Росс Полдарк (ЛП) - Грэхем (Грэм) Уинстон. Страница 2

- Да, вот еще что, - добавил Джошуа. - Ты случаем не видел или не получал вестей об Элизабет Чайновет?

После плотной трапезы смысл вопросов не сразу доходил до Чарльза. К тому же, когда дело касалось его брата, следовало искать в словах скрытый подвох.

- А это кто еще? - буркнул он.

- Дочь Джонатана Чайновета. Ты знаешь её. Худенькое белокурое дитя.

- И что? - спросил Чарльз.

- Я спрашивал, видел ли ты её. Росс постоянно ее упоминает. Он надеется, что застанет её, когда вернётся, и видится мне, это достойная партия. Ранняя женитьба его отрезвит, а ей не найти человека пристойней, хоть и не следует мне, как отцу, так говорить. Два древних славных рода. Будь я на ногах, сам бы навестил Джонатана на Рождество, чтобы уладить дело. Мы и прежде об этом говорили, но он настаивал повременить до возвращения Росса.

- Мне пора, - заявил Чарльз, со скрипом поднявшись. - Надеюсь, что парень в любом случае здесь устроится, женится он или нет. Прежде он водил дурные знакомства, которые ему не следует возобновлять.

- Ты видишься с Чайноветами? - Джошуа отказывался отступаться от своего даже при намеках на собственные недостатки. - Я теперь отрезан от всего мира, а Пруди только и знает, что сплетничать о склоках в Соле.

- Да, мы видим их время от времени. Верити и Фрэнсис встречали их на празднествах в Труро этим летом, - Чарльз выглянул в окно. - Разрази меня гром, если это не Чоук. Что ж, тебе будет с кем побеседовать, а ты говорил, что к тебе никто больше не приходит. Мне пора.

- Он только приходит проверить, как скоро прикончат меня его пилюли. Или его политика. Словно мне есть дело до того, ушел ли Фокс в подполье или охотится на цыплят-тори.

- Тебе видней.

Для человека своей комплекции Чарльз передвигался весьма проворно, успев нацепить шляпу и перчатки, и приготовился отбыть. Напоследок он неловко остановился у кровати, обдумывая, как бы поделикатнее уйти, в то время как под окном раздался цокот копыт.

- Скажи, что я не желаю его видеть, - раздраженно буркнул Джошуа. - Скажи, пусть пичкает своими пилюлями свою глупую женушку.

- Успокойся, - произнёс Чарльз. - Да, чуть не позабыл. Тетушка Агата шлет тебе свои приветствия и советует принимать подогретое пиво, заправленное сахаром и яйцами. Она говорит, это тебя излечит.

Раздражение Джошуа достигло предела.

- Тётушка Агата - мудрая старая дура. Скажи ей, что последую её совету. И да, передай, что приберегу ей местечко рядом со мной.

Он закашлялся.

- Да пребудет с тобой Господь, - поспешно сказал Чарльз и бочком выскользнул из комнаты.

Джошуа остался в одиночестве.

После отъезда Росса он провел в одиночестве немало часов, но почти не замечал этого до того, как слег месяц назад. Теперь оно его тяготило и отравляло сознание мечтами. Для активного человека, смысл всей жизни которого состоял в движении, это болезненное, тусклое и прикованное к постели существование вовсе не было жизнью. Ему оставалось лишь размышлять о прошлом, а прошлое отнюдь не всегда - самая приятная пища для размышлений.

Он не переставал думать о Грейс, своей давно преставившейся жене. Она была его светочем. Пока она была жива, всё шло хорошо. Рудник, который он открыл и назвал в честь жены, приносил щедрый доход; с гордостью и надеждой был отстроен этот дом; родились два сильных сына. Покончив с глупостями юности, Джошуа остепенился, пообещав себе соперничать с Чарльзом во многих смыслах. Свой дом он строил с мыслью, что когда-нибудь его ветвь Полдарков станет на ноги не менее прочно, чем основная ветвь дома Тренвитов.

Вместе с Грейс исчезла его удача. Дом был достроен лишь до половины, а рудник истощился. Со смертью Грейс у него исчезло желание тратить на всё это деньги и усилия. Здание кое-как закончили, но многое осталось неосуществленным. Затем пришлось закрыть Уил-Вэнити, а маленький Клод Энтони умер.

