Покраснев от волнения, девочка наклонилась вперед и проехала несколько метров по стоянке для автомобилей, а потом бросила торжествующий взгляд через плечо. Рэкс бежал за ней, заливисто лая.

— Видишь?

— Очень хорошо, ягодка. — Ричард улыбнулся дочери, а потом негодующе посмотрел на Си Джей, принимая ее вызов. — Я хочу, чтобы ты знала, что, когда я был в возрасте Лизы, я был чемпионом квартала по катанию на роликах.

— Неужели? — Она приняла невинно-доверчивый вид. — Тогда, может быть, ты научишь нас парочке трюков? Конечно, после того, как наденешь ролики.