Он слышал, как доктор Чоук с его братом разговаривают у парадной двери; смутно раздавался раскатистый бас брата. Глубокий голос Чоука звучал мерно и напыщенно. Джошуа кипел от злобы и бессилия. Какого черта им понадобилось сплетничать у порога его дома? Несомненно, они обсуждают его, кивают головами и говорят, что вот, мол, чего еще следовало ожидать. Он дернул звонок возле кровати и раздраженно ждал, когда наконец раздастся шарканье тапочек Пруди.

Наконец, в дверном проеме показалась нескладная и смутно различимая Пруди. Джошуа близоруко сощурился в тусклом свете.

- Принеси свечи, женщина. Ты хочешь, чтобы я умер в темноте? И скажи тем двум старикам, чтобы проваливали.

Пруди сжалась, как предвестник несчастья.

- Вы имеете ввиду доктора Чоука и мистера Чарльза?

- А кого же еще?

Она вышла, и Джошуа снова разозлился, поскольку приглушенный разговор велся где-то недалеко от его двери. Он огляделся в поисках трости, решив сделать еще одну попытку встать и выйти к ним. Но тут вновь прозвучали слова прощания и послышалось цоканье копыт по булыжникам в сторону ручья.

Это был Чарльз. Что же касается Чоука...

Раздался громкий стук хлыстом в дверь, и вошел доктор.

Томас Чоук был из Бодмина, практиковал в Лондоне, но женился на дочери пивовара и вернулся в родное графство, купив небольшое имение рядом с Солом. Это был высокий неуклюжий человек с громовым голосом, соломенно-серыми бровями и беспокойными губами. В кругу мелкопоместного дворянства лондонская практика сослужила ему хорошую службу, все считали, что он в курсе современных методов лечения. Чоук практиковал на нескольких шахтах графства, и как со скальпелем в руке, так и на охоте придерживался одного и того же подхода: "всё или ничего".

Джошуа считал, что Чоук - профан, и несколько раз подумывал позвать доктора Прайса из Редрата. Только тот факт, что он верил доктору Прайсу не больше, чем доктору Чоуку, его удерживал.

- Ну-ну, - произнес доктор Чоук. - Так у вас были посетители, а? Мы несомненно чувствуем себя лучше, раз даже приняли брата.

- У меня есть неулаженные дела, - ответил Джошуа. - Это и явилось целью визита.

Доктор Чоук пощупал пульс больного своими крепкими пальцами.

- Покашляйте.

Джошуа с ворчанием повиновался.

- Наше состояние всё то же, - сообщил доктор. - Болезнь не прогрессирует. Вы принимали пилюли?

- Чарльз вдвое толще меня. Почему бы вам им не заняться?

- Вы больны, мистер Полдарк, а ваш брат - нет. Я не даю рекомендаций, пока меня об этом не попросят. Чоук откинул постельное белье и начал щупать опухшую ногу пациента.

- Он же просто как гора, - проворчал Джошуа, - даже ноги свои увидеть не в состоянии.

- Ой, да ладно. Ваш брат ничем таким не выделяется. Я хорошо помню, что в Лондоне...

- Ох!

- Тут болит?

- Нет.

Чоук снова пощупал, чтобы убедиться.

- Налицо явное улучшение состояния нашей левой ноги, но еще слишком много жидкости в обеих. Если бы мы могли заставить сердце ее откачать. Я хорошо помню, как в Лондоне меня вызвали к жертве драки в таверне в Вестминстере - он поссорился с итальянским евреем, который выхватил кинжал и вонзил его по самую рукоятку в живот моему пациенту. Но слой защитного жира оказался настолько толстым, что, как я обнаружил, острие даже не повредило кишечник. Здоровенный малый. Напомните, пускал ли я вам кровь, когда был здесь в последний раз?

- А то как же.

- Думаю, в этот раз не будем. Наше сердце склонно к возбуждению. Контролируйте себя, мистер Полдарк. Уравновешенное поведение помогает организму вырабатывать надлежащие соки.

- Скажите, вы видели кого-нибудь из Чайноветов? Чайноветов из Касгарна? Я спросил брата, но он ответил уклончиво.

- Чайноветов? Я вижу их время от времени. Полагаю, они в добром здравии. Я, конечно, не их врач, дружески мы не общаемся.

"Нет, - подумал Джошуа. Миссис Чайновет об этом позаботилась".

- Я чувствую, Чарльз что-то скрывает, - сварливо сказал он вслух. - Вы видели Элизабет?